Кэтрин Куртц - Тень Камбера

Дугал сидел, скрестив ноги, на соломенной циновке, и чувствовал себя отвратительно. Чтобы избежать внешних раздражителей и ни на что не отвлекаться, он надвинул капюшон серого плаща низко на лоб. Он сжимал медальоны, как талисманы, по одному в каждой руке, пытаясь использовать их для усиления почти несуществующей связи с тем, кто находился за дверью. Сконцентрировавшись на лицевой части одной медали, он попытался вызвать то же видение, которое искал Келсон, пытаясь привлечь в помощь все, что его отец, Келсон и даже Морган когда-либо говорили ему о святом Камбере. И Дугал с мольбой обратился к забытому святому-Дерини.

Для Келсона минуты и часы проходили и пролетали, пока, в конце концов, он уже совершенно не потерял счет времени, не зная, сколько времени сидит у подножия статуи святого Камбера — хотя чувствовал, как его колени и спина начали затекать. После долгого сидения со скрещенными ногами в одной позе возникло желание подвигаться и вытянуть ноги. Пары в комнате теперь напоминали густой туман, но Келсону стало легче представлять черты лица статуи. Он попытался вообразить, что будет, если статуя внезапно оживет и заговорит с ним, представил, как опускаются руки в рукавах рясы — они ведь определенно устали, столько лет поддерживая корону — как голова приподнимается, достаточно для того, чтобы Келсон смог разглядеть черты лица, скрытого капюшоном.

И внезапно это произошло! В состоянии полной погруженности в транс, а также под воздействием наркотических туманов, все еще поднимающихся из бассейна, Келсон остолбенело уставился на призрак, который, казалось, вышел из статуи — из себя самого. Каменная фигура так и стояла, подняв руки, вечно придерживающие корону. Но некое существо, полупрозрачное, но насыщенное силой, высвободилось из своей каменной темницы и медленно поплыло к нему.

Сердце Келсона судорожно билось, когда он смотрел, как сущность приближается. Он страстно желал отшатнуться, отступить, но не мог заставить себя пошевелиться. Он резко вдохнул воздух, когда призрак остановился у барьера — заговоренного круга — и развел руки, молча взывая к королю. Капюшон упал с головы и открыл спокойное красивое лицо, чисто выбритое, округлое, обрамленное седыми волосами. Чувственные губы раскрылись, словно для того, чтобы что-то сказать, но Келсон ничего не слышал.

Однако желание сущности было очевидным: она хотела попасть внутрь. И когда Келсон наконец понял, что способен двигаться, он поднял руку, открывая врата в заговоренном круге — потому что знал: астральный гость не может пройти сквозь барьер без приглашения Келсона, а король не желал останавливать его.

Пульс Келсона судорожно бился, когда он сотворял проход, используя ребро ладони, как клинок священного меча, чтобы разрезать потоки энергии и закрепить их на концах. А когда проем был готов и рука Келсона снова двинулась, чтобы окончательно раскрыть дверь и пригласить жестом гостя, ожидающая фигура на мгновение с благодарностью скрестила прозрачные руки у себя на груди. Затем внезапно она оказалась внутри круга и открытая дверь осталась видна сквозь прозрачное тело. Казалось, сущность увеличилась в размерах, а не приближается просто обычным образом, — и Келсону стало страшно. Чем ближе она подходила, тем сильнее Келсону приходилось запрокидывать голову, чтобы взирать на это создание, и наконец он почувствовал, что падает навзничь, на мягкие шкуры. И он остался лежать.

Страх не уходил, поскольку фигура стояла над ним.., ужасающе бесплотная, она склонялась ниже, к его голове, правая рука вытянулась вперед, чтобы дотронуться прозрачными пальцами до лба Келсона.

Ему было некуда отступать, он не мог убежать. И потерял сознание, после того как его сознание получило откуда-то приказ: спать; и в этот миг ему почудилось, будто прохладная рука, касавшаяся его лба, внезапно обрела плоть.

Тем временем Аугал понятия не имел о происходящем, и о том, что Келсон сейчас сумел узреть тою, чьи медальоны его побратим сжимал в руке. Какое-то время тому назад он потерял нить связи с королем. Дальнейшие попытки ее восстановить казались бесполезными, так как прошло уже примерно полчаса, как контакт был утрачен.

Тем не менее, он не мог сдаться. Дугал не представлял, какое испытание проходит Келсон. Но если был шанс, что король сможет воспользоваться энергией Дугала, то он намеревался сделать ее доступной для него, и он будет продолжать свои попытки, пока не свалится от истощения. Фактически, сами попытки не могли привести к истощению: если никто другой не воспользуется энергией Дугала, то попытки установить связь заберут не так и много сил. Однако Дугал не осознавал, что радиус его позывных расширялся, и в отсутствие получателя никто не может их остановить, поэтому энергия расходится в разные стороны. А те, кто в этот самый миг искали его самого, сейчас начинали поиск как раз в этом направлении.

Морган вошел в глубокий транс и положил голову на колени Дункану. Кьярд и Дхасс лежали рядом.

Дункан слегка пошевелился, когда его ментальный импульс внезапно очень легко, совсем мельком коснулся знакомого сознания.., причем это не был кто-то из тех, кто спал вокруг костра. Не веря самому себе, епископ-Дерини с еще большим напряжением послал импульс в направлении, откуда, как ему показалось, пришел тот, другой, заставляя себя проникнуть дальше, чем когда-либо считал для себя возможным, в отчаянной надежде вновь испытать это мимолетное прикосновение. Дхасс легко застонал, когда Дункан принялся черпать у него энергию, но успокоился от прикосновения, а Дункан, в свою очередь, заставил себя успокоиться и впредь тратить силы более равномерно.

Ибо Дункан обнаружил нечто удивительное, что не удалось нащупать даже Моргану — нечто такое, чего, он боялся, что больше никогда не найдет.

Лишь он один пока полностью осознавал, что произошло — и был так потрясен, что стремительно вырвался из транса, вытащив полубессознательного Моргана вслед за собой.

«Ты это уловил?» — спросил он Моргана, мгновенно посылая мысленный образ тому в сознание и закрывая ладонью глаза друга, когда Морган был уже готов пошевелиться и сесть.

Морган все еще оставался под контролем Дункана, и снова ушел в транс, и только его молчаливая просьба прозвучала в голове Дункана:

— Покажи мне, что ты видел.

Дункан снова закрыл глаза и поделился образом, который ему удалось поймать — серебряный медальон святого Камбера, расплывчатый, как видят предмет, когда двоится в глазах — или, возможно, два медальона. Их рисунок был хорошо знаком и Моргану, и Дункану.

Морган слегка пошевелился и достал такой же медальон из туники. Он принадлежал его матери, и именно с него делали медальоны Келсону, Дугалу и Дункану.