Татьяна Чернявская - Ферзи

— Что-то имеешь против каши, или тебя тяготит конкретно этот кусок мяса?

— Вилька, вот только ты не начинай! — Эл недовольно отобрала у парня косичку и поспешила притопить в картошке так и не прожёванный кусочек жёсткой и неимоверно старой зайчатины.

— Э-э-э? — слегка опешил от отповеди грозной травницы Виль. — И что же я начинаю?

Вопрос был совершенно нейтральным, но задан с таким выражением лица, что у Валент появилось непреодолимое желание поругаться не с набычившейся блондинкой, а с язвительным и въедливым рыжим.

— Я совершенно не хочу с тобой скандалить, — попыталась взять себя в руки Алеандр, но не удержалась и повысила голос до приказного окрика комендантши общежития: — поэтому, будь добр, заткнись и не чавкай! — оторвавшись от подавившегося кашей юноши, травница всем корпусом развернулась к подруге: — Ну и чего мы молчим?

Виль попытался что-то ответить, но вставшая комом в горле крольчатина едва не вывихнула и без того травмированную челюсть, заставив парня судорожно закашляться.

— Не перебивай, когда старшие разговаривают! — травница попыталась ещё и затрещину удачно подвернувшемуся вору, но тот умудрился отклониться, едва не рухнув со стула. — Я спрашиваю, к чему этот фарс? Очередное проявление Вашей ратишанской шизы? Ой, прошу прощения, Вашего тонко организованного благородного внутреннего мира негодующего на нашу сирую и убогую плебейскую рожу…

Чаронит нехотя оторвалась от созерцания старых часов и повернулась к сотрапезникам. Вид у неё при этом был похлеще чем у пленного генерала, перед вражеским советом. Только что демонстративно с собой покончить не попыталась. Алеандр недовольно поморщилась:

— Ты могла бы проявлять своё пренебрежение как-нибудь понятнее для окружающих?

— Вывернуть на голову чугунок и прицельно плюнуть в глаз? — с искренним любопытством поинтересовался вор, сразу же благоразумно отшатнувшись от любительницы распускать руки.

— Ой, вот только ты помолчи, образчик этикета! — негодующе вскрикнула девушка и попыталась ткнуть вилкой в наглеца, который с ехидной ухмылкой снова увернулся, лихо отклонившись на стуле будто столичный акробат. — И прекрати кататься на стуле! Свёрнутые шеи я пока не восстанавливаю. Зато этим вполне может заняться Танка, но уже немного в ином мире. Да, Танка? Или ты так и продолжишь дуться?

— Похоже, чтобы я дулась? — с тяжёлым, исполненным горечи вздохом проговорила тенегляд, одним лишь взглядом прокляв присутствующих до седьмого колена.

— Нет, блин, усыхаешь на глазах! — всплеснула руками Валент, не внявшая откровенной угрозе. — Ты, конечно, с утра можешь быть не в духе ввиду призвания, но это уже слишком! Чего ты пытаешься добиться этим игнорированием?

— Ох, — Танка отложила подальше колюще-режущее и сложила руки на коленях для большей надёжности, — может, я просто пытаюсь корректно избежать скандала?

— Кто здесь говорит о скандале? — недоумённо уставилась на подругу Эл, мигом растеряв боевой задор и жажду справедливости.

— Рыжая, давай просто… — перехватил её за руку парень, пытаясь толи поддержать, толи обезвредить (всё же вилка в умелых руках — вещь опасная).

Темпераментную травницу этот жест лишь больше раззадорил, вызвав новую вспышку недовольства. Девушка бесцеремонно вырвала свою руку их захвата и предупреждающе нахмурилась, хоть в её варианте это и выглядело не слишком угрожающе.

— Вилька, ты кушал? Вот и кушай! — приторно ласковым тоном проговорила Валент, подложив вору в тарелку собственный неосиленный кусок и снова повернулась к подруге: — Вот смотри, какое замечательное утро! На улице слякоть, холод и куча злобных дядек; здесь тепло, сухо и уютно; мы кушаем неплохой в общем-то паёк практически харчевного производства; на подходе у нас пирожки с… вроде бы творогом, так чем ты недовольна, свет мой тенеглядский?

Вызов остался без ответа, и Алеандр, несколько раз раздражённо фыркнув, начала немного успокаиваться: пододвинула себе тарелку с недоеденным завтраком и выудила обратно подаренный кусок мяса, посчитав, что пациенту с такими травмами есть жёсткое вредно. В порыве доброй воли она попыталась избавить болезного от ещё одного шматка мяса, но получила салфеткой по загребущим ручонкам и вернулась к собственной порции.

Расправившись со своим пайком, духовник покрутила в руках кружку с отваром и негромко, но отчего-то весьма пугающе начала:

— Я вот всё думаю…

— Вот и источник всех бед! — радостно попытался закончить новый виток ссоры Виль, но его миротворческие порывы опять проигнорировали:

— … за какие заслуги нам такое счастье?

— То есть? — непонимающе приподняла бровь травница.

— С каких фондов оплата? — хмуро пояснила блондинка, невольно поджимая губки. — Я ни в жизнь не поверю, чтобы по доброте душевной и исключительно от глубины нутра трём голодранцам сдали нижнюю комнату шикарных апартаментов, в то время как княжеских ищеек отправили спать по баракам. Чем расплачиваться за этот пир планируем, кого в рабство сдавать?

— Пф, скажешь то же! — отмахнулась от неё Эл, примеряясь к самому большому пирожку, что, судя по всему, приглянулся ещё и ушлому вору, даже не смотря на слегка подгорелый бок.

Яританна хмуро следила за разворачивающейся баталией и тихо радовалась, что отложила в сторону нож: желание воткнуть его в чью-нибудь загребущую ручку было невыносимым.

— Вы хоть представляете, — недовольно повысила она голос, стараясь отвлечь сотрапезников от игры в гляделки, — во сколько нам обойдётся это тепло, сухость и уют в денежном эквиваленте. Еда — согласна, хоть можно было обойтись и без десерта. Но ночлег? Да в любом бараке переночевать можно было, никто бы не попёр особо, если бы договорились по очереди спать, да и пару шагов до деревни всего. У них сеновал и бесплатный найти можно было! Нет, тут на пару минут отвлекись и уже дворец снимают!

— А можно вопрос? — вор насмешливо поднял руку на ученический манер, прерывая поток благородного негодования, и с выражением прилежности на побитом лице дождался, когда на него обратят внимание. — Исключительно из любопытства. Скопидомство, жадность и тяга к самоуничижению у тебя врождённая или благоприобретённая?

У наследницы древнего, но не особо уважаемого ратишанского рода на миг сбилось дыхание и почернели глаза, блеснув в глубине зрачка опасными зеленоватыми всполохами. Некромантская сила, благополучно дремавшая всё это время и считавшаяся практически незаметной, воинственно всколыхнулась внутри, моментально выдав с десяток возможных заклятий и ритуалов. Парочка из них даже весьма приглянулась Чаронит, но девушка вовремя вспомнила о запрете на некромантию и эксперименты над людьми.