Роберт Джордан - Память Света

Гавин заколебался. Когда он в последний раз ел? Утром… нет, он слишком рвался в бой. В животе у него громко заурчало.

— Я знаю, ты её не оставишь, — сказала Лейлвин, — особенно под присмотром шончанки. Пошли, Байл. Давай принесём этому глупцу поесть, чтобы он не упал в обморок, если убийцы явятся на самом деле. — Она двинулась прочь вместе со своим здоровенным мужем-иллианцем, который бросил через плечо взгляд, способный дубить кожу.

Гавин вздохнул и сел на землю. Из кармана он вынул три чёрных кольца, выбрал одно из них и сунул остальные обратно.

Разговоры об убийцах всегда напоминали ему о кольцах, которые он снял с шончан, и вправду приходивших убить Эгвейн. Кольца были тер’ангриалами. Это из-за них Кровавые Ножи двигались так быстро и сливались с тенями.

Он поднёс кольцо к свету. Оно не походило ни на один из виденных им раньше тер’ангриалов, но предмет Силы мог выглядеть как угодно. Кольца были сделаны из какого-то неизвестного ему тяжёлого чёрного камня. По внешней стороне были вырезаны колючие шипы, но внутренняя поверхность, прилегавшая к коже, была гладкой.

Он покрутил кольцо между пальцами. Гавин знал, что ему следует показать их Эгвейн, но ему было известно и то, как Белая Башня обращалась с тер’ангриалами. Они прятали эти предметы под замок, боясь с ними экспериментировать. Но сейчас шла Последняя Битва. Когда же, как не сейчас, выпадет более удобный случай рискнуть…

«Гавин, ты решил стоять в тени Эгвейн, — подумал он. — Ты решил, что защитишь её, сделаешь то, что она от тебя потребует». Она выигрывала эту войну — она и Айз Седай. Неужели в нём проснётся такая же ревность к ней, как раньше к ал’Тору?

— Это то, что я думаю?

Гавин вскинул голову, зажав кольцо в кулаке. Лейлвин с Байлом Домоном уже побывали на раздаче еды и вернулись с миской для него. Судя по запаху, это опять была ячменная похлёбка. Повара сыпали в неё столько перца, что от него едва ли не выворачивало. Гавин подозревал, что они пытались чёрными хлопьями перца скрыть частички долгоносиков.

«Нельзя подавать вида, будто делаю что-то подозрительное, — быстро подумал он. — Нельзя дать ей повод обратиться к Эгвейн».

— Это? — переспросил он, показывая ей кольцо. — Это одно из колец, найденных у покушавшихся на Эгвейн шончанских убийц. Мы думаем, это какой-то тер’ангриал, хотя в Белой Башне о таком никогда не слышали.

Лейлвин тихо зашипела.

— Их дарует только Императрица, да живёт… — Она оборвала фразу и глубоко вздохнула. — Это кольцо позволено носить только тому, кто избран Кровавым Ножом, кто посвятил Императрице свою жизнь. Если ты наденешь его, это будет очень, очень неправильно.

— К счастью, — сказал Гавин, — я его не надел.

— Эти кольца опасны, — произнесла Лейлвин. — Я мало знаю о них, но говорят, что они убивают носителя. Следи, чтобы твоя кровь не коснулась кольца — она приведёт его в действие, а это может погубить тебя, Страж. — Она протянула ему миску похлёбки и ушла прочь.

Домон не последовал за ней. Иллианец поскрёб короткую бороду.

— Моя жена не самая покладистая женщина, — сказал он Гавину, — но она сильная и мудрая. Тебе бы стоило к ней прислушаться.

Гавин упрятал кольцо в карман.

— Да Эгвейн никогда бы и не позволила мне его надеть. — Это было правдой. Если бы она знала о кольце. — Скажи своей жене, что я ценю её предупреждение. Но и мне следует вас предупредить, что тема убийц — всё ещё больное место Амерлин. Я думаю, стоит избегать разговоров о Кровавых Ножах или их тер’ангриалах.

Домон кивнул и ушёл вслед за Лейлвин. Гавин ощутил лишь крошечный укол совести из-за того, что ввёл их в заблуждение. Он не сказал ни слова неправды. Он просто не хотел, чтобы Эгвейн задавала неудобные вопросы.

Это кольцо и его родные братья представляли собой нечто интересное. Они совершенно не подходили для Стража, Стоять подле Эгвейн и высматривать грозящую ей опасность — вот что подобает Стражу. Он принесёт пользу на поле битвы, служа ей, а не бросаясь в сражение очертя голову, как какой-нибудь там герой.

Он повторял себе это раз за разом, пока ел похлёбку. К тому моменту, как миска опустела, он уже почти убедил себя, что верит в это.

Но Эгвейн о кольцах так ничего и не сказал.

Ранд вспомнил, как он впервые увидел троллока. Не тогда, когда они напали на его ферму в Двуречье — а в самый первый раз. В прошлой Эпохе.

«Придёт время, когда они перестанут существовать», — подумал он, сплетя Огонь и Воздух и создав ревущую стену из взрывов и пламени прямо посреди кучки троллоков. Невдалеке воины из Волчьей Гвардии Перрина в знак благодарности вскинули вверх оружие. Ранд кивнул в ответ. В этом бою он пока что носил личину Джура Грейди.

Когда-то троллоки не опустошали землю. Всё может вернуться к этому состоянию. Если Ранд убьёт Тёмного, произойдёт ли это сразу?

От пышущей жаром стены пламени на лбу у Ранда выступил пот. Он осторожно — потому что не мог позволить себе выглядеть слишком сильным — потянулся через ангриал, статуэтку толстячка, и ударил ещё по одной группе троллоков здесь, на поле боя, сразу к западу от реки Алгуэнья. Армия Илэйн, переправившись через Эринин, двинулась на восток и теперь ожидала, когда наведут мосты через Алгуэнью. Мосты были почти готовы, но к тому времени их нагнал передовой отряд троллоков. Поэтому армия Илэйн построилась в оборонительные порядки, чтобы сдерживать их, пока все люди не переправятся на другой берег.

Ранд был рад помочь. Настоящий Джур Грейди отдыхал в кандорском лагере, обессилев от Исцеления. Ранду было удобно использовать его лицо, не привлекая внимания Отрёкшихся.

Вопли горящих троллоков доставляли удовольствие. К концу Войны Силы он стал обожать эти звуки. Они всякий раз приносили ощущение, что он делал что-то стоящее.

Увидев троллоков впервые, он так и не понял, что это такое. О, он знал об экспериментах Агинора; Льюс Тэрин не единожды называл того сумасшедшим. Но понять, как и многие другие, не смог. Агинор слишком страстно любил свои замыслы. Льюс Тэрин ошибся, посчитав, что Агинору, как и Семираг, нравится мучить только ради мучений.

А потом появились Отродья Тени.

Чудовища продолжали гореть, их конечности подёргивались.

Но всё же Ранда беспокоило, что эти твари могут быть перерождёнными людьми. Для создания троллоков и Мурддраалов Агинор использовал людей. Неужели кому-то было суждено переродиться в таких вот существ с извращённой природой? Его мутило от одной мысли об этом.