Анатолий Махавкин - Леди Зима (СИ)

Джабба Джинсерхуа чувствовал, что сознание покидает его, но сцепив зубы, приподнял пленника и приложил его о стену постройки с такой силой, что лёд ссыпался вниз. Голова Хастола безвольно качнулась, а из белого носа брызнули две алых струйки, особенно хорошо заметных на алебастровом лице.

Впрочем и гвардеец выглядел ненамного лучше, больше напоминая мраморную статую, которую неведомая сила привела в движение. Да и двигался офицер точно оживший истукан — рывками, замирая и подёргиваясь. Волосы, покрытые снегом, напоминали проволоку, а усы топорщились, подобно иглам морского ежа. Одни глаза горели яростью и ненавистью на застывшем лице покойника.

Белые губы шевельнулись и Джабба прохрипел, глядя в глаза своего противника:

— Чувствую, живым мне отсюда не выбраться! — он сплюнул кровавым льдом, — Но я ещё могу прихватить кое-кого с собой.

— Надо уходить, — прошелестел Хастол, пытаясь ухватиться за плечи гвардейца, — Надо уходить…Здесь мы погибнем.

— Погибнем! — в смехе Джаббы прорезались нотки безумия, — Я сдохну, но и ты, чёрт возьми, издохнешь вместе со мной! Кончатся все твои колдовские штучки и ты больше не сумеешь прикончить ни одного моего солдата. Ни одного!

Против своей воли, гвардеец перевёл взгляд направо, где среди сугробов ещё можно было различить заиндевевшие трупы злосчастного каре. Солдатам повезло значительно меньше, чем их командиру, а их лица, искажённые морозом и ужасом, напоминали маски снежных демонов. Капитану казалось, что он различает упрёк, обращённый к нему.

Подразделение гвардейцев оказалось почти в эпицентре происходящего, когда прохладный вечер обратился ледяным кошмаром. Фонтан ледяного крошева ударил, казалось, прямиком из-под земли и начал стремительно распространяться по улицам Зара, поглощая бегущих людей, которые истошно вопили от ужаса. Джаббе показалось, что он видел людей в чёрных плащах, которые отступали перед надвигающимся валом снега и льда. В следующее мгновение исполинская тень поднялась над зданиями города и незнакомцы в чёрном исчезли, поглощённые белой стеной.

В сумрачной пелене снега и льда мелькнула невообразимо-кошмарная морда жуткой твари, казалось пришедшей прямиком из преисподней. Видение оказалось столь ужасным, что люди падали на колени, закрывая лица руками. В голове капитана гвардейцев точно взорвался огненный заряд и он провалился во мрак беспамятства. Потерял сознание, чтобы очнуться посреди ледяного города полного мертвецов. Вокруг были только трупы и лишь один, кроме него, оставался живым. Тот единственный, кого Джабба хотел бы видеть мёртвым. Но это ещё можно исправить!

С огромным трудом капитан положил негнущиеся пальцы на рукоять шпаги и потянул оружие из ножен. Мысль об убийстве врага так овладела офицером, что он не заметил, как промерзший клинок обломился у самой рукояти. В руке капитана остался жалкий огрызок, но им ещё можно было закончить начатое.

В клубах белого пара Джинсерхуа различал маску лица Хастола и видел беззащитное горло парня, куда намеревался вонзить своё оружие. Обломок прижался к белой коже и погрузился в неё, отчего лезвие окрасилось в красные тона. Дымящаяся кровь медленно заструилась из раны. Хастол издал глухой стон, но сил защищаться у него уже не оставалось.

— Тебе — конец! — хрипел Джабба, ощущая, как последние капли тепла и жизни покидают его тело. Не помогали даже долгие годы жесточайших тренировок Сантри, которые помогли ему пережить подчинённых, — И мне — тоже, но я ещё успею увидеть твою смерть.

Джаббе казалось, что он слышит какие-то голоса и различает движущиеся тени, но он понимал, что это — лишь шутки погибающего рассудка. Оставалось нажать на рукоять шпаги, но проклятая рука предала хозяина и отказывалась закончить движение.

— Сдохни, — шептал гвардеец, — Умри, в конце концов!

— Не сейчас, разрази меня гром! — проревел над его ухом басистый голос и мощная рука вырвала из ладони Джинсерхуа обломанный клинок, запустив им куда-то в глубины пурги, — На мой взгляд, тут и так чересчур много покойников! Не станем добавлять ещё парочку. Держите его, ребята!

Коц и Муртри, не сговариваясь, заломали негнущиеся руки Джаббы за спину и поволокли пленника в сторону порта. Джинсерхуа попытался сопротивляться, но силы окончательно оставили его и гвардеец погрузился в непроглядное озеро ночи.

Джонрако сбросил шубу с плеч и укутал в неё парня, сидящего у стены. Мордилли и Фаленни подхватили неподвижное тело и осторожно понесли вслед за товарищами.

ГЛАВА 27. ДАМБА ПЕРЕХОДА

— И всё-таки, иногда я за него очень сильно волнуюсь, — Шания задумчиво смотрела на берег проплывающий мимо, но, казалось, видит лишь бледное лицо Хастола, в тот миг, когда его принесли из мёртвого города, — Прошло уже два дня, а он никак не приходит в себя.

Капитан пожал плечами, ощущая смутную досаду из-за того, что эти переживания касаются другого. Впрочем, Джонрако был разумным человеком и понимал, насколько права собеседница. Да и чувство сострадания не покинуло сердце морехода. Поэтому, каждый раз, когда он посещал каюту, где подрёмывал длинноносый фельдшер, Собболи ощущал содрогание, глядя на бледное лицо Черстоли, больше напоминающее физиономию мертвеца.

Тогда, в Заре, моряк не успел, как следует, осмотреть пострадавшего пассажира, стремясь побыстрее увести свой крошечный отряд из лап вьюги. А позже, уже поднявшись на борт «Морского Чёрта», капитан оказался озадачен и даже немного испуган, выслушав сообщение лекаря, что тот не знает, как вырвать парня из лап смерти. Как ни странно, помогли нелепые, на первый взгляд, советы Иварода, днюющего и ночующего у койки Хастола.

— Ничего, оклемается, — Джонрако, с деланно безмятежным видом махнул рукой и пыхнул трубкой, — Дышит нормально, да и кожа уже начала розоветь. Скоро придёт в себя. Может даже завтра. А мы ему устроим приятный сюрприз: утром выйдем к дамбе, а там и вовсе пустяки — полсотни миль до берегов океана и никаких препятствий!

Стоявший неподалёку боцман покосился на капитана и хотел возразить, но лишь пожал плечами да поскрёб пальцем неприлично голый подбородок. Остатки, некогда пышной шевелюры, пришлось уничтожить, чтобы не смешить матросов своим курьёзным видом. Помощник откровенно маялся от безделья, как впрочем и большинство команды. Сквозная река несла корабль вперёд сама, а её широкое русло имело абсолютно плоское дно, позволяя вахтенным ограничиться наблюдением за плавными поворотами. Да и тех было не слишком много.

Леса на берегах Сквозной реки кишели всякой живностью, представители которой то дело выскакивали из зарослей, чтобы сунуть морду в зеленоватую воду, да поглазеть на странный предмет, скользящий по водной глади. Были то и маленькие животные, напоминающие длинноногих мышей с полосатыми хвостами и настоящие исполины с развесистыми рогами на плоских головах.