Джал Халгаев - Третьи лица (СИ)
Температура вокруг подскочила на несколько градусов.
Румянец на щеках ясно выдавал ее намерения.
Она уже выгнула спину, чтобы взять его в рот, но для мечника, кажется, это было последней каплей. Рыкнув, он резко подался вперед и больно схватил ее за талию, сбрасывая на землю.
Не успела она и вскрикнуть, как он уже оказался сверху и легко разорвал на ней платье. Раздался жалобный треск рвущейся ткани, и ее округлые упругие груди, колыхнувшись в воздухе, вырвались на свободу. Будто хищник, учуявший свежую кровь, он плавно провел рукой по стройному изгибу ее спины и грубо прижал ее к себе, покрывая мимолетными поцелуями ее шею и грудь, а его вторая рука, невесть как оказавшаяся на колене, задрала юбку и двинулась вверх по внутренней стороне ее бедра.
Она застонала, ощущая своим телом идущий от него жар, резко контрастирующий с вечерней прохладой влажного воздуха, и подалась вперед, чтобы слизать с его шеи несколько прозрачных бусинок проступившего пота.
Она поцеловала его, слегка покусывая зубами губы, и уже чувствовала, как начинает растворяться в безумном водовороте желания и соблазна.
Вдох-выдох…
Внезапно его пальцы наталкиваются на то место на ее бархатистой, слегка бледноватой коже, которое раньше украшала яркая разноцветная татуировка в виде язычка пламени.
Девушка застывает. Ее напряженная спина медленно опускается назад и соприкасается с холодным камнем скалистого уступа, который уже не кажется ей подходящим местом для ложи, а мужчина, чьи руки сейчас бесстыдно блуждают по ее телу, внезапно перестает казаться ей таким уж желанным.
С озера налетает ледяной порыв ветра. Где-то вдалеке тихо верещит козодой, предвещая чью-то скорую смерть.
Вдох-выдох…
Она с ужасом понимает, какую глупость натворила.
Она ставит перед собой руки и пытается оттолкнуть его, но он, думая, что это очередная ее уловка, наседает еще больше и начинает стремительно в нее проникать, рыча от удовольствия.
На ее щеках проступают бессильные слезы.
Из последних сил она переворачивается на живот и закрывает глаза, лишь бы не видеть больше его лица, ведь только так, в кромешной тьме, можно представить с собой кого-то другого – того, кого она любила всем сердцем, и того, любовь к которому только что предала.
За спиной слышится испуганный шорох листьев – наверное, белка.
Вдох-выдох…
Часть 2
Он схватил ее сзади за волосы и намотал их на кулак, оттягивая ее голову назад.
Девушка сдавлено вскрикнула, но с места не сдвинулась, продолжая стоять на четвереньках, пока мужчина, находящийся за ее спиной на коленях, мерно насаживал ее на себя, изредка наклоняясь, чтобы поцеловать ее в шею или спину, на которой все еще виднелись красноватые следы его рук.
Секунды тянулись, кажется, целую вечность, и вот, наконец, над озером разнесся громкий девичий стон наслаждения, а следом – тихий рык оседающего на землю мужчины.
Он стиснул зубы, все еще не веря, что поступает так с ней, но в глубине своей черной выжженной души, больше напоминающей бесплодную пустыню, в которой роились лишь примитивные эмоции, прошедшие сквозь мрак и пелену страданий, он понимал: так надо.
Но другая сторона его личности, вечно вставляющая ему палки в колеса, не желала с этим мириться. Она готова была хоть сейчас ринуться в бой и разрубить на куски этого предателя, а следом и Денну, по чьей вине они все здесь и оказались.
Пальцы сами собой потянулись к рукояти меча, но сомкнулись на пустоте.
- Я выиграла, - коротко заявила Денна, скрещивая на груди руки. – Договор есть договор.
- О, поверь, я знаю это как никто другой, - кивнул он и стащил с шеи цепь, на мгновение задержав пальцы на щербатой рукояти, безвольно свисающей вниз.
Он подождал, пока жрица с деловитым видом натянет на себя цепочку, а затем спросил:
- Признайся, ведь ты ее опоила.
Прозвучало это как утверждение, а не вопрос.
- Ага, - с готовностью кивнула та и улыбнулась. – И к нему она полезла тоже из-за вытяжки из сердцеедки? Не глупи, после твоего жестокого поступка здесь нет ни крупицы магии, так как я приготовлю настоящее зелье?
- Вытяжка только усиливает эмоции и ощущения, - кивнул он, удивляясь, что хоть какая-то часть его бесконечных знаний, приобретенных за три месяца скитаний по миру, осталась при нем после выхода из Великой Пустоты. – Все остальное сделала она сама.
Он замолчал, наблюдая, как два разгоряченных тела лежат в объятьях друг друга на краю скалистого образования, издалека походящего на острый зуб какого-то хищника, и как он покрывает ее шею, пожалуй, слишком долгими поцелуями, словно ставя на ней свое клеймо как на какой-то дойной корове.
Он поморщился, злясь больше на себя, чем на нее. Все внутри разрывалось на части.
- Что-то ты не выглядишь особо расстроенным, - хмыкнула Денна, становясь рядом. – Когда ты меня бросал, тебе тоже было так «плохо»?
- Нет. Мне было плевать, - отрезал он, не желая обсуждать с ней больше ничего. – И передай Кассину мои наилучшие поздравления. Скажи, что умирают все, и если его не берет время, не значит, что его не возьму я.
- Не надо пустых угроз. Теперь, когда вся магия в моих руках, против меня тебе тягаться бесполезно.
«И когда ты стала такой бессердечной, Денна?» – хотелось спросить ему, но ответ он знал: тогда же, когда Они выжгли и его сердце.
Он фыркнул и улыбнулся. Жрица подозрительно прищурилась, ожидая объяснений, но так и не дождалась, поэтому с ворчанием отошла в сторону и прислонилась к соседнему дереву.
- Как это легко, не правда ли? – подала она голос. – Так играть с людьми…
- Я с ними не играю.
- Еще как играешь, - укоризненно покачала она головой. – И со мной играл, вот только обошелся с ней ты намного хуже. По крайней мере, у меня-то шансов вообще не было.
- Не скажи. Ей не пришлось проходить через весь тот ад, что мы прошли вместе.
- Но каково ей будет, когда она узнает, что это ты ее предал, а не она тебя?
- Не узнает. По крайней мере, не от нас.
- Не от нас… - тихо повторила за ним жрица, кутаясь в окровавленный плащ. – А теперь пошли, нам надо еще закончить дело.
Он согласно кивнул и сделал шаг вперед, а когда понял, что она не идет за ним, вопросительно поднял бровь, встречая пронзительный взгляд ее серых глаз.
«Ты ничуть не повзрослела, - с грустью (поразительно, что он еще помнит название этого отвратительного ощущения) подумал он, оглядывая еще не сформировавшиеся изгибы ее фигуры, почти ничуть не изменившиеся за минувшую сотню лет. – Но стала такой взрослой…»
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});