Константин Башкатов - Сказание о чернокнижнике. Книга I (СИ)

Раскрылись двери, впуская в мрачный разбитый зал шум из коридора. Тут же раздался гулкий хлопок, и всё вновь утихло.

Падший эльф и непорочная эльфийка стояли друг перед другом. Падший был в окровавленных белых одеждах, которые окутывал тяжёлый от той же крови чёрный плащ. Лицо его было мрачным и истощённым, в полумраке тускло горели глаза. Белые волосы спутались и приобрели местами красноватый оттенок, чуть ли не клоками спадая ниже пояса. Раны на открытых руках всё ещё не зажили и страшными рубцами алели на белой коже. Тонкие пальцы судорожно сжимали чёрное древко посоха. Магу пришлось довольно низко опустить голову, чтобы смотреть Маэлин в глаза. Даже в этой кожаной броне, по локоть в крови своего возлюбленного, она была так прекрасна. Чистыми непорочными глазами она смотрела на Ашамаэля, замерев в нерешительности. Страх и любовь боролись в её душе. О да, она видела, во что превратился этот эльф.

— Падаан…

— Неужели я неясно выразился в своём письме? — тихо перебил маг.

— Но почему? Ведь всё было так хорошо. Как только я прочла его, я тут же бросила всё…

— Зачем? — голос чародея прозвучал даже резко, а взгляд его был устремлён куда-то мимо Маэлин.

— Потому что люблю тебя, несмотря ни на что! — эльфийка же всё пыталась поймать взгляд Ашамаэля.

— Я превратился в чудовище, Маэлин, — казалось, голос эльфа становился даже жестоким, но тут же он вновь стал спокойным, но пропитанным горечью. Смешок, сухой, безжизненный, сорвался с бледных губ. — Жёстокую, хладнокровную и фальшивую тварь. Тебе нравится это? — пронзительный взгляд мерцающих глаз наконец встретился с взглядом Маэлин.

— Всё можно изменить!

— Нет! Уже ничего не изменить! — чернокнижник отстранился, взмахнув рукой, словно бы обрубая любые возможности.

— Почему ты так считаешь?..

— Потому что я вижу, Маэлин. Вижу как нельзя более ясно. Тебе не место рядом со мной. Я — во тьме. Я погряз в ней. Для меня нет дороги назад и нет спасения. Мой путь лежит только вперёд, а у тебя всё ещё есть шанс спасти, — с каждым словом падший делал небольшой шаг назад. — Ни Бездна, ни Преисподняя недостойны твоей души, Маэлин. И я не позволю тебе…

— Ты же понимаешь, что я не оставлю тебя в покое? — вот в её глазах мелькнуло так знакомое Ашамаэлю упрямство, что вызвало невольную улыбку на окровавленных губах. Повисло долгое молчание. Чернокнижник вновь подошёл к эльфийке. Свободной рукой он притянул её к себе и прошептал:

— Я отвезу тебя к безопасным местам. И там оставлю. Навсегда. Я ни за что не прощу себе, если с тобой что-то случится.

— Может, ты передумаешь? — с надеждой эльфийка подняла глаза. — Я сильная! Я выстою, я верну тебя к…

— Нет. Я не вернусь.

В полном молчании они вышли в пустой коридор, где лишь треск чадящих факелов напоминал о том, что здесь когда-то кто-то жил. В тишине они прошли дворец Ваалинара и вышли в опустевший город. Ашамаэлю было плевать, где все воины проклятого демона. Возможно, они и сами сгинули в Ад. Забрав из конюшен серого скакуна, чародей усадил свою возлюбленную в седло и сам забрался следом. Всё так же в молчании они ехали по пролескам и полям, погруженным в предзакатное свечение алого солнца. Ашамаэль бы получил удовольствие от такой поездки тогда… Давно. Как же давно это было. Зачем она вернулась?.. Но так приятно было вновь вдыхать аромат её волос, ощущать тепло её тела и слышать биение сердца. Бледные пальцы сильнее сжали древко посоха.

«Возьми себя в руки…»

Они ехали целый день без остановок. На землю спустилась ночная темнота, и когда Маэлин заснула, колдун прочитал заклинание, которое, как и ранее, обратило всадников в чистую тьму, и понесла вперёд на огромной скорости. Ашамаэль мог сделать это и раньше, но не хотел ещё сильнее пугать её. Бедная девушка перенесла слишком много.

Во мгле они неслись сквозь облака над землями разных стран. Колдун ничего не видел перед собой, ни полей Сиралиона, ни его прекрасных городов… Ни армий дроу, что кольцом смыкались вокруг великой страны. А под самый рассвет, когда солнце осветило верхушки Амаралан-анорда, недалеко от ворот, в роще, маг отпустил заклинание. Маэлин вздрогнула и открыла глаза.

— Кайириан Сиралионский наверняка искал тебя. Прощай, Маэлин. Наши пути ещё пересекутся, но я надеюсь, что мы не увидим друг друга.

Они спешились. Одежды чародея тьмы высохли и затвердели из-за крови, которой были обильно пропитаны.

— Я никуда не пойду, — в её глазах стояли слёзы. Она крепко сжала плащ Ашамаэля.

— Пойдёшь. Оставь меня! — поражённая непривычным ледяным тоном возлюбленного, Маэлин испуганно отпрянула. — Навсегда.

— Ты и вправду изменился…

— Да! Да, я тот, кто я есть! Уходи!

— Но…

— Прочь!

— Я не оставлю тебя никогда!

— Уходи! — маг резко взмахнул посохом, и воздух вокруг него заискрился. Маэлин отпрянула ещё дальше. — Пойми же наконец, что в моём сердце более нет места любви.

Эльф повернулся к ней спиной. Он мог уйти сейчас, но должен был быть уверенным в том, что эльфийка направится в город. И она ушла. Долго она смотрел на чернокнижника, но наконец ушла, и когда её хрупкая фигура скрылась за резными воротами Амаралан-анорда, Ашамаэль, крепко зажмурив глаза, вновь взмахнул рукой. И с грохотом ввысь взмыло чёрное пятно, перепугав всю живность в округе. Темнота заволокла всё вокруг, а по небу прокатились раскаты грома, вспыхнула тёмная фиолетовая молния.

Десять лет назад в кабинете архимага. Файран Файон вернулся с вестями из самой Бездны.

— Ты сделал что?.. — старый чародей был искренне удивлён.

— Так или иначе, я видел того, кто представился Дартазаэлем. Не заставляйте меня повторять эту историю вновь, я ничего не утаил, и вы отлично понимаете это.

— Я верю. Файран, ты же понимаешь, что об этой истории никто не должен узнать?

— Конечно, — серьёзно кивнул паладин, готовясь, наконец, покинуть почтенного мага.

— Остаётся только молиться, чтобы Файон сгинул там, куда зашёл… Да простит меня Создатель.

Но спустя десять лет Ашамаэль вернулся в этот мир, и архимаг Аркейд созвал срочный совет магистров. Он не мог дальше скрывать. Не было смысла.

— Я созвал вас всех лишь для одного. Все мы уже давно забыли, но каждый архимаг передавал своему приемнику страшную тайну. Тайну о низвергнутом боге Дартазаэле, который некогда предал Создателя. И в этот роковой день он освобождён. Хотя печати Бездны ещё не сорваны, он уже сейчас может навредить этому миру, — голос колдуна эхом раздался в зале башни, разбавляя затянувшуюся тишину.