Джо Аберкромби - Прежде чем их повесят

— Наверху полная комната новой одежды. Я проверил. И еще организую несколько надежных слуг.

— Они мне не нужны.

— Нужны. И не думайте, что останетесь здесь одна.

Арди безнадежно пожала плечами.

— Мне нечем им платить.

— Не беспокойтесь. Я обо всем позабочусь.

«В конце концов, все благодарности необычайно щедрым Валинту и Балку».

— Ни о чем не беспокойтесь. Я дал обещание вашему брату, и я сдержу его. Мне очень жаль, что все зашло так далеко. У меня были серьезные дела… на Юге. Кстати, от него есть вести?

Адри резко взглянула на него, приоткрыв рот.

— Вы не знаете?

— Знаю о чем?

Арди сглотнула и опустила голову.

— Коллем был с принцем Ладиславом в той битве, о которой теперь все говорят. Удалось выкупить нескольких пленных — среди них его не было. Полагают… — Арди помолчала, глядя на кровь на своем платье. — Полагают, что он убит.

— Убит? — У Глокты задергалось веко. Колени вдруг ослабели. Он сделал неуверенный шаг и рухнул в кресло. Теперь и его руки дрожали, и он сцепил пальцы.

«Смерть. Каждый день. Я сам недавно обрекал на смерть тысячи, даже не задумываясь. Я смотрел на штабеля трупов и только пожимал плечами. Почему эту единственную смерть так тяжело принять? А ведь тяжело».

— Убит? — прошептал он.

Арди медленно кивнула и опустила лицо в ладони.

Стылый уют

Вест, прячась в кустах, смотрел через падающие снежные хлопья вниз по склону на заставу союзных солдат. Часовые на другой стороне потока сбились вокруг дымящейся сковородки над жалким язычком пламени. Все были в тонких куртках, пар от дыхания клубился вокруг, оружие валялось, припорошенное снегом. Вест понимал, каково им. Бетод может прийти на этой неделе, а может — на следующей, а с холодом нужно бороться каждую минуту, каждый день.

— Ладно, — прошептал Тридуба. — Лучше ты иди один. Им может не понравиться, если я и остальные парни ломанемся на них из-за деревьев.

Ищейка улыбнулся.

— Еще пристрелят кого!

— А это будет обидно, — прошипел Доу. — После того, как мы уже столько прошли.

— Крикни, если они в порядке и готовы увидеть, как отряд северян выходит из леса, ага?

— Крикну, — ответил Вест. Он вытащил тяжелый меч из-за пояса и протянул Тридуба. — Лучше, если ты пока подержишь.

— Удачи, — сказал Ищейка.

— Удачи. — Доу скривил губы в усмешке. — Удачи, Бешеный.

Вест медленно вышел из-за деревьев и двинулся вниз по пологому склону к потоку, снег хрустел под ворованными сапогами. Руки Вест держал над головой, чтобы показать, что безоружен, но вряд ли рассердился бы на часовых, если бы они застрелили его. Он понимал, что выглядит как самый распоследний опасный дикарь. Последние остатки мундира прятались под клочьями меха и жалкими тряпками, обвязанными веревкой, — и сверху снятая с мертвого северянина куртка. На покрытом струпьями лице двухнедельная скудная бородка, больные глаза слезятся. Вест шатался от голода и истощения, и вид у него был отчаянный; но хуже всего — он понимал это — то, что он убийца. Тот, кто убил кронпринца Ладислава. Худший из предателей.

Один из часовых, подняв глаза, увидел Веста, неуклюже вскочил с места, опрокинув сковороду в огонь, и вытащил из-под снега копье.

— Стой! — крикнул он на северном. Остальные тоже повскакивали, хватая оружие. Один неуклюже пытался натянуть тетиву арбалета, не снимая рукавицы.

Вест остановился, снежинки мягко падали на спутанные волосы и на плечи.

— Спокойно, — закричал он на общем языке. — Я на вашей стороне.

Часовые уставились на него.

— Поглядим! — крикнул один. — Переходи реку, только медленно.

Вест прохрустел по склону и захлюпал в реку, стиснув зубы, когда ледяная вода дошла до бедер. Он выбрался на противоположный берег, и четыре солдата нервно встали перед ним полукругом, с оружием наготове.

— Следи за ним!

— Это может быть уловка!

— Это не уловка, — медленно проговорил Вест, не спуская глаз с занесенных клинков и пытаясь сохранять спокойствие. Это очень важно — сохранять спокойствие.

— Я — один из вас.

— Да откуда ты свалился, черт?

— Я был в дивизии принца Ладислава.

— С Ладиславом? А сюда как же — пешком?

— Пришел, — кивнул Вест. Часовые начали успокаиваться, подняли наконечники копий. Они, похоже, были склонны поверить. Он ведь и говорил на общем без акцента, и явно прошагал сотню лиг по лесу.

— Тогда как тебя зовут? — спросил тот, который держал арбалет.

— Полковник Вест, — пробормотал он дрогнувшим голосом. Он чувствовал себя лжецом, хотя сказал правду. Вест был уже не тем человеком, который когда-то отправился в Инглию.

Часовые обменялись беспокойными взглядами.

— Я думал, он мертв, — пробормотал солдат с копьем.

— Не совсем, парень, — сказал Вест. — Не совсем.

Лорд-маршал Берр пристально разглядывал разложенные на столе измятые карты, когда Вест протиснулся в палатку. При свете лампы казалось, что заботы командования сильно изменили Берра. Он выглядел старше, бледнее, слабее; волосы и борода были в беспорядке. Маршал сбросил вес, и измятый мундир висел на нем свободно, но вскочил он с прежней энергией.

— Полковник Вест, чтоб мне провалиться! Я и не думал, что снова увижу вас! — Берр схватил руку Веста и стиснул от души. — Я рад, что вам удалось. Чертовски рад! Мне очень не хватало здесь вашего холодного ума, честно скажу. — Он внимательно взглянул Весту в глаза. — Однако, мой друг, вы, кажется, устали.

Спорить смысла не было. Вест никогда не был самым симпатичным в Агрионте, понятно, но льстил себе, что обладает честным, дружелюбным, приятным лицом. Однако он с трудом узнал это лицо в зеркале, хотя принял ванну, впервые за много недель, надел позаимствованный мундир и наконец побрился. Лицо совершенно изменилось, заострилось и потеряло цвет. Торчащие скулы покрылись морщинами, в редеющих волосах и бровях блестела стальная седина. Челюсть заострилась и напоминала волчью. Сердитые морщины глубоко прорезали бледные щеки и переносицу тонкого носа, копились в уголках глаз. Глаза — вот что было страшнее всего. Узкие. Голодные. Серо-ледяные, словно кусачий холод вгрызся в его череп и все еще таится там. Вест пытался вспоминать прежние дни, улыбаться и смеяться, припоминать прежние словечки, но все это было глупо — с таким каменным лицом. Из зеркала глядел жесткий человек — и он не уйдет никогда.

— Это было тяжелое путешествие, сэр.

— Разумеется, — кивнул Берр. — Разумеется. Сволочное путешествие и совсем неподходящее время года. Но все-таки удачно, что я послал с вами этих северян, а?