Эльхан Аскеров - Бастарды

– Хорошо. Убью на вас еще один день. Но только один.

– Только один, мастер, – радостно согласился казначей и, допив вино, направился в свою комнату.

Задумчиво посмотрев ему вслед, Ал-Тор не спеша пригубил свой стакан. В зал ввалился Топ-Гар. Окинув помещение быстрым взглядом, сотник подошел к столу юноши и, усевшись, спросил:

– О чем задумались, мастер?

– Да вот, думаю, когда вы, ифриты старые, перестанете меня за глупца держать?

– О чем вы, мастер?

– Ты с казначеем небось еще в замке договорился, быстро купить мастеров, а на следующий день протащить меня по женским загонам? Только не делай удивленные глаза.

– Постойте, мастер! Клянусь своей душой, я действительно ничего не понимаю. Честно говоря, после нашей охоты сватать вас у меня отпала всякая охота, – растерянно скаламбурил сотник.

– Ты поклялся, сотник, и я тебе верю. Ладно, пусть это останется на совести нашего казначея.

– Может, вы все-таки объясните, о чем идет речь, мастер? А то я уже начинаю злиться на старика.

– Все просто, старина. Я предложил отправиться домой завтра, но он настоял, чтобы мы остались еще на один день, сказав, что велел тебе разузнать, где находятся женские загоны. Хочет, чтобы завтра мы там побывали. Говорит, что даже остались деньги.

– Хотел бы я знать, сколько же он с собой притащил. Надеюсь, не всю казну.

– Ты не ответил, сотник.

– Да, мастер. Он действительно велел узнать, где находятся загоны самых известных и заслуживающих доверия домов, сказав, что они потребуются нам в следующий приезд. И что у него еще есть какое-то дело в этом городе. Это все, что я знаю, мастер.

– Узнал?

– Узнал.

– Девок много?

– Очень. Но в основном местные, имперские. Крестьянки, ремесленные, есть даже купеческие. Из благородных семейств только две. Из семейств, осужденных за государственную измену.

– Нам это не очень подходит, – принялся вслух размышлять Ал-Тор, – мы и сами на полулегальном положении.

– Почему?

– Ну в империи мы находимся легально и даже отмечены во всяческих палатах и свитках, а в сатрапии мы вне закона.

– Наш удел за пределами сатрапии.

– Верно, но это не значит, что старый подонок не может отправить на нас донос, обвинив в дюжине смертных преступлений.

– Думаю, если бы он до этого додумался, нас давно бы уже осаждала армия, а мы живем и богатеем. А кроме того, о подобном походе нам стало бы известно раньше, чем эта самая армия выступила из казарм.

– От кого?

– От родственничков нашего старого упрямца, – усмехнулся сотник, – иногда у меня такое впечатление, что все серьезные посты в империи занимают его родственники.

– Ну, может, это и не так плохо? – усмехнулся в ответ Ал-Тор.

– Так что вы решили, мастер?

– Если ты насчет завтрашнего дня, то я обещал старику, что схожу в загоны, а я привык держать свое слово. Хотя, откровенно говоря, мне хотелось бы найти девушку из дальних пределов. Ни родственников, ни проблем с законом в империи. Ее никто не знает, а значит, не будет распускать слухи. Главное, подлинные родовые свитки. Это был бы самый надежный вариант.

– Тут вы правы, мастер, – задумчиво ответил сотник.

– Ладно, старина, пошли спать. Сегодня был длинный день, – устало проговорил Ал-Тор.

– Это верно, мастер, – ответил Топ-Гар, отставляя недопитый стакан и поднимаясь следом за юношей.

Весь следующий день Ал-Тор маялся от вынужденного безделья. Прогулявшись до женских загонов, он мельком взглянул на бледных, анемичных девиц и направился бродить по рынку, периодически рассматривая те или иные товары.

Казначей исчез с постоялого двора с первыми лучами солнца, прихватив с собой десяток ветеранов для охраны. В трактир он вернулся только к ужину, усталый, но чрезвычайно довольный.

Окинув сидящих за столом Ал-Тора, Топ-Гара и Такеши взглядом хитро прищуренных глаз, старик уселся за стол и, потребовав вина, радостно потер руки.

– Ну и чему ты так радуешься, старый ифрит? – беззлобно проворчал сотник.

– Нашим делам.

– Это которым? – настороженно поинтересовался Ал-Тор.

– Всем, – коротко ответил казначей, – в палате налогов и сборов получили полный отчет по нашему уделу, внесли в казну все наши налоги, а отчет направили на высочайшее рассмотрение. Высочайшим указом все наши деяния одобрены, а верноподданнические усилия для усиления власти в виде регулярных, полных и своевременных налогов заслужили особого благоволения в виде разрешения на расширение удела.

– Слышь, старый, ты сам-то понял, чего сейчас наговорил? – проворчал сотник, растерянно почесывая макушку.

– Я-то понял, а вот ты, похоже, не очень, – рассмеялся казначей. – Поясняю. Теперь мы можем на законных основаниях откупать у короны землю в любых количествах, не спрашивая высочайшего разрешения.

– Как это?

– А оно у нас уже есть, благодаря вот этому пергаменту, – весело закончил казначей, выкладывая на стол свиток тончайшей выделки в узорчатом футляре, украшенный огромным количеством печатей.

Взяв футляр в руки, Ал-Тор осторожно высвободил свиток и, аккуратно развернув, принялся читать. По мере того как до юноши начал доходить смысл всего, что было там написано, лицо его стало приобретать все более изумленное выражение.

– Ты хоть понимаешь, что это значит? – спросил юноша спустя несколько минут.

– Конечно. Благодаря этому свитку, вы стали законным правителем не только своего удела, но практически всех свободных земель от границ сатрапии до границы империи по всему восточному пределу. Можете самостоятельно наделять подданных наделами и собирать с них налоги, вершить суд и управлять данными землями по своему усмотрению. Фактически это высочайший фирман на создание новой сатрапии. Только без пожалования звания и короны с гербом. Пока, – добавил старик, хитро прищурившись.

– Что ж ты творишь, изверг? – неожиданно схватился за голову Ал-Тор. – Да я не знаю, что с уделом-то делать, а ты меня в правители, в сатрапы выпихиваешь! Это сейчас ты в силе. А что дальше будет?

– Не беспокойтесь, мастер. Я уже полтора года готовлю себе замену. Нашел одного шустрого, сообразительного мальчишку и учу его всему, что знаю сам. Пройдет еще пару лет, и он сможет заменить меня. Во всем.

– И кто же это? – тут же насторожился Топ-Гар.

– Сын моего четвертого брата. Братец надеялся сделать из него воина, но парня больше привлекают торговые дела. Паршивец умудрился из своих карманных денег сколотить небольшой капиталец и вложить его в товар.

Брат так бы ничего и не узнал, если бы купец не принялся разыскивать парня, чтобы вручить ему заработанные деньги. Оказалось, что парень стал богаче отца. Получился небольшой семейный скандал. Брат требует, чтобы сын взялся за меч, а тот уперся и грозится разорить папашу, если тот не оставит его в покое.