Анна Мичи - Шагни в Огонь. Искры (СИ)

Огонь и Вода.

Он и Ллия.

В последнее время дома замолчали. Не требований вернуться, ни вопросов о намерениях сына. Впрочем, Ацу не обманывался – приказ возвращаться может прийти в любой день. Хрупкое равновесие между свободой располагать собой и неизбежной необходимостью повиноваться – малейший толчок, и оно нарушится. Жизнь его враз изменится. Не воспротивишься.

Да и зачем?

Иного пути Ацу не видел. Не жаждал, не искал. Можно сказать, с самого детства он знал свою жизнь заранее, словно написанную чёрной тушью на тонкой до прозрачности бумаге. Исправления на такой бумаге невозможны – только испортишь.

В голове развернулась тупая боль. Серый туман, зудящий, как тысячи ос. Вызов.

– (Вернись в школу. Йисх-илиэ хочет поговорить с нами перед церемонией защиты).

Тардис.

Ацу поднялся. Юнави взглянула удивлённо. «Что случилось?» – читалось в её глазах.

– Идём, – ответил он девочке. – Время.

Защита

Сердце стучало всё сильнее, так, словно хотело вырваться из груди. Тенки облизнул губы. Последний раз он волновался до такой степени, наверное, когда стоял в Валиссе перед закрытой дверью, за которой ждали экзаменаторы. За которой скрывалось его будущее. Девять лет назад это было, девять лет уже миновало.

Сегодня за дверью в соседнюю комнату тоже ожидала комиссия. Однажды в эту дверь нинъе уже входил – когда они с Ацу ухитрились сцепиться в бессмысленной магической драке.

Ну и тряслись же тогда поджилки. Тенки был практически уверен, что изгнание из школы неминуемо. Лишь в самом дальнем уголке рассудка, безжалостно загнанная в потёмки сознания, жила надежда: а вдруг обойдётся? вдруг случится чудо?

И оно случилось. Возможно, благодаря Ацу?

Сейчас Ацу – Тенки глянул на противоположный ряд, где выпрямились светлые – стоял как ни в чём не бывало. Взгляд устремлён перед собой, и кажется, элхе ничем не интересуется. По правую же руку от Тенки ждал Эвисто – он пойдёт первым. А вторым – сам Тенки.

Защита – венец девяти лет обучения. На самом деле – смотрины. Можно говорить о чём угодно, можно нести полную чушь, если это поможет оказаться признанным.

По итогам защиты решится будущее практикантов. Решится будущее Тенки – и повязанного с ним Ацу. Сегодня за выпускниками-практикантами будут наблюдать придворные маги Огненной девы. Выбирать себе помощников: сначала в качестве мальчиков для чёрной работы, исполнителей скучных, неинтересных старшим дел, потом уже доверенных лиц; будут выбирать, чтобы взрастить себе смену, новую опору государства, закулисную гвардию. Попадёшь во дворец – узнаешь изнутри всю дворцовую кухню, всю подоплёку магического искусства на службе у светлых голов.

Церемония защиты – лишь предлог, чтобы дать возможность королевским магам ознакомиться с будущими подчинёнными. Помочь им принять решение на основании экзаменов двухгодичной давности и поведения, именно поведения практикантов во время защиты.

Ждать чужого решения сложив руки Тенки не собирался. Чтобы попасть на службу в Огненный дворец, надо запомниться невидимым наблюдателям, показать себя. Скорее всего дворцовые маги будут выбирать между парой Тенки-Ацу или «м-братьями» Мецани и Матаки. Скорее всего. Они предпочитают уже сложившиеся пары, такие, маги в которых привыкли работать вместе.

Значит, шансы не столь уж малы.

«Ацу, – глянул Тенки через проход, – не подведи. А я попробую не подвести тебя».

Взгляд элхе был невозмутим.

– Реикаэ Эвисто! – от неожиданного возгласа нинъе чуть не вздрогнул.

Сокурсник рядом неловко двинулся, вышел в середину просторного коридора, остановился перед широкими дверьми. Медленно деревянные, покрытые резными узорами створки разошлись.

Краем глаза Тенки следил, как Эвисто заходит в экзаменационную аудиторию. Сомкнулись двери, вновь оставляя практикантов в мучительном ожидании. Нинъе еле сдержал вздох. Он – следующий.

Взгляд заледенел. Наверное, со стороны Тенки выглядит сейчас, как Ацу – такая же бесстрастная рожа. Наверное, все они сейчас одинаковы. Посмотреть со стороны – застывшие истуканы. Но изнутри каждого грызёт волнение.

Дурацкое ощущение.

Очередь Тенки пришла быстро. Показалось, протекло не больше двух минут, как двери снова раскрылись, прогремело его имя. Не чувствуя пола под ногами, нинъе вошёл в комнату и оказался перед полукругом столов. Слева практик магии Лестани, рядом с ним теоретик Астеаки, посередине директор Юстеддия, по его левую руку – Йисх, линию замыкает Виллемис. Секретарь – как и тогда, восемь лет назад, – за отдельным столиком. На миг практиканта обдало жаром: взгляд старика с белыми косичками ничуть не изменился, всё так же буравил его, будто подозревал в тысяче грехов.

Наблюдателей, понятно, видно не было. Эвисто тоже отсутствовал. Тенки глянул вправо, на узкий прямоугольник двери, вовсе не такой парадной, как двустворчатые за его спиной. После защиты и нинъе уйдёт через ту дверь – чтобы не встречаться с ожидающими своей очереди.

Хотя – пусть даже Тенки и рассказал бы им о собственном опыте – разве ж оно поможет?

– Ли, практикант, – забубнил секретарь, – двадцать два года, полюс силы – тёмный.

Члены комиссии зашелестели бумагами, отыскивая данные: результаты экзаменов, отзыв наставника, написанный самим Тенки доклад о практике.

Результаты экзаменов, пламя морское. А ведь животноведение он мог сдать и получше. Да и мироведение получилось не блеск, а о древнеэлхеском и говорить нечего. Жаль, не было в программе нинъеского – вот тут бы он обставил любого элхе, даже из самых полиглотов.

– Хм, ну что же, – пробурчал директор. – Удовлетворительно. Кто его наставник? Йисх-илиэ? Хм-хм-хм. Ну что же.

Слегка водянистый взгляд Юстеддия-илиэ обратился к практиканту.

– Мы вас слушаем.

В груди стукнуло глухо. Хрен, о чём он будет говорить? Два года практики – что такого успело запомниться? Обычные дела: опыты в королевской тюрьме, выезды типа «установить, поймать, обезвредить, доставить на место», редкие посещения дворца, нудные часы практикантских дежурств. Всё банально, всё известно, никого этим не удивить.

Надо что-то совершенно другое.

Тенки глянул на Йисха. Наставник сидел с невозмутимым лицом, смотрел на собственного ученика, как на малоинтересное насекомое. Затруднения нинъе Красноглазого ничуть не волновали.

Но равнодушный взгляд учителя Тенки помог.

Это случилось не во время практики, нет. За два года до неё, на четвёртом курсе. Летом.