Далекие странники (ЛП) - Сяо Тяньтянь "Прист"

Великий Шаман уже некоторое время следил за происходящим через распахнутое окно своих покоев, не торопясь вступать в драку. В данный момент он сосредоточенно разглядывал Вэнь Кэсина. Седьмой Лорд накинул на плечи верхнюю одежду и спросил из глубины комнаты:

— Что думаешь о его кунг-фу?

Великий Шаман на пару секунд задумался, прежде чем отозвался:

— Если установить в качестве критерия только боевые навыки, глава Чжоу на пике своих способностей и в честной битве был бы ему равным соперником. Однако если бы они бились на смерть, наш друг наверняка проиграл бы. 

Седьмой Лорд удивлённо вздёрнул бровь и решил уточнить:

— А что насчёт тебя?

— Я выберу бой с ним только в самом крайнем случае, — мрачно ответил Великий Шаман, продолжая изучать Вэнь Кэсина, который всё также неподвижно стоял посреди двора. 

Внезапно Вэнь Кэсин отмер, слегка улыбнулся, поднёс левую руку ко рту и провёл языком по окровавленным пальцам. Его губы окрасились багрянцем.

Великий Шаман и Чжоу Цзышу являлись исключительными мастерами, каких во всём цзянху были единицы. Но всё равно, они обучались боевым навыкам у наставников, а затем, в соответствии с методикой другого человека, тяжким трудом и упорством оттачивали умения самостоятельно. Совершенствование кунг-фу зависело от стараний ученика, но именно наставник закладывал основы. Мотивация обоих к овладению боевыми искусствами заключалась в том, чтобы реализовать с помощью кунг-фу собственные устремления. Хотя заурядный наблюдатель мог не заметить в их техниках признаки механического повторения, эти признаки сохранялись, иначе и быть не могло. 

Иное дело Вэнь Кэсин. Его боевые навыки шлифовались десятилетиями жестоких испытаний и омывались штормами кровавых побоищ. Он не знал ни мнемонических рифм, ни фиксированных последовательностей движений. Зато изо дня в день он сталкивался с выбором: жить или умереть. Это был самый опасный вид кунг-фу под небесами.

Да-Се приоткрыл губы, с которых слетало прерывистое то ли от страха, то ли от возбуждения дыхание. Неосознанно он сжал пальцы, впившись ногтями в скальп своего прекрасного «питомца». Юноша скривился от боли, но не посмел шелохнуться. 

— Если кто-то заявит, что он — не Хозяин Долины призраков, я не поверю, даже если на кону будет стоять моя жизнь, — прошептал Да-Се. 

Внезапно он отстегнул поводок от ошейника, погладил юношу по затылку и приказал:

— Иди, познакомься с тем парнишкой-счастливчиком. Поиграй с ним немного. Нам, взрослым, нужно поговорить.

Юноша согласно хмыкнул и упорхнул со скоростью ветра — его цингун оказался на удивление хорош. Глава Ядовитых скорпионов свистнул через два пальца. Все выжившие скорпионы, заслышав сигнал, отступили с поля боя и выстроились ровными рядами по бокам от своего лидера. Да-Се вышел из темноты, остановился перед Вэнь Кэсином и склонился в приветствии, обхватив кулак ладонью.

— Господа, мы снова встретились. 

Вэнь Кэсин разжал пальцы, и обезглавленное тело рухнуло к его ногам. 

— Хочешь стать следующим? — нетерпеливо спросил он у предводителя скорпионов, бросив в довесок убийственный взгляд. 

Тем временем красивый юноша приземлился в нескольких шагах от Чжан Чэнлина. Да-Се словно потерял к ним интерес, не удостаивая даже мимолётным взором. Зато Чжоу Цзышу перестал изображать каменную статую и, подняв голову, следил за начавшимся поединком. В какой-то момент он переступил с ноги на ногу, словно собирался сделать шаг, но передумал и не стал вмешиваться. 

Ручной скорпион свирепо нападал и теснил Чжан Чэнлина, панически и хаотично отступающего, убегающего, испуганно размахивающего руками. Тем не менее Чжоу Цзышу увидел, что если в мастерстве юношей и была разница, то незначительная. Зная, что Чжан Чэнлин прогрессирует только тогда, когда вынужденно находится на пределе возможностей, Чжоу Цзышу позволил им продолжать. 

В любом случае, с таким количеством старших вокруг, Чжан Чэнлин не рисковал облажаться по-настоящему. 

— Я не посмел бы тревожить ваш покой по своему капризу, никогда не посмел бы, — с вежливой улыбкой заверил Да-Се, продолжая глядеть на Вэнь Кэсина. — Этот скромный слуга слишком дорожит своей жизнью. А поскольку цель находится под защитой и покровительством Хозяина Долины, то, даже обладая звериной отвагой,[436] я не решусь искушать судьбу и тревожить льва в его логове.[437]

Нетерпение Вэнь Кэсина становилось всё более очевидным — в его глазах явственно читалось обещание немедленно оторвать парламентёру голову, если тот продолжит толочь воду в ступе. Да-Се чутко это уловил и перешёл к сути:

— Я дерзнул явиться сюда только потому, что кое-кто попросил меня передать сообщение молодому господину Чжану.

Вэнь Кэсин бросил взгляд на двух юношей, которые к этому моменту уже занимались перекладкой черепицы на крыше. Брезгуя обществом Да-Се, Вэнь Кэсин не снизошёл до ответа, лишь наградил того напоследок презрительным взглядом, развернулся и направился ко входу в гостиницу. Поравнявшись с Чжоу Цзышу, он наконец стёр с лица пренебрежительную гримасу, опустил ресницы и тихо спросил: 

— Ты принял лекарство?

Чжоу Цзышу в ответ утвердительно хмыкнул и взял на себя роль переговорщика: 

— Что за сообщение? — крикнул он главе Ядовитых скорпионов.

Да-Се ответил не сразу. Сцепив руки за спиной, он заинтересованно взирал на Чжан Чэнлина, который ещё недавно лишь уворачивался, а сейчас, хотя это и выглядело жалко, начал отвечать на удары. С губ главного скорпиона сорвался неверящий возглас.

Чжан Чэнлин подобрал забытый во дворе тренировочный меч и на первый взгляд размахивал оружием наугад. Лишь при внимательном рассмотрении в движениях мальчишки очевидно прослеживались две блестящие техники. Первая была чёткой и откровенной, исполненной благородства и достойной праведного героя. Вторая являлась изменчивой и чарующе необузданной. Чжан Чэнлин грубо соединял два непохожих стиля, переключаясь с одного на другой. Как бы странно это ни выглядело, в немыслимом чередовании присутствовала необъяснимая гармония. Если бы мальчик раскрыл свой уникальный стиль в полной мере, он был бы так же приятен глазу, как плывущие облака, отражённые в горном ручье. 

Да-Се прикинул, что через десять ходов Чжан Чэнлин нейтрализует преимущество его подопечного, вздохнул и мысленно признал: «Выдающиеся наставники воспитывают выдающихся учеников!». Неожиданно он громко окликнул Чжан Чэнлина:

— Молодой господин Чжан, вы хотели бы знать, кто является истинным виновником гибели вашей семьи?

Чжан Чэнлин потрясённо застыл. Противник использовал его заминку, снял с шеи цепь и ударил ею по мечу. Конец цепочки обмотался вокруг лезвия, от которого, признаться, и не стоило ожидать ничего впечатляющего. Под воздействием скручивания, усиленного рывком цепи, клинок разлетелся на куски. Красивый юноша-скорпион решил развить преимущество, замахнулся своей тёмной чандао[438] и нанёс рубящий поперечный удар, целясь в талию Чжан Чэнлина. 

Чжан Чэнлин был вынужден упасть на бок и, за неимением лучшего варианта действий, поднял ногу, собираясь пнуть пяткой «фамильные драгоценности» противника. Юноша, потрясённый и в равной мере взбешённый грязным приёмом, едва успел повернуться, чтобы защититься от удара. 

Лица присутствующих зевак вытянулись. Чжоу Цзышу и Вэнь Кэсин обменялись взглядами в духе «это не имеет ко мне никакого отношения» и укоризненным тоном одновременно произнесли:

— Замечательного ученика ты воспитал!

— Очевидно, что он твой ученик!

— Чушь! — воскликнул в праведном гневе Чжоу Цзышу. — Как моим учеником может быть тот, кто не знает ничего, кроме подлых дешёвых уловок? Несомненно, вы с ним одного поля ягоды.

Чжан Чэнлин вскочил и на всех парáх дал деру, используя при этом последовательность «Облёт девяти дворцов» и вынуждая разъярённого красавчика прыгать за ним по стенам и крышам. 

Да-Се оправился от потрясения и с усмешкой отметил: