Тамора Пирс - Боевая Магия
Браяр опустил руки:
— Я попросил их оставить попытки помочь Розторн.
Розторн позволила своей силе протечь в кусты, успокаивая розы. Как она и подозревала, ни один из янджингских магов даже не шелохнулся. Окружающая магия здесь была не просто редкой; она была вообще неизвестна. Она призвала свою силу обратно к себе, и посмотрела на Уэй-шу:
— Если вы хотите услышать от меня, в хорошем ли состоянии растения, то я должна иметь возможность сосредоточиться, Ваше Имперское Величество, — объяснила она. — Я вижу, что вы считаете, что я заблуждаюсь, утверждая о том, что слышу голоса растений. Разве ваши жрецы не слышат голоса призраков и гор?
— Призраки прежде были людьми, а наши горы — древние, — сказал Уэй-шу. — Бутоны живут лишь один сезон, а растения — в лучшем случае несколько нет. Возможно, у некоторых из наших наиболее старых деревьев есть голоса, или у духов, которые в них живут, но у растений уходят века на то, чтобы набраться такой же мудрости, как у людей.
Все вокруг них, кроме Браяра, согласно забормотали. Розторн прикусила губу, чтобы на обозвать их всех глупцами. Правители, их ручные маги, и их ручные дворяне похоже думали, что им было ведомо всё. Маги, иметь дело с которыми привыкла она, полагали, что лишь немного углубились в познание мира.
«А что ты сама?» — спросила она себя, следуя за императором по главной дорожке сада. «Разве ты не начала думать, что у тебя есть все ответы, пока Нико не привёл в Спиральный Круг Браяра и девочек? Пока их магии не начали соединяться? Мы все усвоили, что их сила могла выразить себя непредсказуемым образом. Мы и подумать не могли, что четверо одиннадцатилетних детей смогут придать форму силе землетрясения, или что металлический цветок одной девочки укоренится и расцветёт на жиле медной руды, или что эти дети вытащат меня с того света. Я и вообразить не могла некоторые из способов придания магии формы, которым научились Браяр или Эвви. Мне требовалась встряска. Нам всем требовалась».
Она почувствовала болезный розовый куст до того, как увидела его. Они с Браяром сразу же сошли с дорожки. Они как раз добрались до него — только на одной ветке были увядшие, коричневые бутоны — когда услышали громогласный возглас Уэй-шу:
— Это ещё что?
Они уставились на него, в то время как придворные и маги упали на колени и склонялись, упираясь лбами в каменные плиты, которыми была вымощена дорожка. Шестеро садовников, прежде державшихся поодаль среди роз, выбежали вперёд, упав на землю перед Уэй-шу, и тоже опустили головы. Браяр посмотрел на Розторн, ожидая указаний. Она сжала руки и глядела на императора, всё это время позволяя своей силе мягко струиться в больное растение. Она чувствовала касание тропического грибка, напавшего на корни и поедавшего растение.
— Как же вы заботитесь о наших розах? — потребовал император. — Почему мы находим несовершенный куст именно в тот день, когда мы привели для их осмотра важных наншур, великих наншур, много знающих о растениях? Вас будут сечь, пока ваши спины не зальются красным! Главный садовник!
Один из них поднял взгляд от земли. Он дрожал.
— Выкорчуй этот отвратительный куст, и сожги его. Замени его другим, более приятным нашему взгляду, — приказал Уэй-шу.
Розторн услышала достаточно. Когда несчастный главный садовник снова уткнулся лбом в землю, она слегка поклонилась:
— Если вы позволите, Ваше Имперское Величество? — спросила она.
Император кивнул, и она сказала:
— Нет необходимости выкорчёвывать этот куст. На него напала плесень, обычная в этих землях, быстрорастущая. Я могу сказать, что этот ущерб был нанесён за ночь, и что мы явились сюда в весьма ранний час. Откуда садовникам было знать?
Уэй-шу высокомерно посмотрел на неё:
— Это их долг — знать.
Розторн спрятала руки в рукавах своего халата, чтобы он не видел, как она сжала кулаки. «Вот ведь глупость какая!»
— Ваше Имперское Величество, как садовник, вы знаете, какими хрупкими могут быть розы, особенно вне своего родного климата. Эта область — плодородная и зелёная в течение большей части года, как мне говорили, и очень влажная. Розы родом из южных и восточных краёв Моря Камней — из сухих земель. И, как и многие другие пересаженные сюда растения, они ужасно быстро растут. Вырастая так быстро, эта роза помогла расти и грибку.
— Куст уже в полном порядке, Ваше Имперское Величество, — ловко вставил слово Браяр.
Розторн знала, что он наверняка увидел, как она пыталась удержать себя в руках. Она не должна была испытывать необходимости в объяснениях таких вещей императору, утверждавшему, что знает толк в садовом деле.
Браяр театральным жестом указал на куст. Тот был повсюду зелёным и блестящим, с идеально красными бутонами.
— Здоровый как никогда. Даже здоровее, потому что Розторн сделала его устойчивым к местным видам плесени, Ваше Имперское Величество, — объявил Браяр.
Розторн запустила нити своей собственной силы по корням всех растений в саду, чтобы именно так и сделать, а Браяр добавил:
— Бьюсь об заклад, ваши садовники с ног сбиваются, борясь с плесенью.
Садовники поспешно закивали, не поднимая голов.
— Мы с Розторн можем это исправить, пока мы здесь, Ваше Милосерднейшее и Мудрейшее Величество, — сказал Браяр.
Розторн не стала зыркать на него, как обычно делала, когда её мальчик перебарщивал. Никто этого не заметит; именно так тут и обращались к императору. С её точки зрения, Браяр говорил как льстивый, вороватый чертёнок, пять лет тому назад пробравшийся в её сад и мастерскую.
Браяр сообщил императору:
— У нас есть преимущества, которых эти бедолаги лишены. Мы с удовольствием займёмся этим для вас.
«Он выглядит так, будто хлебнул кислого молока», — подумала Розторн, наблюдая за императором. Однако он мигом вернул себе гладкое и нечитаемое выражение лица.
— Вы не можете побороть эти недуги? — спросил он у садовников.
Главный садовник сказал, не поднимая взгляда:
— Нет, Великолепный Сын Богов, Защитник Империи, Имперское Величество. Всё так, как они говорят. Жара и влажность этих южных земель, благодаря которым всё так быстро растёт, также дают жизнь многому из того, что вредит корням и листьям.
Император посмотрел на своих магов:
— А вы? Вы не можете это остановить?
Маги встревоженно переглянулись:
— Мы не знаем, Великий Сын Богов, — сказал один из них, имевший множество тонких бусинок зелёного цвета. — Мне придётся изучать это многие месяцы, возможно — года. Моя область знаний, как вы знаете, относится к лекарствам и снадобьям, которые могут быть полезны Вашему Августейшему Величеству. Широко известно, что любое растение в саду, павшее жертвой какой-то болезни, просто уничтожается.
— Ваше Имперское Величество, я не понимаю, — сказала Розторн, усилием воли убирая из своего голоса нотки нетерпеливости. — Здесь, в Янджинге много посвящённых Земли Живого Круга, магов и не-магов, всю жизнь изучавших болезни растений. Вам достаточно лишь призвать их.
Сперва она удивилась, что никто из местных посвящённых не пришёл повидаться с ней, но служанки в их павильоне объяснили, что встречаться с гостями прежде императора считалось грубостью.
Уэй-шу улыбнулся:
— Мы позаботимся о том, чтобы наши люди провели надлежащие изыскания, — ответил он. — Правда в том, что жрецы Живого Круга и жрецы богов Янджинга, нашей государственной религии, не ладят друг с другом. Мы боимся того, что если мы пригласим жрецов Живого Круга в наш дворец, то жрецы нашей государственной религии создадут неприятности. Гораздо лучше, когда наши жрецы мирно ведут наших подданных, поддерживая гармонию в нашем дворце.
Розторн уставилась на нечитаемо гладкое лицо императора. Его объяснение было правдоподобным, но она ему не верила. Она вежливо предложила:
— Тогда, Ваше Имперское Величество, ради ваших садовников и ваших растений, я рекомендую поговорить с местными фермерами. Они всё должны знать о подобных вещах. Скрещивание их с местными растениями может придать сил корням ваших роз, укрепив их против распространённых видов плесени и грибков. Кто угодно может этим заняться, с вашего позволения.
— Мы сами можем это изучить, со временем, — с улыбкой ответил Уэй-шу.
Он посмотрел на садовников:
— Пока Посвящённая Адепт Розторн и Наншур Браяр не найдут время, чтобы вернуться и позаботиться о здоровье моих роз, выкорчуйте это, и сожгите его.
Он указал на исцелённый Розторн куст.
Та заслонила собой растение, когда садовники поспешно встали:
— Имперское Величество, почему? — потребовала она, шокированная. — Растение теперь здоровое — здоровее не бывает! Нет причин его убивать!
— На это есть все причины, — сказал он ей. — Оно подвело нас в решающий момент, когда мы пришли показать великолепие нашей работы зарубежным гостям. Всё, что не предстаёт в величии и идеальности, предаёт нас, и должно быть уничтожено.
