Ольга Громыко - Верные враги

Окончательно я пришла в себя посреди помещения, размерами напоминающего парадный эльфийский зал, а обстановкой — рабочий кабинет аскетичного отшельника, вместе с мебелью переехавшего сюда из скита площадью две на три сажени. Десятирядные книжные полки и те казались прислоненной к стене стремянкой. В камине мирно, уютно потрескивало пламя, любопытно заглядывая в зал по бокам кресла с высокой спинкой. Я долго не могла понять, что же в нем не так, потом всё-таки сообразила: ножки. Не четыре, а две, и те в сапогах — кресло парило в воздухе, не нуждаясь в подпорках.

Справа от меня незнакомый верзила за шиворот удерживал Вереса. Колдуну связали только руки, и не сзади, а спереди. Словно издеваясь — мол, без магии проку с тебя против десятка вооруженных людей. Именно столько их вокруг нас и стояло, отбивая всякую охоту дергаться.

Свесившаяся с подлокотника кресла рука рассеянно двигалась вверх-вниз, словно поглаживая по голове преданного пса. Золотой перстень казался слишком тяжелым для тонких пальцев; он даже не давал толком их сомкнуть, вынуждая слегка отставлять обремененный им безымянный.

От кресла донеслось глухое ворчание, а мгновением позже я уловила печально знакомый запах. Рука с перстнем сжалась в кулак, без труда удерживая вскочившего зверя. Алмаз в оправе прокатил по граням блик от камина, отразившийся на пустоте в аршине над полом. В пятнышке света мелькнула короткая встопорщенная шерсть, острие шипа на пластине ошейника.

— Спокойно, Верная. Спокойно. Еще успеешь.

Верес вздрогнул, хотя в бархатистом женском голосе не было ничего пугающего. Разве что смысл.

Загрызень потоптался на месте, стуча когтями, и нехотя лег. Продолжая изредка порыкивать, дабы я о нем, бдительном, не забыла. Пламя сквозь него казалось сероватым, а когда тварь поводила мордой, по воздуху пробегала прозрачная рябь.

В зале появились еще двое. Именно появились, материализовавшись между камином и креслом. Тут же преклонили колени, поочередно пробормотали положенные любезности. Пожилой чародей удостоился чести поцеловать изящные пальчики и поднялся. Молодой продолжал гнуть спину уже перед ними обоими.

Если бы за возможность убить эту парочку мне предложили продать душу мракобесам, я согласилась бы не раздумывая.

— Знакомы? — поинтересовалась женщина, заметив, что взгляд собеседника уходит поверх ее плеча.

Чародей медленно кивнул:

— Я тренировал ученика на ней и ее выродке, показывал уязвимые точки. Закончив, бросили подыхать на полу и обрушили крышу хибарки… Ума не приложу, как ей удалось выбраться и выжить.

— А она у нас вообще везучая. Была. — Женщина легонько оттолкнулась ногой от пола, и кресло развернулось. Ну и ничего особенного: мужской костюм скрадывает фигуру, если та вообще есть, личико кругленькое, ухоженное, нос курносый, глаза не то черные, не то карие. Волосы, правда, шикарные: настоящий водопад блестящих каштановых прядей до пояса. Впрочем, если я свои завью и репейным маслом намажу, не хуже будут…

Так какого гхыра Верес так на нее пялится?!

Чародейка улыбнулась — неожиданно лукаво и виновато, как нашкодившая девчонка любящему, всепрощающему папочке. Вскочила и, ничуть не стесняясь ни меня, ни своей охраны, подбежала и повисла у Вереса на шее.

— Любимый, как же я по тебе соскучилась! — Верзила отпустил колдуна, еще и в спину пихнул, чтобы не увернулся. Да тот и не собирался. По залу похоронным звоном раскатилось одно-единственное слово:

— Тайринн?!

И я поняла, что вот теперь действительно влипла…

— Как же я рада тебя видеть! — Чародейка, чуть отстранившись, обвила лицо Вереса ладонями, восторженно разглядывая его с близкого расстояния, — Как и то, что ты не снимая носишь мой подарок…

Верес машинально опустил глаза. Кольцо. Узкая платиновая полоска, на которую даже я в свое время не обратила внимания — перевязкам оно не мешало. С таким маяком глупее было только окликнуть стражника, попросить его проводить нас к воротам и подержать Вересу рукавицы, пока тот будет колдовать.

Надо было всё-таки стряхнуть его со спины и стены. Гхыр с ним, с хвостом…

— Но… ты же…

Женщина капризно надула губки:

— Да, мне пришлось прикинуться погибшей в той схватке… но как иначе я смогла бы отделаться от Ксандра? Он мне даже после твоего изгнания проходу не давал, подозрительный старый хрыч. — Тайринн болтала, словно не замечая, что Верес выполняет роль даже не пассивного слушателя, а каменной статуи. — Из дому без его ведома не удавалось выйти, лабораторию пришлось совсем забросить, а ведь y меня вот-вот должно было получиться…

— Что?

Хм, всё-таки слушал.

Небрежный щелчок пальцами. Частый цокот когтей.

— Нравится? — нахально поинтересовалась чародейка — Чудный, славный песик… (Загрызень заворчал от удовольствия, позволяя хозяйской руке довольно жестоко трепать его за уши.) А вот предыдущий вариант оказался слишком неуправляемым, пришлось его пристрелить. Но и этот всего лишь предпоследний — осталось добавить заключительный штрих, чтобы получить идеального стража новой власти.

— А с этим что? — поинтересовался пожилой убийца, с большим подозрением поглядывая на загрызня — вернее, место, где тот стоял. В отличие от молодого. Тот, кажется, уже предвкушал, как будет выгуливать подобного «песика», а встречный народ — в ужасе валиться перед ним на колени и тыкаться лицом в пыль.

— Уничтожим, конечно, — равнодушно отозвалась Тайринн, не прекращая ласкать тварь. — Абсолютная покорность — хорошая штука, верно, детка?

Загрызень преданно лизнул ей ладонь, оставив мокрый след.

— Не жалко? — не утерпела я.

— Жалеть нежить? — презрительно отмахнулась чародейка.

— «Жить» вы тоже не слишком жалуете, — саркастически напомнила я. — Зачем вы напускали этих тварей на деревеньки? Испытывали?

— И это тоже. Но в основном для размножения. Двадцать трупов — и тварь раздваивается. Очень удобно, правда? — так легко призналась чародейка, словно речь шла о разведении кроликов, для которых скосили клеверную полянку. — А вообще заткни ей пасть, Лин. Я не с ней разговариваю.

«Носовой платок» Вереса был еще не худшим вариантом. Выпачканная в дегте тряпка оказалась куда противнее.

— Мне так тебя не хватало, милый! — Пальцы Тайринн глубоко зарылись в черные пряди, чародейка покаянно спрятала лицо на груди колдуна. — Извини, что я так долго не давала о себе весточки, но мне хотелось сначала осуществить задуманное, а уж потом сделать тебе подарок — новый, свободный от прихотей владык и трусливого старичья Совета Ковена. Ты ведь не откажешься его возглавить, правда?