Олег Борисов - Рассвет над Майдманом

— Надо вернуть всех! Мы не успеем догнать удирающую конницу! — волновались вожди.

Многоголовый расслаблено развалился на ковре и с удовольствием наблюдал, как еле заметные издали в наступающих сумерках черные фигуры и мельтешащие рядом с ними лохматые воины завершают разгром побежавшей вражеской пехоты. Почесав бок, он подарил суетящимся командирам широкую улыбку.

— Кто страшен, когда голоден?

Орки замерли, пытаясь найти отгадку.

— Что, бабушкиных сказок не помните? Спрашиваю, кто страшен без меры, когда голоден?

Тишина в ответ. Вздохнув, Многоголовый ткнул пальцем в возвышающиеся над ущельем стены.

— Голоден как морок. Голодный морок переполнен огненной яростью больше, чем ненавистью ко всему живому. Хранители позаботились о том, чтобы наш запах, запах Тьмы стал знаком этим порождениям мертвых миров. Нас они не тронут. Зато прекрасно найдут в наступающей тьме столь сочных коней и людей, удирающих верхом в степь. Смотрите, они уже начинают охоту. Пытающаяся убежать конница — лакомая добыча для летающих монстров.

Обернувшие орки внимательно всматривались в сереющую даль. Где-то в степи вспыхнул один клубок пламени, за ним другой. Только самые остроглазые могли заметить мечущиеся над степью вытянутые стрелами черные тени, обрушивающие огненные удары на головы всадников.

— Мы добьем пехоту, пока не настала ночь. Пройдем частым гребнем до выхода из ущелья, не давая пощады никому. Никому! Закончив, посадим способных держать оружие на коней и продолжим преследование, усилив передовые отряды. Шаманы должны чувствовать мороков. Это позволит нам наводить охотников на места их скопления. Где кружат мороки, там еще остались живые всадники. Где остались живые всадники — для нас есть работа.

Многоголовый встал, поправляя перевязь с оружием.

— Предупредить бойцов — только полные идиоты могут пустить с перепугу стрелу в летающую тварь! Это наши союзники, не хватало еще получить огненную оплеуху в ответ.

Вождь вскочил на подведенного коня.

— Все, идем довершать начатое. Мы продержались необходимое время, дав возможность Хранителям разбудить гвардию и тени Мрака. Наша доблесть позволила отправить столько душ в мир иной, что подмога пришла раньше, чем я ожидал. Разрозненные кланы собрались воедино и отстояли степь от жадных лап безмозглых соседей. Пора начинать охоту. Пленных — не брать!

Начавшаяся метель засыпала снегом тела, оставляемые бегущими. Крупные отряды орков с учениками шаманов мчались следом за стаями мороков, кружащих над пытающимися сбиться вместе группами всадников. Стремительные и невидимые в ночи тени падали с неба, плюясь струями все уничтожающего огня. Кони шарахались от погибших в пламени соседей и несли людей сквозь пелену снега, где их уже встречали кружащие вокруг степняки, упоенные любимой забавой — охотой на человека. Пирующих на трупах тварей шаманы криками и шумом поднимали обратно в небо. Недовольно огрызнувшись, отливающие синевой создания шипели, рычали, но распахивали когтистые крылья и взлетали. Чтобы продолжить кровавую охоту на отлично им видимые в темноте жаркие тела жертв. Чтобы обрушиться на следующую группу пробирающихся сквозь ночь и ветер на юг.

Маленькие отряды орков рассыпались цепью и безостановочно шли по любому обнаруженному ими следу. Выносливые и привычные к такой погоне лошади позволяли настигать беглецов раньше, чем в их перепуганных душах забрезжит надежда на спасение. Настигнуть и убить. Прячась в снег на пути мечущейся в ночи конницы и неожиданно возникая перед ними. Нагоняя отставших и нанося удары в сгорбленные спины. Загоняя на каменистые холмы, где оступившиеся кони валились вниз, калеча седоков. Убивать всю долгую ночь.

— Хочу спросить тебя, зачем ты чистил броню после первой схватки? — исполосованный ящер устало оперся на широкий топор, подобранный где-то на поле битвы.

Глэд мрачно разглядывал раскинувшуюся перед ним картину, сняв шлем и подставив распаренное лицо холодному ветру.

— Не знаю. Видимо, боялся пропустить приглашение на второй бальный танец.

— Да? Ну, мы все отмечены в списках обязательных гостей. Я бы на твоем месте не беспокоился.

По быстро заметаемому снегом полю двигались редкие фигуры орков. Они проверяли, не оставили кого-либо в живых. Раненных соплеменников стаскивали к споро развернутым палаткам рядом с брошенным помостом. На нем еще не так давно стояли военачальники объединенной человеческой армии. Если поисковые партии находили подающего признаки жизни врага, его тут же добивали.

— Пустая трата времени. Люди все равно умрут к утру. Мороз. Ветер. Орки уже утром пойдут обратно, а куда деваться раненным солдатам? Степь убьет их в любом случае.

— Они не хотят позволить морозу лишить их развлечения.

— Они?

— Они. Орки. Я — человек. Который, к сожалению, стал одним из них.

— Никто не может превратиться в крокодила, одев его шкуру. Ты можешь ходить вперевалку, ты можешь привязать к себе длинный хвост и вставить в пасть длинные зубы. Но ты не станешь крокодилом, даже если будешь жить на болотах всю оставшуюся жизнь.

— Что тогда мне делать с частью самого себя, выросшей в вашей деревне и говорящей на вашем языке?

— Забавно, когда ты произносишь слова на нашем наречии, коверкаешь намного меньше чем торговцы, изучающие мой язык всю сознательную жизнь. Не знаю, что тебе делать. Но даже если ты спасешь мир, тебе не позволят подать голос на клановом совете. С тобой разделят кусок мяса, тебе постелят свежую траву в постель. Ты будешь другом, оставаясь при этом чужаком.

Шип осторожно сменил позу, чтобы не бередить схватившиеся на морозе раны.

— Извини, я не успел поблагодарить тебя за последние минуты схватки. Минимум пару раз ты спасал мою шкуру от верной смерти.

Безглазый только махнул рукой. За этот безумно долгий день он убил стольких, что их тел хватит на личную пирамиду.

— Я серьезно. Не обижай меня отказом. Я буду рад накормить тебя у домашнего костра. Если ты когда-либо появишься в наших краях, у тебя будет надежный проводник и верный товарищ. Прими это в дар.

Человек долго рассматривал лежащий на ладони широкий кривой нож в бурых ножнах. Потом спокойно отстегнул висящий на поясе кинжал и молча вручил стоящему перед ним ящеру.

— У меня нет дома. До этого момента у меня не было друзей. Все, кого я встречал до этого, пытались использовать меня себе во благо. Спасибо тебе, воин речного народа. Я всегда разделю с тобой последний кусок хлеба, если доведется свидеться снова. А теперь пойдем, мои бородатые сопровождающие уже машут руками. Судя по всему, кто-то успел приготовить поздний ночной ужин.