Кира Стрельникова - Дикая и опасная

— Поехали, — вздохнула я.

Надежды на спокойный вечер накрылись медным тазом. Предупредив Гарика, что смотаемся на Грибоедова, мы сели в машину. Однако чем ближе подъезжали, тем сильнее меня охватывало странное беспокойство, от которого аж зуд по коже пошел. Я хмурилась, ерзала на сиденье и пыталась определить, о чем же сигналит интуиция.

— Ты чего? — Тим обратил внимание на мою нервозность — мы уже выруливали на набережную канала.

— Не знаю, понять никак не могу, — рассеянно отозвалась я, углубленная в исследования собственных ощущений. — Вроде что-то тревожит, но… — пощелкала пальцами. — Блин. Не знаю. — Я сдалась. — Ты руны не захватил?

— Не-а, — Тим досадливо поджал губы. — Склероз, черт, не подумал как-то.

— Угу, вот и у меня карты дома остались, — хмуро отозвалась я.

Мы молча остановились у арки, Верден заглушил двигатель и только взялся за ручку двери, как меня что-то как толкнуло:

— Тим, не ходи, — тихо попросила я. — Я одна схожу, узнаю, что к чему.

Он уставился на меня прищуренным взглядом.

— Не сверли, — немного раздраженно отмахнулась я. — Нельзя тебе туда, опасно там для тебя, понимаешь? — попыталась убедить его в верности моих ощущений.

— А для тебя? — негромко спросил Верден.

— Н-нет. — Я прислушалась к себе. — Меня дергать начинает, когда думаю, что ты туда сунешься.

Тим нахмурился, побарабанил пальцами по рулю.

— Да, в самом деле, ну не ходить же нам как за веревочку привязанным, — немного резко произнесла я. — Ты же ломанулся тогда в Петропавловку один! Посидишь здесь, подождешь, если что, я позвоню. Или даже лучше, расстояния хватает, мысли тоже услышишь. Тим, не гони волну, тебе там опаснее, чем мне, стопудово, — терпеливо добавила я. — Когда меня интуиция обманывала, а?

— Ладно, — нехотя кивнул он. — Но, Сонь, если что…

— Параноик, — хихикнула я, оборвав его. — Расслабься, все нормально будет. По крайней мере, Света там одна. — Я посмотрела на окна квартиры Яхонтовых. — Засады нет. Все, пошла я.

— Подожди. — Верден вдруг притянул меня к себе и крепко поцеловал. — Теперь иди.

Хмыкнула, несколько смущенная его порывом, и вылезла на улицу. М-да, с такими раскладами нам вообще разделяться на заданиях противопоказано или надо учиться усмирять страхи. Ведь может случиться так, что потребуется одновременно разными делами заниматься, и тут уж или по отдельности, или куда-то опоздаем. Ладно, потом подумаю. Вдохнув свежий вечерний воздух и засунув руки в карманы, я поспешила к подъезду.

Прежде чем позвонить, внимательно осмотрела дверь и стены рядом — на всякий случай. Вроде ничего такого. Надавила кнопку, в квартире раздалась приглушенная трель и через пару секунд торопливые шаги.

— Света, это Соня, — поспешила я представиться — на площадке темно, в глазок плохо видно, а ауры Яхонтова вряд ли умеет различать, тем более не в родном теле.

— Да-да, — в ее голосе слышалось явное облегчение, — сейчас открою…

Защелкал замок, и дверь распахнулась.

— Проходи. — Я подметила в глазах Светы тревогу. — Спасибо, что приехала, я так перепугалась, когда увидела, что руны багровым светятся…

— Ща позырим, — кивнула я, перешагнув порог.

…Мир перевернулся, меня как током шибануло, и на доли секунды перехватило дыхание: накатило ощущение, что кто-то проткнул во мне дырку и силы утекают с ужасающей скоростью. Потом запястье обожгло, до локтя стрельнула боль, и я не удержала вскрика. Утечка прекратилась, но перегруженное сознание фунциклировать отказалось, и последнее, что до него донеслось, это испуганный голос Светы и раздавшееся в голове ругательство: «Сонька, мать твою!!!» И все. Кажется, я грохнулась в обморок.

Первое ощущение: лба коснулось что-то холодное, и это было приятно. Потом лицо обхватили чьи-то ладони, и мягкие теплые губы прижались к моим.

— Сонь… Соня, открой глаза, ну же… — тихий встревоженный шепот, и снова осторожный поцелуй.

Прямо Спящая Красавица. Ладно, раз просят, надо попробовать сделать. Глубокий вдох, и я медленно поднимаю веки. Фух, кажись, жива, слава богу. Правда, в висках колотится боль и по телу киселем разливается слабость, но это уже мелочи жизни. Так, где я, кто я? Вроде комната у Яхонтовой, лежу на диване, надо мной склонился Верден с крайне озабоченной физией. Встретилась с ним взглядом, и мелькнула мысль, что, кажется, теперь я огребать буду по полной. Знать бы еще за что, чем меня так на входе шарахнуло, что походу только татушка и спасла.

— Что это было? — прохрипела, стараясь не шевелиться — виски просто разламывались.

— Подарочек от Пирса, — хмуро отозвался Тим, так и не выпустив мое лицо из ладоней. — Под ковриком, ушлепок, нарисовал. Сунулся бы я, досуха выжало бы. И неизвестно, когда восстановился бы. Тебя так, краем задело. Как ты?

Угу, втык откладывается, и хорошо. Откуда я могла знать, что под ковриком пирсовская бомба?

— Хреновато, но жить буду, — поморщилась, виски снова стрельнуло. — Башня раскалывается, и общее состояние киселя. Это на Григорьева ловушка была, что ли? — уточнила я на всякий случай.

— Похоже. — Тим кивнул. — Видимо, он думает, что артефактор в курсах, где Яхонтов залег.

— О-о-ох, — поморщившись, я все же попыталась сесть — комната качнулась и поплыла.

— Тише. — Альбинос обнял меня и осторожно переместил к себе на колени. — Блин, Сонька, я поседею с тобой…

— У тебя все равно не видно будет, — хмыкнула, уткнувшись в родное плечо. — Выдохни, все норм. Поехали домой, завтра в Москву. А Свете сваливать отсюда надо, и нам соваться не стоит больше, засвечена хата конкретно, — добавила я еще один очевидный вывод.

— Я тоже об этом подумал. — Его ладонь тихонько поглаживала по спине, и я практически растеклась лужицей, довольно жмурясь. Запястье тоже начало покалывать — процесс пошел, к утру в порядке буду. — Может, База что предложит, тело все-таки их сотрудника, нехорошо, если профукают.

— А Света отдаст? — тихо спросила я. — Ей ведь, наверное, тоже жить хочется.

— В мужском теле? — Тим издал смешок. — Вряд ли, особенно если ее Коля объявится живой и здоровый. И вообще, лично мне фиол… — он поперхнулся, я захихикала, — короче, параллельно на эти их заморочки. Григорьева нашли им? Нашли. Про артефакт выяснили? Выяснили. Теперь вот вообще накопали, что за хрен с горы маячил. С остальным пусть как-нибудь сами разбираются, — решительно заявил Верден. — Поехали домой?

— Как она? — раздался с порога комнаты голос, встревоженный и одновременно виноватый.

Вместо ответа я махнула рукой: мол, жить буду.