Даже хороших драконов наказывают - Рэйчел Аарон
Впервые с ее появления Алгонквин помедлила.
— О чем ты говоришь?
— Твое орудие, — Ворон посмотрел на Левиафана. — Уже не единственное. У Брогомира из Хартстрайкеров свой Безымянный Конец. Я видел это своими глазами.
Она фыркнула.
— Думаешь, мне есть дело до спутников дитя-пророка?
— Надеюсь, есть, — рявкнул Ворон. — Иначе ты сошла с ума. Брогомир юн, но он — лучший пророк в истории драконов в этом измерении. Гений, как он, мог только по одной причине глупо привести еще один Безымянный Конец, и это в противовес твоему. Ты знаешь термин «взаимно обеспеченное разрушение»? Если ты не отступишь…
— С чего мне отступать? — вода Алгонквин бурлила. — Это меня оскорбили! Меня заставили спать, я не могла защититься, а когда я проснулась, мои воды были загрязнены, в них кишели драконы и люди! Грязные черви на моем теле!
— И ты утопила их, — прорычала Эмили, но не смогла сдержать старый гнев. — Сотни тысяч невинных…
— Я была невинной! — завопила Алгонквин, стала крупнее, кровавая вода с земли стала собираться у ее ног. — Меня мучили, и я утоплю весь мир, но не дам тебе сделать это снова!
— Такое вполне может произойти, — Ворон спрыгнул с плеча Эмили на траву перед Алгонквин. — Тебя обидели, никто не спорит, но, хоть ты жертва, это не отменяет твоей вины за то, что ты потом делала. Ты ухудшила ситуацию. Ты позвала то, что не стоило трогать. Теперь драконы сделали так же, и не нужен пророк, чтобы видеть, как это закончится. Есть лишь один возможный исход, когда две мощные силы сталкиваются.
— Возможно, — сказала Алгонквин. — Но какая нам разница? Мы — земля. Даже если все умрет, мы будем жить вечно.
— Одна? — спросил Ворон.
— Это тише, чем слушать тебя, — с горечью сказала она. — Мир без ворон был бы мирным. Но пока что я предпочту убивать твоих питомцев.
Мирон охнул рядом с ней, но Эмили только сжала кулаки.
— Зачем? — спросила она. — Наше убийство ничего тебе не даст. Разве не лучше потребовать выкуп?
— И что мне с ним делать? — спросила дух. — У меня тут все есть, — она указала на СЗД, мерцающие суперскребы сияли, как рябь в воде, первый свет дня появился над горизонтом. — Но, хоть я не могу проиграть, кому-то нужно заплатить за разрушенную работу, и раз ты убила ту, что была в ответе, Эмили Джексон, бремя падает на твои металлические плечи, — ее вода на лице разделилась в жутком подобии насмешливой улыбки. — Похоже, время Феникса на исходе.
— Ну-ну, — Ворон вернулся к своему человеку. — Не спеши. Я много времени ее строил.
— Тогда сможешь легко построить другую, — сказала Алгонквин, кровавая вода поднялась вокруг нее, как вращающееся лезвие. — Мы — духи. У нас есть время.
Ворон издал недовольный звук. Но Эмили молчала. Она стояла неподвижно, смотрела на свое отражение в пустом лице Алгонквин, клинок из воды кружился все быстрее и ближе. Она уже готовилась выстрелить в Алгонквин, надеясь, что это разорвет ее на кусочки так, что она будет восстанавливаться месяц, когда неожиданный голос сказал:
— Не нужно это тратить.
Вода пошла рябью, и Алгонквин повернулась к Мирону, все еще лежащему на животе в грязи под щупальцем Левиафана.
— Что ты сказал?
— Твою работу не стоит тратить, — повторил маг, голос был напряженным от веса щупальца. Алгонквин заинтересовалась, убрала взмахом пальцев черное щупальце, направилась вниз по склону холма, как вода, села на корточки перед магом с внимательным видом.
— Объясни.
— Да, твой дух пострадал, — Мирон стряхнул с одежды траву, грязь и слизь щупальца, поднимаясь на колени. — Но я изучал это все время. Думаю, я могу помочь справиться с ущербом.
— Ты? — сказала Алгонквин, с голоса практически капало презрение. — Как ты можешь мне помочь?
Мирон нахально посмотрел на нее. Похоже, маги рождались с этой уверенностью.
— Потому что это — Смертный Дух, и я — единственный смертный из живых, кто работал с духом раньше. Марси Новалли была слишком наивна, чтобы скрыть своего кота иллюзиями, так что я мог изучать его каждую секунду, пока она не смотрела. Я смог рассмотреть магическую структуру и природу связи между ними. Я могу применить эти знания, чтобы помочь тебе восстановить ущерб, который они нанесли твоему духу, и привязать его правильно, когда он поднимется.
— И ты станешь новым Мерлином, — закончила Алгонквин, ее вода ярко мерцала, она радовалась возможности. Эмили с трудом сдерживала гнев.
— Грязный предатель, — прорычала она. — Не помогай ей!
— А кому помогать? — спросил Мирон, стирая грязь со щеки с ненавистью в глазах. — Тебе? Ты была готова отдать наше будущее духу смерти, потому что он поднялся первым. То, что Алгонквин создает тут, не может быть хуже духа, который призывает армии призраков людей. Она все равно это сделает. Если я помогу ей, я буду хоть немного влиять на финальный результат. И я буду жив.
— А это важнее всего, — прорычала Эмили, с отвращением глядя на него. — Вряд ли тебе есть дело до того, какого духа она делает. Ты просто хочет шанс стать Мерлином.
— Не нужно говорить так, будто это мерзко, — Мирон поднял голову. — Мы оба знаем, что Марси Новалли была случайностью. Я раскрыл концепт Мерлинов. Я проводил исследования, тренировал себя. Она получила Смертного Духа, потому что была в верном месте в правильное время. Но, хоть ты, может, и рада умереть на поле ни за что, я не буду выбирать смерть вместо положения, к которому стремился всю жизнь. Может, это и будет дух Алгонквин, но я — Мерлин, какого мир заслуживает, и, в отличие от Новалли, я знаю, что делать со всей этой силой.
— Использовать для нее, — Эмили кивнула на Алгонквин.
— Ты была готова работать с Хартстрайкерами, — напомнил Мирон. — Я не вижу разницы. Дух или дракон, все они считают нас мусором, и после бардака на горе Хартстрайкер я лучше попробую шансы с озером.
— Хорошо сказано, — проурчала Алгонквин, протянула ладонь и воды, чтобы помочь Мирону встать. — Как приятно встретить разумного человека. Твоей помощи будут рады, Мастер Лабиринтов, и если ты сможешь вернуть моего Смертного Духа по графику, я дам тебе первым попробовать связь. Справедливо?
— Вполне, — Мирон принял ее помощь, чтобы подняться.
Эмили бросилась к нему. Черные щупальца Левиафана поймали ее, не дав коснуться мага,
