Никто и звать никак (СИ) - Ром Полина

Ночью сходила и забрала. Утром вынесла в охапке с двумя холстинами. Не все. Только одну куртку и штаны. Еще одну куртку я вынесла на себе — с трудом натянула на нее своё рубище. Четыре рубахи остались в тайнике.

Одежды пока не хватились. Да и хватятся только через день-два, не раньше. Когда всё выстирают, отгладят и понесут в казарму.

Ночью ждала у помойки.

— Завтра вечером.

Немой кивнул.

Вечером я была уже готова. Смеркалось, ворота закроют с наступлением темноты. Пора!

Руки чуть подрагивали, но страха не было. Я лучше сдохну, чем проживу рабыней всю жизнь. Один раз я уже умирала, не так это и страшно. Я натянула на себя три рубахи одну на другую. Четвертая просто не влезла… Как жаль! Сверху — вонючий балахон, холстину на ноги, как портянку и сапоги. Все вещи уже спрятаны, утром я выходила за травой и упаковала мешки. Дожди были, да, но подмок только один маленький сверток с сухарями неделю назад. Я сразу выложила сохнуть то, что можно спасти. Остальное оставила просто в кустах. Или птицы расклюют, или высохнут и я подберу. За пару часов, что я рвала траву, влажные уже обсохли на солнце и я их спрятала. Мокрые так и остались лежать. Они были влажные внутри, я боялась, что заплесневеют все. Когда через пять дней снова рвала траву — их уже не было. Урон был не слишком велик.

Первым делом я пошла в загон к крупным свиньям. Они спали, но когда я зашла — окружили меня. Я старалась скормить каждой пару веток свежей утренней травки. Калитку закрывать не стала, следующий загон — с подростками. В третий я просто кинула несколько пучков в разные места. Хрюшки хватали их весьма охотно…

Переполох начался минут через двадцать, когда меня уже потряхивало от нетерпения…

Кто-то из свиней выскочил в калитку и следом ломанулись остальные. Радуясь свободе, они начали визжать и носится по двору. А пяток поросят и одна крупная матка успели выскочить за ворота, снеся по пути одного из солдат. Во дворе начался просто ад! Бегали и кричали свинарки, к ним присоединилась часть солдат и несколько рабов. Я схватила холстину, заткнула за пояс топорик, которым рубили голову курам, и побежала к дверям кузни. Там толпились все, кто только мог, вперемешку повара и рабы. Немой стоял с краю. Я схватила его за руку и потащила за собой. Один край ткани я сунула ему, полотнище развернулось и я, на ходу, громко объясняла:

— Как загоним поросенка — ты на него падай! А я ему ноги свяжу и другого ловить будем! Понимаешь меня? Да шевелись же! Быстрее давай!

Солдат в воротах посторонился, пропуская нас…

Глава 13

Было уже достаточно темно, первым делом я дотащила немого до схрона. Там мы оба одели по мешку на плечи. Лямки, конечно, не идеально подогнаны, но это лучшее из возможного. Я скинула рубище и, вместе с тряпками для травы постаралась впихнуть в наши мешки. Пусть грязное, потом можно отмыть, а нам всякий лоскут сгодится… Рубаха, штаны, портянки, сапоги… Мне казалось, что нас хватятся уже сейчас, сердце барабанило так, что в ушах шум стоял. Где-то совсем рядом с нами перекликались еще трое людей — искали поросят. Топорик забрал немой, сунул за кожаный крепкий ремень. Ножи были прикреплены к поясам заранее и мы двинулись вдоль стены замка. Нам нужно было обойти половину стены и выйти в сторону дороги в город. Мешок с травой я держала в руках и, периодически, бросала за спину горсточку. Экономила.

Мы почти дошли до дороги. Почти, потому что немой ухватил меня за руку и потащил в лес. Темень уже была такая, что я не видела даже собственных рук. На небе была только малая луна и ее все время закрывали тучи. Шли мы очень медленно, крошечными шагами, почти на ощупь, от ствола до ствола. Я стала считать шаги. Через тысячу, или больше, я пару раз сбивалась, всё еще был слышен гомон в замке…

Насколько я сейчас понимала, мы двигались не в сторону города, а в сторону моря. Наконец шум замка стих и немой потянул меня за руку к земле.

— Отдыхать?

Движение его я чувствовала, но не видела.

— Я не вижу тебя. Если — отдыхать, то сожми мне руку два раза.

И я почувствовала два пожатия.

Я наощупь достала из своего мешка тряпки для травы, одну, сложенную в три раза, расстелила на земле.

— Садись.

Второй мы накрылись, как палаткой. Плотный густой кустарник с упругими ветками был у нас прямо за спиной, на него мы и откинулись, как в кресле.

— Ты не боишься уснуть и проспать слишком долго?

Двойное пожатие.

Да и я пока спать не хотела — адреналин еще бродил в крови. Завтра нужно найти камень, и начать снимать ошейник с немого. Мой-то давно уже расстегнут.

Клепка в металлическом кольце была из мягкого металла, это было понятно с того момента, как ошейник одели. Ну, твердый металл не расплющишь в один удар. А клепку кузнец закрепил одним ударом. Так что я расстегнула его давным-давно. Просто стерла эту клепку камнем. Да, не за один день. И даже не за одну неделю. Но я тратила на это каждую свободную минуту, когда была незаметна для других. Например, когда чистила домики свиней. За их хрюканьем скребущие звуки камня о металл было не слышно. Так что сейчас мой ошейник казался целым только благодаря тому, что был обмотан тканью. Не знаю только, хватит ли у меня сил разомкнуть, распрямить эту дрянь — металл ошейника был не такой мягкий…

Проснулась я от того, что кто-то сжал мою руку.

Было влажно и немного зябко…

Темно, но то ли глаза привыкли к темноте, то ли начинает светать, но я видела силуэт немого. Он уже стоял надо мной и протягивал мне руку. Помог подняться и так же медленно, как вчера, мы двинулись вперед. От дерева к дереву. Через некоторое время небо стало сереть и мы ускорили ход. За ночь трава в мешке немного отсырела, но я по-прежнему раскидывала вокруг горсть через каждые четыреста-пятьсот шагов.

А потом мы вышли к речушке.

Погоня будет, и погоня с собаками, тут я даже не сомневалась. Но может быть у нас есть время?

— Мы можем вымыться?

Он отрицательно покачал головой.

— Потом?

Кивок.

Сапоги мы держали в руках и шли по направлению от города. Страшно было остаться в лесу без еды, да… Но еще страшнее было попасться. А искать нас станут в другой стороне.

Несколько раз попадался брод, но мы им воспользовались только чтобы перебраться ближе к другому берегу. Из воды не выходили, хотя я уже клацала зубами от холода.

Собачий лай мы услышали около полудня, но только ускорили ход. Лай вскоре стих, а мы еще пару часов шли по воде…

Вылезли из речушки на берег и я щедро засыпала место выхода травяным порошком. И мы побежали…

Темп задавал Немой, но двигаться вслед за ним было не так и сложно. Он бежал неторопливой трусцой, ловко перепрыгивая торчащие из земли корни и небольшие ручейки. Скорость была не так и высока, зато бег не утомлял. Окончательно выдохлась я часа через три.

— Мы можем сделать привал? Я очень устала.

Я запыхалась и тяжело дышала. Немой внимательно посмотрел на меня и кивнул. А потом что-то показал рукой.

— Я не понимаю.

Он поманил меня за собой и, метров через двадцать, у ручья, сел. Ну, так-то да, пить хотелось уже давно. Я понимала, что хотя мы ушли от погони, но мы не ушли от главной опасности. Охотники. В этом краю многие должны были добывать себе пропитание охотой. На нас могли наткнутся просто случайно. А от стрелы охотника не убежишь…

Из наших мешков я достала всё, полностью. Мы взяли по сухарю и немой начал перебирать добро.

Котелок, одна глиняная кружка и две деревянные ложки.

Я не могла шить на глазах у всех, получалось это только украдкой, поэтому в мешочках лежали трава и крупа. Оба вида круп, что он приносил — в одном мешке. Килограмма два, может — два с половиной. Не так и много для пары голодных взрослых. Даже если экономить, хватит максимум на неделю. Соль, большой, почти килограммовый узел. И сало, зажелтевшее, не слишком красивое, засохшее, но, думаю, еще съедобное. Два свертка с сухарями. Их тоже нужно беречь. Сейчас начало лета, ни ягод, ни грибов особо еще нет. Да и не знаю я, что тут можно есть, а чем отравишься.