Евгений Малинин - Драконье горе, или Дело о пропавшем менте

Полковник кивком подтвердил, что он понимает.

– Никого я там не нашел, только деньги зря на поездки потратил. А сегодня, как раз восьмичасовой электричкой вернулся из Черного Яра…

– Далеко ты забрался… – не то одобрил, не то осудил мои действия полковник.

– Далеко… – согласился я, – Так вот, сойдя с электрички, я снова решил зайти к Фекле Федоровне, спросить, не появлялся ли у нее… старший лейтенант – здесь же совсем недалеко, если напрямик. И вот, прохожу я мимо старых пакгаузов и слышу, кто-то вскрикнул! Причем, нехорошо так вскрикнул, коротко… Я к пакгаузам, а оттуда, через дырку, двое вылезли и быстро так пошагали в сторону Серой слободы. За ними я не пошел, а дождавшись, когда они отошли подальше, залез в пакгауз. Вот там, в самом углу Юрка… то есть старший лейтенант и лежал… Я его сюда и притащил…

– Что ж ты его в отделение не доставил? – строго спросил полковник.

– Я подумал, товарищ полковник, что лучше будет, если старшего лейтенанта в таком виде поменьше народа видеть будет… И потом, у него травмы… на запястьях – то ли связывали его, то ли пытали, а на голове совсем свежая рана.

В этот момент в комнату вошли люди в белых халатах, и старший из них громко осведомился:

– Нас сюда из милиции вызвали?..

– Да, да, – отвлекся от допроса меня полковник, – Посмотрите, пожалуйста, моего подчиненного…

Врачи склонились над телом в форме, и тут же сморщившись отпрянули, видимо, тело глубоко дышало. Однако, высокий врачебный профессионализм оказался сильнее… сивушного дыхания пострадавшего, поскольку, мгновенно собравшись с силами, врачи продолжили осмотр. Через пару минут они потребовали госпитализировать пострадавшего, на что полковник дал свое согласие с видимым облегчением – его подчиненный оказался действительно пострадавшим.

Когда мы покидали гостеприимную квартиру гражданки Фоминой, я напомнил полковнику о своем эксклюзивном праве на публикацию информации о данном прискорбном случае, на что полковник недовольно буркнул:

– Ну… пиши… только сначала мне покажешь…

На том мы и расстались.

Заключение

Без эпиграфа…

Вот так эта история и закончилась…

Юрка Макаронин отлежал в областной больнице больше месяца, восстанавливаясь после нападения и пыток, физически и морально. Выписавшись, он снова заступил на свой нелегкий и опасный пост.

Мой большой очерк о разгуле криминального беспредела в нашем родном городе и неравной борьбе с ним нашей доблестной милиции, которая несмотря ни на что, решает поставленные перед ней задачи, был вполне одобрен полковником Быковым и… вышестоящим генералом. Его публикация не прошла незамеченной, и ваш покорный слуга получил журналистскую премию областного УВД. Очерк был прочитан и в столице, и ваш покорный слуга номинировался на премию МВД России, но… я уже говорил, что нашему криминалу пока не по силам тягаться с криминалом первой и второй столиц. Правда в Москве я все-таки побывал и свел несколько очень серьезных знакомств – меня даже приглашали в одну из столичных газет, но я предпочитаю быть королем в провинции, нежели … в столице. Тем более, что отношение ко мне и в редакции и в городе здорово изменилось.

Правда и мое отношение к… людям как-то странно изменилось. Словно я начал смотреть на них под совершенно другим ракурсом. Почему-то я все время сравниваю их со сквотами… И получается…

Вот, например, Света, секретарша нашего главного… Она стала мне улыбаться и строить глазки, постоянно напоминая, что я оказывал ей в недавнем прошлом какие-то знаки внимания. Но, то ли у нее что-то произошло с лицом, то ли что-то случилось с моими глазами, только вид у нее… и разговор… и желания… представляются мне какими-то… сквотскими…

А может мне мешают мои сны. Мне почти каждую ночь снится Кроха… Годена… Фея… Она улыбается, а у меня замирает сердце, и потом целый день я боюсь глубоко вздохнуть… Иногда мне снится сэр Вигурд, но забрало его шлема всегда опущено, словно он приготовился к бою… А вот граф Альта мне не сниться, я даже не могу вспомнить его сквотского лица…

И еще… Из карманов своей «джинсы» я достал три небольших кожаных кошелька, в двух из которых позвякивали камешки и колечки, а в одном небольшие желтые монетки. Четвертый кошелек я, видимо, потерял. А в кармане куртки я обнаружил небольшой футляр, в котором лежал свернутый и перевязанный желтой лентой пергамент.

Но о нем в другой раз!..

Примечания

1

Скальд Рэв. Висы о поездке по морю