«Первый». Том 8. Часть 4 - Савич Михаил Владимирович
— Твою мать. Влипли. Настучит Бою — будут проблемы. Ладно, Лизка, мы сейчас. Правой греби, левой табань. И не рывками. У берега камни могут быть или ещё какая-нибудь дрянь. Мало нам этой.
— Это я не поняла. Нет тут камней, вода прозрачная.
— Мы тут уже всякого нахлебались. Не всё, что видно с берега или из лодки на самом деле существует и наоборот. Морочит нас кто-то. Падла какая-то. Рыбы нет совсем и это в такой-то реке.
— Про падлу, это ты зря. Кики нормальная и даже милая. Её мужик довёл. Муж. Козел.
— Что ещё за Кики? Как знал, что проблемы будут.
— Не будут. Давай ещё ближе и я запрыгну.
Смирившись со своей печальной участью рыбаки развернули баркас у самого берега и Лизка запрыгнула на корму.
— Теперь к островам. Вперед и с песней!
— Не выйдет ничего. Пробовали. В пределах досягаемости этого суденышка ничего нет. А уходить на дальний север глупо. Уровни за достижение — ещё ладно, а вот такой продвинутый баркас на всю армию Нейтралов один. Бой башку свернет и будет прав. Кроме того, нас в Новгороде Северском ждут с информацией и с уловом.
— Подождут. Сам сказал, что нет у вас ни того, ни другого. А мне очень надо.
— Говорю же. Не выйдет. Ветер северный а в паре миль в океан и уже речного течения почти нет. С нашим косым парусом против ветра не пойдешь. Примитивный он. Устали мужики к тому же и еды почти не осталось. Пара сухарей.
— Почти не считается. Но ладно. Тогда подбросьте до ближайшего болота.
— Как же не повезло то. Одно за другим. Ладно. Греби мужики. Сеня, парус поправь.
Минут пять Лизка наблюдала за слаженной работой рыбаков. Надоело.
— Я бы рыбы поела. Семгу люблю. Малой соли или слегка запечённую. Это у вас буржуйка дымит?
— Вот ведь…. Говорю же. Нет рыбы нигде. Как отрезало после наводнения. Старые запасы на исходе, да и не дают их нам. Смеются сволочи. Рыбаки без рыбы.
— А это что? Сети? А как вы их закидываете? А это что за палки? Острога? Что такое острога?
— Ох беда. Вообще бабы на корабле хреново, а тут такая…. Удочки это.
— Удочки — у дочки. Смешно. А они должны быть из бамбука с леской. Я в кино видела.
— Где тут леска? Где бамбук? Конский волос укреплённый….
— Ясно, а тогда сама я рыбу поймаю. Удочкой. Как это вообще делать?
— Сеня, пойми меня правильно. Закрепи парус и покажи Лизке …. Да что я тебе. Делай.
Но Лизка уже разобралась сама. Взяла палку, нашла крючок, отмотала леску и с умным видом забросила крючок с поплавком в воду.
— Твою ж. Прости Господи. А наживку? Хотя бы сухарь. Только он у нас и остался последний, всё остальное съедено. А ладно. Всё равно. Лови свою рыбу на голый крючок. Разницы никакой.
Минуты не прошло. Лизка, увидев резко утонувший поплавок, едва не выронила древко, но изловчилась, напряглась и вытащила семгу длинной много больше метра. Почти полтора. Та стала биться среди онемевших, оскорбленных в лучших чувствах и пораженных до глубины души, рыбаков. Чёрная зависть, непонимание и скорбь о несправедливости всех миров.
— Ой. Это кто? Здоровенная какая. Эй. Чего молчим? Ловите её, сейчас сорвется и обратно за борт упрыгает.
На баркасе действительно в движении находились только Лизка, всё ещё не выпустившая удочку из рук, и рыба. Остальные обалдело замерли не в силах поверить собственным глазам. Первым пришел в себя капитан выхвативший из уключины ближайшее весло и одним удачным ударом оглушил Лизкину добычу. Стало тихо. А это не для Лизки:
— Чего сидим? Я есть хочу.
— Елизавета, не знаю, как вас по батюшке.
— Мой папа — Олег.
— Елизавета Олеговна. Присаживайтесь. Толя вали, куда-нибудь. Рыбу нарежь, подсоли и подкопти немного, ты ведь пока у нас за кока. Елизавета Олеговна, не поделитесь секретом, как вам это удалось?
— Понятия не имею. Кики должно быть пособила. Подруга. Она тут подводным царством заправляет. Звала в гости. Привет, Кики. Спасибо.
Лизка сунула руку в воду и помахала ею там.
Тут она познала, что такое авторитет, уважение и личная заинтересованность выражаемые в крайней степени почтения. Все ей улыбались, хоть с непривычки у некоторых не очень получалось. Но старались. Рыбу ей приготовили быстро и нарезали для этого лучшие куски. Сами глотали слюни, глядя, как она уминает свою порцию, но терпели. Ждали.
Если до упоминания о загадочной Кики, рыбаки на веслах работали спустя рукава, то сейчас загорелись желанием показать себя с лучшей стороны. Ветер тоже посвежел, в результате чего баркас набрал ход и быстро пошел вверх по течению. Лизке свежая рыба понравилась и она потребовала добавки, которая уже была готова, как и еда для остальной команды. Ели по очереди. Один ест, остальные гребут, стараясь чтобы при этом в животе не очень громко урчало.
Новгород Северский показался вдали, потом приблизился и наконец, остался позади вместе с изумленными обитателями, которых странное поведение рыбаков до крайности удивило. Обычно из похода в океан все возвращались усталые, злые, голодные и матерящиеся.
Эти же возвращаясь из дальнего странствия бодро и быстро проплыли мимо, да ещё и с красоткой на борту, чем породили кучу версий и разговоров. Каких-либо событий в последнее время было мало, а работы много, поэтому вести о рыбаках обсуждали вскоре уже у всех костров и очагов. Благо время к ужину.
––—––—––—––
За окном вечерело, но глава полиции штата Северная Дакота Андрэ Анжу этого не заметил. Раздраженно бросив трубку телефона, он взял со стола отчет и рекомендации, полученные час назад из Вашингтона. Без стука в кабинет ввалился его заместитель.
— Секретаршу уволю.
— Её там нет. Лежит записка, что она дочь поехала спасать. В школе зомби видели. Я тоже поехал. Оказалось, старшеклассники обкурились марихуаной и вели себя странно. Они всегда такие, но сейчас все на взводе. Хорошо не убили. А любые слухи о таком в школе могут взорвать город.
Да весь штат. Если уже не взорвали. В школе у многих девочек истерика. Директор отменил занятия и родители экстренно разбирали детей. Два десятка малышей сидят там. Родители не смогли добраться. Не могу видеть плачущих детей, когда помочь не могу. Им нужны папа и мама, а их нет. Бардак.
— Ещё и это. Мало дел было. Людей не хватает. Зачем ты Большого Билла запер? И где ключ?
— Черт. Забыл. Забегался. Как он там?
— Слова разные говорит, в основном о тебе. Так за что? Почему никому не сказал? Не оформил?
— Пожалел этого дебила. Хороший полицейский и до пенсии всего два года. Они на пару с Томасом чтобы не заразиться воздушно-капельным путем, купили в аптеке марлевые повязки.
— Вполне разумно, я тоже хотел, но их уже не купить. Пусто. Но причем здесь это?
— Отвечаю. Я в курсе по штурму аптек. А этим двоим такая защита от зомбирования показалось недостаточно надежной и они для верности купили литровую бутыль «Столичной». Разъезжали на патрульной машине, постоянно смачивая русской водкой повязку. Эффект, как ты понимаешь, был.
— То-то мне запах померещился. Не поверил. За буйный во хмелю нрав жена на него в суд подала. Он ведь лет пять, как жестко завязал.
— Шесть. Трудно далось, а теперь даже не знаю.
— Ладно. Это мелочи. Что на улицах? Поймали хоть одного зомби?
— Нет. Извини, но ты отдал дебильный приказ.
— Дверь закрой и не ори. Услышат. Без дисциплины нам тут хана ещё до утра настанет.
— Ты всегда был оптимистом — с пяти лет. Хана уже настала. Люди в панике и на власти внимание обращают мало. Иногда уже приходится в воздух стрелять.
— Можно было ожидать, но ты не ответил на вопрос.
— Ответил и ты понял. Заставить сейчас моих ребят ловить зомби невозможно. Они дышать-то бояться, как убедительно доказал Большой Билл. Даже просто воздухом нашего города. Я под угрозой увольнения заставил выехать на дежурство в город все патрульные машины, так никто из наших ни разу не вышел, сидели, как в танке, и, несмотря на жару, даже окон не открывали.
Ездят, смотрят, докладывают. На большее я уже и не рассчитываю. Дай приказ стрелять на поражение, тогда, возможно, мы хоть какой-то результат получим.
