Джеймс Клеменс - Буря ведьмы

Девушка вздохнула, глядя на спокойные воды, и вспомнила фразу, произнесенную тетей в комнате «Цветастого пони», их скромном приюте: «Не все войны выигрываются магией и мечом». Элена посмотрела на свои белые ладони.

Почему-то от этих слов на душе потеплело.

Два дня спустя пришло время расстаться. Среди болот, таивших неисчислимые опасности, Элена обрела новых друзей, и им, сплоченным огнем общих сражений, прощание давалось нелегко. И все же, когда раны были перевязаны и планы оговорены, маленький отряд приготовился отправиться в путь.

Рассвет возвестил о наступлении дня отплытия, и все собрались на берегу болотного озера. Эр'рил складывал припасы в лодку, а Фардейл вертелся рядом. Мисилл и Элена прощались с Джастоном и Кассой Дар. Отсюда ведьма поведет их лодку к побережью.

— Может, пойдешь с нами? — предложила Мисилл Джастону.

— Лучше я позабочусь о ваших лошадях, — покачал он головой.

Проводник должен был переправить животных, оставленных в Высохшем Источнике, на побережье. Элена настаивала на том, чтобы Дымка вернулась к ней. Кобыла не сможет жить здесь, как болотный мул, — с ее характером она в топях долго не протянет. Нет, из Дымки не получится рабочая лошадка.

Джастон подошел к Мисилл. Путешествие в замок Дракк вернуло его к жизни, и он теперь совсем не походил на угрюмого человека, встретившего отряд у подножия Оползня. Охотник больше не сутулился и не скрывал страшные шрамы.

— Кроме того, болота — это мой дом, — добавил он.

Элена видела, что его слова и мимолетный взгляд, брошенный на Кассу Дар, ранили Мисилл. С печальной улыбкой на устах воительница отвернулась и расправила плечи. Посмотрев ей в глаза, девушка поняла: тетя признала поражение. Когда пламя погасло, иногда его уже не разжечь, даже если осталось несколько тлеющих искр.

— Тогда нам пора, — объявила Мисилл с наигранной веселостью.

Она зашагала к лодке, прижимая ладонь к боку, где остался след от ядовитого щупальца, но Элена знала, что истинные страдания ей доставляет вовсе не ожог.

Итак, Мисилл и Джастон расстались — скорее как друзья, чем как любовники, — и пришла пора прощаться Элене. Она обняла проводника и повернулась к прекрасной Кассе Дар, вернувшей себе облик красавицы с золотисто-каштановыми волосами. Ее тонкие руки потянулись к пальцам Элены, скрытым перчатками.

— Ты — наследница Сисакофы. В твоих руках сосредоточено великое могущество. — Она приложила ладонь к ее груди. — Но истинная сила всегда идет от сердца. Помни об этом, дитя.

В глазах девушки блеснули слезы.

— И пожалуйста, не забудь о своем обещании, — проговорила Касса Дар. — Ты единственная надежда моего народа.

— Трай'сил займет свое законное место, — кивнула Элена.

Болотная ведьма улыбнулась, и они обнялись. Иллюзия была столь сильна, что даже нащупать что-либо напоминавшее д'варфа под точеным телом не представлялось возможным.

Настал миг расставания.

Маленький отряд поднялся на борт, и все расселись по своим местам. Суденышко беззвучно отошло от берега и устремилось вперед, ведомое болотной магией.

С кормы Элена в последний раз обернулась на Джастона и Кассу Дар — они стояли рядом на мшистом берегу и махали вслед лодке. Элена улыбнулась, заметив, как ладошка красавицы скользнула в руку охотника. Похоже, интерес к Джастону проявляла не только Мисилл. Робкий жест близости не укрылся и от нее. Воительница вспыхнула, вскинула кисть в прощальном жесте и отвернулась. В следующее мгновение она уже что-то обсуждала с Эр'рилом, словно стараясь отвлечь себя от мыслей о проводнике.

Элена была рада, что тетя отвернулась и не увидела новую сцену: когда лодка почти скрылась за излучиной, Касса Дар коснулась щеки Джастона, и рубцы исчезли — магия справилась с ними в один миг. Охотник удивленно провел пальцами по гладкой коже, и его лицо озарилось не только благодарностью, но и чем-то большим — кажется, интерес Кассы Дар не был безответным.

Элена улыбнулась и опустила голову. Джастон всегда говорил, что любит болота, и теперь у него появился шанс это доказать.

Вдруг Эр'рил, сидевший наносу, выругался. Он тщательно втирал мазь, полученную от болотной ведьмы, в пузырившийся ожог на шее — ядовитое щупальце оставило болезненный след.

— Наконец-то мы покинем этот проклятый край, — проворчал станди, накладывая повязку.

— Согласна, — эхом отозвалась Мисилл, бегло оглянувшись.

Понимая, что ни одно снадобье не смягчит страданий тети, Элена положила руку на ее колено. Только так она могла поддержать воительницу.

Мисилл надолго сжала ее ладонь.

Впереди расстилался долгий путь к побережью.

ГЛАВА 30

Через шесть дней после того, как отряд покинул замок Дракк, Элена ступила на твердую землю; ей казалось, прошли годы. Первые шаги получились неуверенными; в длительном путешествии из Тенистого Потока ее ноги привыкли и к пружинистой трясине, и к шаткому дну лодки. Она поправила заплечный мешок и осмотрела лодыжку, которую подвернула на лестницах затонувшей башни, — теперь боль почти не напоминала о себе.

Фардейл спрыгнул на берег и, выгнув спину, хорошенько потянулся. Он не скрывал, что с удовольствием покидает тесную лодку, и радовался солнечному свету после густых болотных туманов. Элена глянула на его бока — ожоги почти зажили. Мазь Кассы Дар залечила и все остальные раны.

Эр'рил шагнул на берег вслед за Эленой и чуть поморщился, когда заплечный мешок задел повязку на шее. Серьезнее других пострадала Мисилл, и больше всего ее мучили ядовитые отметины, опоясывавшие талию.

К счастью, им предстояло преодолеть лишь половину дневного перехода. Эр'рил был знаком с отшельником из домика на утесе — там они отдохнут и залижут раны.

Думая о том, что их ждут теплый приют и удобные постели, путники из последних сил заставляли себя двигаться вперед.

Однако их гнали не только мысли о скором отдыхе. Осталось менее половины луны до условленного срока, когда. Мисилл отправится в Порт-Роул на поиски друзей. Элена с нетерпением ждала встречи с Кралом, Тол'чаком, Мериком и Могвидом. Она скучала по всем четверым.

Последние шаги многотрудного путешествия от Зимнего Айри до побережья Элена преодолевала рядом с Эр'рилом. Когда солнце поднялось высоко, станди повел отряд на восток, к океану, забирая чуть южнее.

По мере того как они поднимались вверх, удаляясь от болот к горам, вокруг становилось все суше. Птицы возвещали о приходе чужаков громкими трелями, кролики разбегались прочь. Воздух был напоен ароматами луговых трав и пурпурных нарциссов, над зарослями жимолости гудели пчелы. Здесь, среди холмов, царило лето, но молочай уже клонил тяжелые головки к земле, напоминая о скором приближении осени.