Джим Батчер - Грязная игра

— Арргх! — изобразил рычание парнишка, чей голос ломался между высоким тенором и низким баритоном. Он был долговязый, с тёмными волосами и серыми глазами, как у Майкла, и бежал за Амандой, наклонившись вперёд и прижав руки к груди, словно подражал относительно крошечным передним лапам динозавра. Я сразу узнал «маленького» Гарри. Он выглядел великоватым для своего возраста, развившимся раньше времени, уже начал раздаваться в плечах, а его руки и ступни казались почти комично большими в сравнении с остальными частями тела.

Мэгги сидела верхом на его спине, цепляясь ногами и обхватив одной рукой за шею. Она бы удушила его, если бы сама не была такой маленькой. Она хихикала, а в свободной руке держала игрушечный пистолет, из которого выпустила несколько дротиков, бесцельно разлетевшихся по комнате.

— И вновь побеждает Всадница на Динозавре! — гордо провозгласила она, когда Гарри проносился мимо нас.

Через мгновение появилась ещё одна блондинка, спокойно собирающая упавшие дротики. Старше Гарри, но моложе Аманды и ниже любого из Карпентеров. Она улыбнулась мне и произнесла:

— Привет, Гарри.

— Хоуп, — сказал я с улыбкой.

— Хоббит, — поправила она, подмигнув. — Молли, мама просила тебе передать, что нашим гостям пора уходить.

Мэгги, ее скакун и жертва кинулись в обратном направлении, поменявшись ролями, и моя дочь кричала:

— Никто не сможет поймать Ковбойку-на-динозавре! Взять её, Мыш!

Мыш неистово завилял хвостом, подпрыгнул на месте, затем резко обернулся и взглянул на меня.

— Иди играй.

И он увязался за ними.

Наблюдая, как всё это безумие перемещается обратно, я почувствовал на себе взгляд Молли.

— Вот это да, — сказал я тихо. — Это… это всегда вот так?

— Бывают и беспочвенные придирки, и противоречивые требования, — так же тихо ответила Молли предостерегающим тоном. — Но… в основном да. У мамы с папой довольно строгие принципы, но… они умеют создавать семейное тепло.

Я быстро заморгал.

— Когда я был ребёнком… — Я замолчал, чтобы не расплакаться, и улыбнулся им вслед. Когда я был ребенком, я жил в приёмных семьях и отдал бы руку и глаз, чтобы стать частью чего-то вроде этого. Я глубоко вздохнул, чтобы успокоиться, и сказал: — Твоя семья дала моей дочери дом.

— Она просто замечательный ребёнок, — сказала Молли. — То есть по сравнению с остальными спиногрызами она просто потрясающая. Её трудно не любить. Иди, тебя ждут.

Когда мы вошли в кухню, Черити сидела за кухонным столом. Глаза её слегка остекленели от обезболивающих, но она явно была настороже. Раненая нога была уложена на другом стуле, на подушке. Майкл сидел рядом, его собственная недавно раненная нога также покоилась на стуле, зеркально отражая позу Черити, и эта сладкая парочка держалась за руки.

Я отметил, что трость Майкла снова была при нём и лежала на расстоянии вытянутой руки.

Вязальщик и Вальмон сидели напротив, все четверо пили что-то из дымящихся кружек. На столе рядком лежали пять новеньких, словно только что из канцелярского магазина, металлических ящиков для хранения денег.

Вязальщик как раз рассказывал какую-то историю, оживлённо жестикулируя обеими грубоватыми руками:

— Тут я глянул на неё и сказал: «А это вовсе не ручка, любовь моя».

Майкл моргнул и густо покраснел, а Черити откинула голову и расхохоталась. Анна Вальмон улыбнулась и отхлебнула свой чай. Она первой заметила моё появление и просияла, на мгновение одарив меня искренней улыбкой:

— Дрезден.

Вязальщик оглянулся через плечо и произнёс:

— Давно пора, приятель. Паршиво выглядишь.

— Да, и чувствую себя преотвратно, — согласился я и похромал к столу. — А где Грей?

— Он отказался заходить на наш участок, — сообщил Майкл.

Я выгнул бровь, взглянул на него и хмыкнул.

Майкл только развёл руками:

— Он сказал, что будет неподалёку, и что ты ещё должен выплатить ему причитающийся гонорар.

— Сказал, что ему не нужна его доля камней, — с искренним недоверием произнёс Вязальщик. — Что ему должен заплатить ты.

Я вскинул брови:

— Ха!

— Вроде бы и профессионал, и вдруг творит какую-то хрень, — недоумевал Вязальщик.

— Не для всех деньги — главная цель в жизни, — заметила Вальмон, улыбаясь в свою кружку.

— А жаль, ведь так этот мир был бы намного разумнее, — заявил Вязальщик.

— Я поделила камни по весу, — сообщила Вальмон. — Во всех ящиках поровну. Пусть каждый выберет себе свой, а я возьму тот, что останется.

— Разумно, профессионально, — одобрительно сказал Вязальщик. — Дрезден?

— Конечно, — отозвался я, выбрал приглянувшийся ящик и забрал его. Он оказался тяжёлым. Бриллианты — они всё ж таки камни.

Вязальщик тоже взял себе ящик. Майкл же задумчиво нахмурился.

— Майкл? — спросил я.

— Я… не уверен, что могу принять…

Черити твёрдой рукой подхватила один из ящиков и положила себе на колени.

— Нам нужно оплатить ещё по крайней мере двадцать три года обучения в колледже, — заявила она. — А что если потом у нас появятся внуки? Ты думал о том, сколько добра мы сможем сделать с этими деньгами?

Майкл открыл было рот, затем нахмурился и снова закрыл его.

— Но как мы будем их продавать?

— Анна уверяет, что это предельно просто.

— Достаточно просто, — подтвердила Вальмон. — Особенно если делать это по-тихому и маленькими порциями. Я помогу вам с этим.

— О… — только и сказал Майкл.

— Поскольку Грей отказался от доли, у нас остался лишний ящик, — сообщила Вальмон.

— У меня блестящая идея, — заявил Вязальщик. — Отдайте его мне.

— И с какой это стати? — поинтересовалась Вальмон.

— Потому что я отнесу его Марконе и подкуплю его, чтобы он не убивал нас за вторжение в его замечательный банк, — пояснил Вязальщик. — Заработать деньжат — это конечно хорошо, но мне бы хотелось прожить достаточно долго, чтобы потратить их.

— Отдайте его мне. Я об этом позабочусь, — сказал я.

— Гарри? — спросил Майкл.

— Я знаю Марконе, — пояснил я. — Он знает меня. Я использую это, чтобы убедить его держаться от нас подальше. Даю слово.

Майкл громко выдохнул через нос, затем кивнул и произнёс:

— Я согласен. Мисс Вальмон?

Анна поглядела на меня, затем кивнула:

— Согласна.

— Лучше ты, чем я, приятель, — заявил Вязальщик. — Только постарайся хоть как-то предупредить нас, если он убьёт тебя, когда ты придёшь поговорить.

— Буду иметь в виду, — сказал я и взял второй ящик. Вальмон забрала последний.

Мы немного помолчали.