Вера Петрук - Индиговый ученик

"Заканчивай с ним", - приказал себе Арлинг, однако новый вопрос уже слетел с губ. Почему-то ему показалось очень важно задать его.

- Тебе страшно?

- Люди боятся смерти по той же причине, по которой дети боятся темноты, - усмехнулся кучеяр. - Потому что они не знают, в чем тут дело. Бояться надо не смерти, а пустой жизни. В смерти же много преимуществ. Например, оставшиеся в живых начинают нас хвалить, хотя бы потому, что мы уже мертвы. Убить человека не так уж трудно. Разве иман не говорил тебе, что для того чтобы преуспеть, надо догонять тех, кто впереди? Мы все начинали с Огненного Круга, но ты, друг мой, задержался там слишком долго.

Арлинг молчал, и Ихсан продолжил.

- Подари мне смерть, северянин, - горячо прошептал он. - Знаешь, что ждет меня завтра? Дикая, жаждущая крови толпа. Горожане - милейшие люди, до тех пор пока не оказываются на пыточной площади. Там они превращаются в пайриков, которым будет мало просто вздернуть меня на виселице. Им нужны сотни, тысячи моих смертей. Можешь меня потрогать, палач еще не прикасался к моему телу. Сказал, что прибережет до завтра. Чем дольше живет жертва, тем искуснее считается палач, и тем охотнее горожане бросают ему монеты. Впрочем, он любезно рассказал мне, чем собирается развлекать толпу. Сначала меня усадят на стул в телегу, прибив к днищу ступни. Так провезут по Балидету. Потом переломают кости, а затем привяжут к огромному вертелу и станут медленно поджаривать над костром. Затем...впрочем, надеюсь, что к тому времени я умру. Однако этого не случится, если ты все закончишь здесь, в этой камере. Ты ведь всегда был хорошим учеником, северянин. Иначе иман бы тебя не выбрал. Возможно, ты даже сможешь когда-нибудь пройти Испытание Смертью. Если, конечно, однажды ты не проснешься и не поймешь, что твоя жизнь слишком коротка, чтобы дарить ее кому-то еще.

- Ладно, - сказал Арлинг, чувствуя, как у него вспотели ладони. Только сейчас он понял, что ошибался, когда думал, что иман не оставил ему выбора. Как раз выбор-то у него был. Больше ничего.

- Молодец, - подбодрил его Ихсан. - Хоть ты и не кучеяр, я рад, что приму смерть от твоих рук. Давай заканчивать с этим дерьмом. И не думай о том, что мог бы меня отпустить. От этого мы все только проиграем. Ты провалишь задание, а иман все равно найдет меня и уж тогда точно отдаст палачу. Рука помощи предлагается только один раз. И еще. Позволь последнюю просьбу. Мне всегда по душе была холодная сталь. Поэтому я предпочел бы нож. Перережь мне горло. Чем скорее, тем лучше.

И хотя стены тюрьмы хорошо заглушали звуки улицы, Регарди не подвел его слух. Стражники разгрузили телегу и собирались возвращаться. Плавная, текучая речь кучеяров слышалась уже близко. Еще минута, может две, и тюремщики вернутся в башню. А он все еще не сделал выбор, несмотря на то, что собирался выполнить просьбу Ихсана. Или задание имана. Как бы там ни было, ясно пока стало только одно. Он делал это против своей воли.

- Постой, - прошептал вдруг Ихсан, когда Арлинг сделал к нему шаг, достав джамбию. - Понимаю, что последняя просьба уже была, но... не откажи мне в еще одной. Самой последней. Сними с меня кандалы. Хочу умереть свободным. Я вижу ключи у тебя на поясе. Значит, тебе даже не придется искать стражника. Для тебя это малость, для меня - щедрый дар от человека, который мог бы меня даже не слушать.

Арлинг колебался ровно секунду. Замки щелкнули, и Ихсан без сил рухнул на пол камеры. Наверное, он висел в кандалах не один час, и его не держали ноги.

Плотно сжав рукоять джамбии, Регарди решительно наклонился к узнику, но вдруг сам оказался на полу, едва успев уклониться от удара ногой по виску. В следующий миг рука Ихсана с молниеносной скоростью метнулись к его горлу, тогда как другая умелым попаданием по запястью выбила джамбию из пальцев. За промелькнувшую секунду Арлинг получил ответы на многие вопросы, которые терзали его с того момента, как Атрея объявила о своем уходе.

"Человек, охотящийся на оленя, не должен глазеть на горы", - сказал как-то иман, и сейчас Арлинг уяснил его урок до конца. Ихсан был прав во многом, но он не знал одного. Регарди давно вышел за границы Огненного Круга. Сомнения исчезли, уступив место привычке. Тело поступило так, словно он снова очутился на тренировках. Но не на тех, что тысячи раз отрабатывались на Огненном Круге, а тех, которые устраивал ему иман в подземелье Дома Солнца, обучая своему, тайному искусству боя. Поймав атакующую руку, Регарди подался назад и мгновенно перевел защиту в ответное нападение. Шея хрустнула, и тело Ихсана обмякло. Уже навсегда.

Все еще запрещая себе о чем-либо думать, Арлинг быстро нашел джамбию и бережно вернул в ножны. Ничего, она напьется крови в следующий раз. Интуиция подсказывала, что это может случиться очень скоро. И хотя каждую секунду Регарди ждал бури эмоций - страха, отвращения или восторга, - он не почувствовал ничего. Ни равнодушия, ни пустоты в душе, ни горячего биения сердца. Словно минуту назад он свернул шею петуху, чтобы сварить из него суп, а вовсе не убил человека, который лично ему не сделал ничего плохого. Школьные обиды были не в счет.

Арлинг успел покинуть башню за секунду до того, как в нее вошли тюремщики. Он не знал, сколько времени прошло, но испытал огромное облегчение, когда понял, что иман все еще ждал его. Значит, час не истек. Не найдя, что сказать, Регарди молча поклонился, выражая покорность воле учителя. К счастью, мистик не стал задавать вопросов.

- Пошли, - просто сказал он, забираясь в носилки. - День был тяжелым, но вечер будет еще хуже.

С этими словами было трудно не согласиться. Меньше всего на свете Регарди сейчас хотелось следовать за иманом. Он чувствовал, что ему нужно было побыть одному, но в последнее время одиночество было роскошью, для него недоступной.

День и вправду выдался тяжелым, потому что проигрывать Арлинг так и не научился. А, между тем, он проиграл учителю во всем - не найдя Атрею, убив Ихсана, отказавшись от выбора. И, тем не менее, он все равно последовал за ним, так же как и в последние десять лет своей жизни. И хотя сегодня он получил много ответов, новый вопрос был куда важнее всех предыдущих. Кем же он стал за это время? Рабом имана или его Индиговым Учеником, тем, в чьем сердце не бывает сомнений?

***

День тянулся бесконечно долго. Как и дорога до Ущелья, где должно было пройти прощание с Атреей. Иман оставил слуг в городе, и до дома Зерге они шли пешком - молча и медленно. Арлинг плелся за учителем на почтительном расстоянии. Несмотря на то что мистик казался спокойным, Регарди ощущал его волнение так же хорошо, как и собственную тревогу. Редко бывало, когда их чувства совпадали.