Вадим Арчер - Алтари Келады

Яркий свет ослепил его. В дальнем конце зала, ни на что не опираясь, невысоко над землей висел Оранжевый шар, окруженный кольцеобразным прудом. Пантур надел рубиновые очки и подошел поближе. В пруду жили сотни саламандр — черно-рыжих тварей, похожих на ящериц, но с влажной лягушачьей кожей, с золотистыми выпуклыми глазами на плоских головах. Сейчас саламандры лежали неподвижно, уткнувшись головами в берег, корм остался не съеденным. Признаки неблагополучия были налицо. Не было и знакомого щекочущего, пронзающего ощущения, усиливающегося по мере приближения к шару, того самого, которое называли теплом шара.

Плантации располагались вокруг Оранжевого шара и имели по два выхода, как и все хозяйственные помещения. Туннелями, ведущими к шару, никто не пользовался, так как его свет был слишком ярок для глаз подземных жителей. Пантур свернул на масличные плантации, чувствительные к ослаблению излучения шара. Кусты, ровными рядами высаженные в плодородную землю, принесенную с поверхности, выглядели свежими и здоровыми, но бутоны потеряли упругость и поникли.

Пантур уже знал, что разные культуры по-разному отвечают на отсутствие излучения. Некоторые, такие, как грибы и древесные плодовые растения, останавливались в росте и развитии, другие увядали и вскоре засыхали. Он обошел плантации одну за другой. Пока не было явных признаков упадка, но все же чувствовалось, что растения поблекли и обессилели. Лишь лунные кошки, которых здесь было немало, так же бодро выбегали навстречу ученому и с громким мурлыканьем терлись об его ноги.

«Возможно, Данур прав… — думал ученый. — Скорее всего, к концу дня шар восстановится. Но сколько можно оставаться беспомощными перед непонятным явлением? А если шар остыл не на сутки, а на двое, трое суток? Вновь пропадет впустую долгий, кропотливый труд на плантациях, вновь на кухне будут бояться положить лишнюю ложку еды в протянутую миску… Нужно изучать Оранжевый шар, и если есть те, кто знает больше…»

Закончив осмотр плантаций, Пантур пошел в Лур через туннель среднего яруса. Он выбрал длинную дорогу, чтобы в пути обдумать, как лучше выполнить принятое решение — через Шемму встретиться с живущими наверху магами. Было неясно, каким образом отправить табунщика на поверхность, но Пантур уже прикидывал, что и как рассказать Шемме о Луре, чтобы тот передал его слова магам.

XXVIII

— Еще немного, Витри! — Лила натянула на ноги мокрые башмаки и ободряюще улыбнулась лоанцу. — Показывай, где Красный камень!

Витри прислушался к внутреннему ощущению, усилившемуся здесь, рядом с Красным камнем, и указал на маячившую вдали точку. Лила встала вплотную к лоанцу, вгляделась по направлению его вытянутой руки. Палец Витри указывал на вулкан, чуть левее вершины, туда, где в нижней части конусообразного склона виднелось что-то вроде вмятины.

— Вижу, — сказала она. — Поторопимся, Витри!

Магиня вновь пошла впереди, непостижимым чутьем придерживаясь указанного Витри направления. Теперь она по-настоящему спешила, то с ловкостью проныривая через заросли кустарников, то проваливаясь по щиколотку в мягкую низинную землю, то с напряжением взбираясь на подъемы и почти переходя на бег на спусках. Витри, озабоченный только тем, чтобы выдерживать взятый ею темп, не видел ничего, кроме мелькающих впереди ног магини, удаляющихся при его малейшей заминке, и не чувствовал ничего, кроме собственного тяжелого дыхания, взмокшей рубашки и струек пота, текущих вдоль лица за шиворот.

Они шли без привалов, лишь дважды остановившись, чтобы глотнуть воды из ручья и проверить направление.

Конус вулкана приближался, заполняя собой все большую часть неба. К вечеру стало видно, что столб дыма над вулканом пульсирует, то исчезая, то с грохотом вырываясь из направленного в небо жерла. Вместе с дымом взлетали каменные обломки, тут же падавшие вниз и скатывавшиеся по склонам горы, вслед им угрожающе вспыхивали красные языки огня. В эти мгновения Витри казалось, что земля дрожит у него под ногами. Когда стемнело так, что он едва мог различать спину Лилы в двух шагах впереди, магиня остановилась.

— Здесь и заночуем, — сказала она, спуская мешок с плеч.

Витри достал пару дорожных лепешек и подал ей одну. От усталости ему не хотелось есть, но, помня о том, что нужно подкрепить силы, он кое-как прожевал свой кусок. Очередная вспышка вулкана осветила осунувшееся лицо магини.

— Земля дрожит, — усталым голосом сказала Лила. — Это дыхание вулкана.

— Когда мы шли, она тоже дрожала, — подтвердил Витри, — но я думал, что мне показалось.

— В старых книгах написано, что дыхание вулкана несет смерть, — с безразличной интонацией заметила магиня. — Придется нам проверить, можно ли доверять старым книгам.

— Угу, — с тем же безразличием отозвался Витри. Сейчас смерть казалась ему теплым одеялом, под которым нет ни изнуряющего пути, ни василисков, ни уттаков со стрелами, и никуда не нужно спешить. Он опустил голову на мягкую землю и в следующее мгновение забылся сном, глубоким, как смерть.

Сон Лилы, напротив, был поверхностным и беспокойным. Дрожь земли отзывалась в ней безотчетной тревогой, создающей стремление немедленно покинуть опасное место. Лила вновь и вновь усилием воли подавляла тревогу, вспыхивавшую в ней, как язык огня в жерле вулкана, после каждого подземного толчка. На исходе ночи магине удалось задремать, но раздавшийся над ухом крик Витри заставил ее вздрогнуть и вскочить.

— Что случилось? — спросила она спросонок, озираясь вокруг.

Витри сидел в напряженной позе, глядя на Лилу широко раскрытыми глазами.

— Скорее, скорее… — забормотал он магине, будто бы еще оставаясь во сне, — …мы можем опоздать.

Лоанец вскочил и схватился за мешок. Лила машинально сделала то же самое.

— Он зовет меня, — пояснил Витри. — Еще чуть-чуть, и будет поздно.

— Кто?!

— Оригрен. Скорее!

Они побежали к вулкану, Витри — первым, Лила — за ним. Путь пошел на подъем, куски леса чередовались с обширными проплешинами, поросшими диким кустарником — следами давних пожаров. Громада вулкана закрывала полнеба. В утреннем сумраке было видно, что по ее склону стекает огненный ручей, направляясь в котловину у подножия, туда, куда спешил Витри.

С первыми лучами солнца Витри и Лила выбежали на край котловины у подножия вулкана. В ее стенах виднелось несколько ярусов заброшенных пещер, к которым вели давно осыпавшиеся каменные ступени. В центре котловины, на выпуклом холме, возвышался огромный каменный идол, названный Витри Дуавом, во лбу которого горел единственный пурпурно-красный глаз. Ручей лавы, достигнув котловины, падал на ее дно с противоположной стены и двумя потоками огибал холм с идолом.