Игорь Пронин - Фэнтези-2005. выпуск 2

— Понимаю. Все понимаю. Вот только в моем ремесле на самом деле нет никаких гробовых тайн. Мне не наносят визитов духи из бездны, и я не боюсь неумолимого рока. Я просто знаю, как вернуть к жизни любое умершее существо. Я делаю свою работу, и не более. Хорошо ее делаю. А озабочен я лишь тем, чтобы получать за свой труд соответствующую плату. И тут я хочу снова вернуться к тому, что я пытался объяснить, прежде чем ты задал свой вопрос. К тому, что смерть — это целая индустрия. Как это ни странно звучит, я, если убрать частности, на самом деле являюсь всего лишь одним из элементов этой индустрии.

— Мне казалось, ты, наоборот, работаешь против смерти. Разве не так?

— На первый взгляд.

— А на второй?

Некромант улыбнулся.

— Вот тогда-то и начинаешь понимать, что тот, кто, казалось бы, работает против некоей системы, на самом деле частенько работает на нее, является ее частью. Дошло?

— Нет. Поясни.

— Это просто. Противоположностью смерти является жизнь. Я же возвращаю не жизнь, а существование. Всего лишь силой своей магии заставляю двигаться мертвые тела.

Крысиный король взглянул на своего собеседника с интересом. А вот это уже любопытно.

— Значит, — сказал крысиный король, — существование и жизнь для тебя разные вещи?

— Для меня — да, разные.

— В чем их различие? Для тебя.

— Для меня?

Некромант улыбнулся и поднял руку.

В дальнем конце зала находился большой шелковый, с вышитым на нем птичьим скелетиком занавес. По мановению руки Повелителя из-за него вышло существо, сильно смахивающее на мумифицированную королевскую крысу, и двинулось прямо к ним. Впрочем, пройдя всего несколько шагов и повинуясь движению ладони хозяина замка, оно остановилось.

— Нравится? — спросил некромант.

Окинув зомби своего соплеменника внимательным взглядом, крысиный король поморщился и сказал:

— Нет, не очень.

— Ты честен. К чему бы это?

— Есть ли смысл хитрить в данной ситуации?

Некромант довольно хихикнул.

— Ты на верном пути. По крайней мере, ход твоих мыслей мне сейчас нравится.

— Вот как? — спросил крысиный король.

Он подумал, что некроманту, скорее всего, хихикать не стоило, это было уже перебором. И за него придется платить. Как и за мумию королевской крысы.

— Да, так. Но вернемся к существованию. Чем оно отличается от жизни? Взгляни все же еще раз на этого зомби, и ты все поймешь. Он — существует. Ты — живешь. Это несомненно. В чем между вами разница? Видишь?

Крысиный король еще раз взглянул на зомби. Полуразложившаяся мордочка королевской крысы не выражала никаких эмоций.

— Убери его, — попросил предводитель крыс. — Мы вполне можем продолжить наш разговор и без таких примеров.

— Конечно, — согласился некромант.

Он еще раз взмахнул рукой, и зомби, тяжело ступая, с шорохом волоча за собой по полу хвост, удалился за занавес.

Крысиный король вдруг почувствовал, что рот у него заполнен тягучей, противной слюной и, схватив бокал, поспешно сделал несколько глотков. Это помогло, и он, откинувшись на спинку кресла, смог даже спросить:

— А дальше?

— Ты понял? Зомби — это лишь имитация жизни. Мертвое тело, в которое моя магия сумела на время вернуть некогда обитавший в нем разум. Тело, способное жить лишь до тех пор, пока его питает моя магия. Имитация. Я — просто очень хороший мастер имитации. Что-то вроде чучельника. Только у меня чучела говорят и двигаются.

— Страдают, — подсказал крысиный король.

— О, нет. Какие страдания? Зачем страдания? Никаких страданий они не испытывают.

— Так ли?

— Не испытывают, не испытывают. Вместе с плотью уходят и страдания. Собственно говоря, — заявил некромант, — если разобраться, то я, кроме всего прочего, делаю благое дело. Даю умершим возможность еще раз взглянуть на прожитую жизнь, убедиться в том, что они потеряли не бог весть что…

— Не забывая о своих интересах.

— И это — тоже. А почему нет?

— Не смею осуждать, — сказал крысиный король. — Только я-то ко всей этой истории какое имею отношение?

— Самое непосредственное. Я нуждаюсь в помощи. И ты мне в ней не откажешь.

В голосе некроманта не было даже намека на вопрос. Он просто констатировал факт. Ставил о нем в известность.

Крысиный король покачал головой.

— А если… — вкрадчиво сказал он.

— Нет. — В голосе некроманта слышался металл. — Ты не откажешься. Позвать еще раз того же самого зомби?

— А он…

— Да, да, он был доставлен сюда. Я сделал ему такое же предложение, и он отказался. Можешь догадаться, к чему это привело?

Крысиный король вонзил когти в подлокотник кресла. Теперь, стоило ему сделать еще одно движение, и они будут безжалостно вспороты.

Безжалостность. Хорошее слово. Прекрасно совмещающееся со словом «месть».

— Ну, так как? — спросил некромант.

— Хорошо, я согласен, — сказал крысиный король. — Я тебе помогу. Но…

— Я потом об этом пожалею? — небрежно сказал некромант.

— Да.

— Ты знаешь, сколько раз я слышал нечто подобное? Тысячи раз. И ни одно из обещаний не было выполнено.

— Это не простое обещание. Оно дано крысой, а крысы, как известно, обещания выполняют. Особенно — такие. Тем или иным образом, но ты поплатишься.

— Поживем — увидим, — промолвил некромант. — Поживем — увидим.

— Ну ладно, — сказал дракон. — А дальше?

— Дальше все было очень просто. Синдбад спустился с балкона и был таков. Бриллиант он продал и разбогател, а на принцессе женился. Они жили счастливо. У них были дети.

— Все?

— Все.

— Но ведь это же бред, — сказал дракон. — Чистейшая чепуха. Так не бывает.

— А я разве обещал рассказывать тебе чистую правду? Это всего лишь сказка.

— Но даже в сказке должна быть какая-то логика. А тут — ни складу, ни ладу.

Мрачно взглянув на голову дракона, джинн спросил:

— Что ты имеешь в виду?

— Ну, вот возьмем, к примеру, женитьбу. Ты и в самом деле веришь, будто, женившись, можно обрести счастье?

Взглянув на него с интересом, джинн спросил:

— Судя по всему, ты был женат?

— Ну да, — неохотно признался дракон. — Был. Только это сейчас не имеет ни малейшего значения. Мы вообще, кажется, разговаривали не о моей жизни, а о рассказанной тобой сказке.

Джинн мысленно сделал пометку. Женитьба. Надо запомнить. Может быть, это ему в будущем пригодится. А пока…

— Хорошо, какие еще в ней есть несуразности? — спросил он. — Назови еще хотя бы одну.