Джордж Мартин - Воины

Командующий сделал паузу, чтобы дать слушателям время освоиться с услышанным, потом снова подался вперед и положил руки на стол.

— В некоторых вопросах они выглядят очень своеобразно, негромко произнес Тхикайр. — Однако же это неприменение самого эффективного имеющегося у них оружия заставляет предположить, что им почти насколько же не хватает... воинского прагматизма, как и многим травоядным, входящим в Гегемонию. В таком случае напрашивается мнение, что из них может получиться подходящая... клиентская раса в конечном итоге.

В конференц-зале воцарилась полнейшая тишина: прочие слушатели Тхикайра начали осознавать то, о чем уже догадался Тхайрис.

— Я понимаю, — продолжил командующий флотом, — что продолжение этой операции будет противоречить духу выданного Советом разрешения. Однако же, тщательно изучив его, я обнаружил, что в нем не содержится никаких особых упоминаний одостигнутом аборигенами уровне. Несомненно, бартонийцы или лиату все же могли бы предпочесть пойти на последующий скандал, но обдумать возможную выгоду.

— Выгоду, сэр? — переспросил Ахзмер, и глаза Тхикайра сверкнули.

— Ода, капитан, — негромко произнес он. — Эта раса, быть может, во многих отношениях странная и явно не понимает сути войны, но в них явно есть нечто такое, что обеспечивает феноменальную скорость прогресса. Я осознаю, что их истинный уровень технического развития потребует несколько более... энергичного первого удара, чем мы предполагали. И даже если мы проведем перед высадкой более мощную подготовку, наши потери могут оказаться серьезнее, чем прогнозировалось, но, к счастью, мы обладаем достаточными резервами, чтобы справиться даже с такой мишенью, благодаря следующим нашим объектам в Сике и Джормау. Наших ресурсов хватит, чтобы одолеть любую цивилизацию, ограниченную рамками планеты, даже если она и достигла второго уровня, и, честно говоря, я думаю, что стоит сосредоточить усилия на данной системе, даже если в результате мы упустим какую-нибудь из оставшихся — или обе.

У пары офицеров сделался такой вид, словно они собрались протестовать, но командующий прижал уши, и голос его сделался еще мягче и тише.

— Я понимаю, как это может звучать, но подумайте вот о чем. Предположим, мы сумеем сделать этих людей — этих «человеков» — своей рабочей силой, наряду с прочими. Дадим им работать в наших исследовательских проектах. Предположим, мы сумеем использовать их талант к подобного рода вещам для того, чтобы тихо, без шума поднять наш собственный уровень развития настолько, что мы обгоним других членов Гегемонии. Как, по-вашему, это в конечном итоге повлияет на планы императора?

Тишина осталась столь же полной, но сделалась при этом иной, и Тхикайр улыбнулся, не разжимая губ.

— С тех пор как Гегемония впервые обнаружила эту расу, прошло триста лет, по их счету больше пятисот. Если Гегемония будет действовать по обычному своему графику, пройдет как минимум двести лет — по местному счету почти четыреста, — прежде чем какая-либо нешонгайрийская исследовательская группа снова доберется до этой системы... и это считая с того момента, когда мы вернемся, чтобы доложить об успехе. Если мы отложим возвращение на несколько десятилетий или даже на столетие, вряд ли кто-либо особо удивится, они ведь ожидают, что мы будем заниматься присоединением трех звездных систем. — Командующий резко фыркнул. — На самом деле травоеды, вероятно, будут веселиться, считая, что операция оказалась для нас более сложной, чем мы полагали.

Но если мы предпочтем потратить данное время на подчинение этих «человеков», а затем — на обучение их молодняка по стандартам Гегемонии, кто знает, какого научно-технического уровня они смогут достичь, прежде чем сюда явится кто-то из Гегемонии?

— Перспективы вдохновляющие, сэр, — медленно произнес Тхайрис. — Однако же я опасаюсь, что они базируются на предположениях, правильность которых невозможно проверить, иначе как опытным путем. Если выяснится, что они оказались менее точными, чем нам хотелось бы, окажется, как вы уже отмстили, что мы нарушили дух выданного Советом разрешения — ради малой отдачи. Лично я полагаю, что вы можете оказаться правы и что данную вероятность непременно следует исследовать. Однако же, если результат окажется менее успешным, чем нам хотелось бы, мы не можем ставить Империю в такое положение, когда ей буду грозить репрессии со стороны прочих членов Гегемонии.

— Веское замечание, — согласился Тхикайр. — Однако же, во первых, император будет настаивать — и совершенно обоснован но, — что решение было принято мною, а не им и что он никогда не давал разрешения на проведение подобной операции. Думаю, скорее всего, суд Гегемонии решит наказать меня как отдельное лицо, чем рекомендует применить меры возмездия против империи в целом. С другой стороны, я уверен, что открывающиеся возможности стоят того, чтобы ради них рискнуть, и что результат будет во славу наших кланов.

Однако же всегда остается и другая возможность. Не только мы, но и Совет не ожидал, что здесь нас встретит цивилизация то ли третьего, то ли второго уровня. Если примерно за местное столетие окажется, что затея с «человеками» не удалась, возможно, самым простым решением будет уничтожить их и разрушить достаточную часть их городов и сооружений, дабы скрыть уровень технического развития, достигнутого к моменту нашего прибытия. Конем но же, было бы ужасно, если бы какое-нибудь наше строго специализированное биологическое оружие с крайне узким спектром действия каким-то образом мутировало в нечто такое, ч то прошлось бы моровым поветрием по всей планете, но, как все мы знаем, — командующий улыбнулся, обнажив клыки, несчастные случаи иногда происходят.

«Какая жалость, что международные запреты на жестокое обращение с военнопленными не применяют к обращению со своими военнослужащими», — подумал Стивен Бачевски, когда ему — в очередной раз! — не удалось удобно устроиться на сиденье, соответствующем военным нормативам, в брюхе «Боинга С-17 Глоубмастер», с его спартанской обстановкой. Будь он моджахедом, он бы запел, как птичка, если бы его хоть на час зафиксировали в таком кресле.

На самом деле Бачевски подозревал, что многими проблемами он обязан своему росту в шесть футов четыре дюйма и тому, что телосложением он напоминал скорее атакующего форварда из американского футбола, чем баскетболиста. Под его рост подходили разве что сиденья первого класса, а ожидать, что американских военнослужащих отправят лететь первым классом коммерческих авиалиний, было все равно, что ожидать, что его, Стивена Бачевски, выдвинут в кандидаты на пост президента. А если бы Стивену вдруг захотелось откровенничать, он еще признался бы, что есть вещи, которые он не любит даже сильнее, чем отсутствие иллюминаторов. А именно — проводить несколько часов запертым в алюминиевой туше, которая с шумом и вибрацией прется по небу. От этого Стивен себя чувствовал не просто запертым, а пойманным в ловушку.