Илья Одинец - Дрессировщик драконов

"Подумай. Уверен, ты придешь к таким же выводом, к каким пришел я, и которые давным-давно сделал мудрый Крхэнгрхтортх, — белый дракон прервался, собираясь с силами, а потом продолжил: — Первые пару веков вам с Янеком будет очень хорошо, но в конце концов вы устанете. Друг от друга и от жизни. Вы перепробуете все развлечения, какие придут в голову, облетите весь Аспергер, и на земле не останется ничего, что сможет вас заинтересовать. Возможно, ты с этим справишься, но хомо обыкновениус устроены иначе. Он сойдет с ума. И если ты его не… остановишь, сойдешь с ума сам".

"Ты предлагаешь мне убить своего луноликого?" — удивился Эргхарг.

"Когда придет время. Это придется сделать. Ты ведь видел, что случилось с Вильковестом".

"Он исключение!"

"Такое же, как Янек, — перебил Гаргхортсткор. — Твой луноликий обладает магией. Никогда не задавался вопросом, почему? Когда настанет время, тебе придется от него избавиться. Если ты сможешь с этим смириться, найди себе другого луноликого, а если нет… мы будем вместе вариться в котле Эхалотея".

Эргхарг замолчал. Слова соотечественника казались ему бредом умирающего сознания, но он знал, что никогда их не забудет.

"Прощай, Эргхарг, — выдохнул Гаргхортсткор. — Когда закончится срок твоего изгнания, передай Крхэнгрхтортху, что я умер достойной смертью".

Эти слова стали последним, что услышал зеленый дракон. Его сознание вдруг стало куда-то уплывать, черная река исчезла, сменившись серыми облаками, боль отступила.

— Эргхарг! — раздалось прямо над ухом. — Тебе уже лучше?

От десяти лучших воинов сартрской армии в сопровождении Фархата остался лишь мейстер Тобош — высокий статный плечистый военный. Он был бы красивым, если бы не оспины, покрывающие все лицо. Мужчина сидел в королевской карете напротив его величества и тревожно выглядывал в окно.

— Мне следует охранять вас снаружи, ваше величество.

— Не имеет значения, — отмахнулся Фархат. — Кучер довезет нас до границы, а от эльфийских стрел защитят заклинания. К тому же ты сам слышал голос земли. Полукровка сел на трон и приказал остроухим не оказывать сопротивления. Война окончена. Мы проиграли.

— А как же Вильковест? — спросил мейстер.

— Даже он не справится со старшим народом, ведь солдаты поняли, что остроухие сложили оружие, ви-эллийцы подняли белые флаги, да и армия О-шо со дня на день откажется от атаки. Силы неравны.

Тобош тактично замолчал и снова стал смотреть в окно, а Фархат вздохнул. Еще никогда король не чувствовал себя таким несчастным. Его мечта, смысл его жизни, уничтожен. Сартрский правитель знал, что ему не хватит отмерянного жизненного пути, чтобы придумать новый план и собрать новую армию. Все кончено.

— Не думал, что вернусь домой ни с чем, — едва слышно прошептал он. — Либо все, либо смерть.

— Не накликайте, ваше величество, — Тобош сплюнул через левое плечо. — Может, мне лучше наружу выйти? Там от меня больше толку, чем здесь.

— Без коня ты бесполезен снаружи кареты также, как с конем внутри.

Мейстер отвернулся, а Фархат снова предался мрачным мыслям.

Поначалу все шло как нельзя лучше. Полукровка ехал с ним в золотой карете, и король еще надеялся уговорить его сотрудничать. Мальчишка оказался чересчур упрямым, но Вильковест это предвидел. Он дал Фархату кольцо, которое убило их предводителя, но не предполагал, что полукровка отважится занять трон, и уж тем более не мог предположить, что остроухие станут его слушать.

Когда Эл'льяонт заморозил эльфов и сартрских солдат, Фархат оставался в карете. Заклинания Вильковеста работали исправно, и королю ничего не стоило убить Гланхейла. Когда же сартрские солдаты обрели способность двигаться, они сделали все, чтобы защитить короля, увы, выжили не все, но карета покинула опасное место. Теперь Фархат ехал домой.

— Поскорее бы выбраться из этого проклятого Ярдосом леса, — посетовал Тобош. — За каждым дубом остроухие мерещатся.

— Они не сделают ничего пло…

Фархат поперхнулся. В горле неожиданно образовался тугой комок, который никак не хотел проглатываться.

— Ваше величество!

Король откашлялся.

— Они не сделают ничего плохого, — продолжил король, — полукровка запретил.

Произнеся эти слова, Фархат почувствовал, что сердце застучало быстрее.

— Вы побледнели, ваше величество, — забеспокоился Тобош. — И вспотели. Выпейте воды.

Мейстер достал из-под сидения корзину с провизией и налил королю стакан воды. Фархат взял стакан, но до рта не донес. Стекло неожиданно показалось ему тяжелее камня. Его рука бессильно упала, стакан опрокинулся, облив штаны и промочив ноги сартрского правителя.

— Мне… как-то нехорошо, — произнес король.

— Вы заболели? Прилягте, ваше величество!

Фархат прислонился плечом к стенке кареты и прикрыл глаза.

— Что болит? — спросил мейстер. — Живот? А может, сердце?

— Все, — простонал король. — Я умираю.

— Тьфу-тьфу-тьфу, ваше величество. Не накликайте. Вы еще молоды, чтобы думать о смерти.

— Да. Слишком молод чтобы…

Сердце стучало так сильно, что король стал запинаться.

— Что… что со мной?

— Вы устали, ваше величество, — мейстер поднял стакан, налил в него воды и поднес к губам венценосной особы. — Выпейте.

Король потянулся к воде, но у него не хватило сил, чтобы сделать даже один глоток. Перед его глазами внезапно потемнело, вода показалась ему черной, а потом… темно-фиолетовой.

— Зелье! — простонал сартрский правитель.

— Что, ваше величество? Какое зелье?

Сердце Фархата замедлило ход. Он все понял и внезапно успокоился.

— Вильковест погиб, а теперь умираю и я. Тобош…

— Не говорите так, ваше вели…

— Не перебивай! — поднял слабую руку король. — Я не знаю, сколько у меня времени!

Сартрский правитель схватил мейстера за грудки и притянул к себе.

— Слушай и запоминай. Первое. Мое тело доставишь в Сартр, хочу быть похороненным на родной земле. Похороны скромные, не заслужил я пышных проводов. Второе. Тело Вильковеста найдешь и отдашь каюрцам, я им обещал. Третье. Войну прекратить. Возвращаемся домой. Все равно я уже ничего не сделаю. Понял?

— Н-но…

— Понял меня, спрашиваю?!

— Понял, ваше величество, — сглотнул мейстер. — Похороны скромные, тело Вильковеста отправить в Каюри, войну прекратить.

— Лично за всем проследи, — распорядился Фархат. — А чтобы никто не сомневался в твоих полномочиях, назначаю тебя первым королевским министром. Быстро! Достань бумагу!