Наталия Осояну - Звёздный огонь

Как бы там ни было, сейчас действия Умберто вызвали у юнги внезапную злость.

— Пугнем или потопим? — спросил один из матросов, Миро.

— У нас зеленые паруса, идиот, — ответил Умберто, скривившись. — Конечно, потопим. Или тебе хочется поскорее попасть в Аламеду, да ещё и с сопровождением?

Кузнечик не выдержал.

— Вот уж не думал, что тебя испугает такая маленькая лодка, — сказал он негромко, но так, чтобы все услышали. Помощник капитана взглянул на юнгу, словно впервые его заметил. — Вдруг её навигатор хочет нам что-то сообщить, а? Ты об этом подумал?

— Что-то я не припоминаю, когда ты получил право голоса… — начал Умберто, и в этот миг на палубу вышел Кристобаль Фейра. Все разговоры тотчас же стихли, матросы уставились на капитана, а Миро и Алаи замерли у стреломета, лишь теперь сообразив, что Умберто отдал им приказ, который мог и не отвечать желаниям феникса.

Фейра молча подошел к фальшборту, раскрыл подзорную трубу и принялся рассматривать лодку, которая почему-то шла очень медленно, невзирая на благоприятный ветер. Кузнечик оказался ближе к капитану, чем остальные, и почувствовал жар, исходящий от его тела — как от большого костра.

— А-а, старый знакомый… — проговорил магус некоторое время спустя, опуская трубу, но не отводя взгляда от белого паруса. — Вот уж не ожидал…

— Знакомый? — удивленно переспросил Умберто. — Что это за лодка, откуда?

— С «Утренней звезды», — раздалось в ответ. — В смысле, с корабля Звездочета.

Умберто выругался. Моряки вновь уставились на приближавшуюся лодочку, гадая, кого же она несла. Мог ли это быть переговорщик с предложением о выкупе за возможность беспрепятственно покинуть бухту? Звездочет не стал бы устраивать сражение в опасной близости от Аламеды, где сбившийся с проторенного торгового пути фрегат мог увидеть пиратские корабли и сообщить о них «цепным псам», не стал бы он и вступать в сговор с имперцами — те по-прежнему оценивали голову старого хитреца очень и очень дорого.

Но реальность превзошла даже самые безумные идеи матросов «Невесты ветра»…

— Не сказал бы, что это приятная встреча, — проговорил феникс, когда на палубу взобрался человек, с ног до головы одетый в черное. Один лишь вид верного слуги Звездочета заставил стоявших вблизи моряков выхватить оружие, и капитану пришлось взмахом руки остановить своих людей. Хоть Змееныш оказался один, да и с первого взгляда его тщедушная фигура не внушала никаких опасений, всё-таки что-то неуловимо пугающее было в том, как спокойно он держался, как глядел на моряков большими глазами — совершенно нечеловеческими глазами, чью желтую радужку прорезали щелочки зрачков.

— С-согласен, вс-стреча вес-сьма неприятная, — хриплым шепотом ответил он и сощурился. — Капитан Крис-стобаль… Фейра? Благородное имя. Признаюсь, Крейна с-совсем не… ш-ш-ш… не жаль. Как было сказано в одной дурацкой пьес-се, которую мне удалось пос-смотреть с-совсем недавно, «он был пиратом и умер как пират, забрав с с-собой на тот с-свет немало врагов, но и погубив при этом…»

— Хватит! — перебил Фейра, изменившись в лице. — Замолчи!

— А-а, ты тоже её видел, — усмехнулся Змееныш. — Глупая пьеска, правда? Пафос-сная и бес-столковая…

Кузнечик заметил, что Умберто с изумлением глядит на странного гостя, как будто сказанная им фраза была чем-то важным и отчасти тайным. Взгляд капитана тоже стал удивленным — он словно не верил тому, о чем думал. Медленно, очень медленно удивление нарастало и в какой-то миг хлынуло через край: Кристобаль Фейра закрыл глаза и беззвучно проговорил: «Этого не может быть».

— Не может? — переспросил Змееныш. — О, да. Я понял. Ты так привык жить мгновением, что и думать забыл о тех, кого брос-сил — они же в прошлом, они пыль, пепел, тлен! Но это дейс-ствительно я. Что, неприятно вс-споминать о с-собственном предательс-стве?

Магус слепо шагнул вперед, будто лунатик, но Змееныш тотчас же отскочил к самому фальшборту и крикнул:

— С-стой на месте! — Казалось, он выпрыгнет за борт, если Фейра приблизится ещё хоть на волос. — Пять шагов, Крис-стобаль! Если ты подойдешь ближе, я… с-стану другим, и тогда конец вс-сему! С-стой на месте, если ты и впрямь хочешь ис-справить хоть какую-то ошибку!

Разговор становился всё более странным, и что-то в лице Феникса подсказывало Кузнечику: обвинения в предательстве, прозвучавшие столь неожиданно и резко, — вовсе не безумная выдумка парнишки со змеиными глазами. Матросы тоже это поняли и застыли в нерешительности, предоставив капитану возможность самому разобраться с загадкой. Каждый в глубине души чувствовал отголоски той бури чувств, что царила в сознании Кристобаля Фейры.

Феникс — предатель?!

Безумие…

— Если ты пришел обвинять, — проговорил магус, — то я виноват лишь в том, что опоздал. Я не предавал ни тебя, ни… кого бы то ни было ещё. — Змееныш хмыкнул, недвусмысленно выражая свое отношение к этим словам. — Но если ты пришел помочь, то зачем теряешь время? Говори, я слушаю.

— Капитан! — не сдержался Умберто. — Разве можно принимать помощь от слуги Звездочета? Да ему вообще нельзя здесь находиться, если мы не хотим, чтобы это место стало известно ещё кому-то… — он осекся, заметив странную вещь, о которой сам Змееныш немедленно спросил вслух:

— Но ведь я уже с-сумел отыскать «Невес-сту», так? — Он коротко рассмеялся. — Можете не беспокоиться, Звездочет не найдет меня здес-сь… «Утренняя звезда» не позволит ему это с-сделать. А ес-сли и найдет, то ничего страш-шного — он сможет лишь позвать меня, но отыскать… — Он покачал головой. — Никогда ему меня не найти.

— Но почему? — заупрямился Умберто. — Я тебе не верю!

— Мне верит твой капитан, — ответил Змееныш и перевел немигающий взгляд на Феникса. — Это главное. Так что, Крис-стобаль? Я уже знаю, что ты задумал, но без меня твой блес-стящий план обречен на неудачу.

— А с тобой? — быстро спросил магус.

— С-со мной появляется с-слабая надежда, что вы не погибнете в первый же день. — Хоть лица Змееныша не было видно под маской, многим показалось, что при этих словах он улыбнулся. — Впрочем, ещё не поздно отказаться — всё брос-сить, разойтись, забыть про Эсме, Джа-Джинни, Хагена… — в ответ раздались возмущенные возгласы, и он умолк.

— Умберто прав! — крикнул кто-то из матросов. — Почему мы должны тебе верить?

— Ну-у, не знаю… — Змееныш пожал узкими плечами. — Быть может, мне и впрямь не стоит предавать Звездочета? Он же так щедр со своими слугами, просто божественно щедр…

Закончив эту странную фразу, он глубоко вздохнул, закрыл глаза, а потом одним резким движением сдернул свой черный платок.