Алексей Пехов - Пересмешник

– А «Тщедушная ива»?

Она вздохнула, посмотрела на меня искоса и очень неохотно произнесла:

– Я говорила с твоим другом. Владом.

– О, Всеединый! Что тебе потребовалось от него?!

– Эрин встречалась с ним, пока работала у эр’Кассо. Он был в ней заинтересован. В ту ночь я хотела узнать у него о тебе, но… он был слишком пьян, к тому же пытался задержать меня, хватал за руки, и я ушла.

– Ты не думала, что опасно появляться в облике Эрин, когда ее все ищут?

Алисия лишь невозмутимо ответила:

– Мне было важно узнать о тебе все, что можно. Слов Катарины недостаточно, и я готова была рискнуть. Я хотела понять, могу ли тебе довериться, и много раз слышала от отца, что Влад – тот лучэр, на точку зрения которого можно положиться. Мне нужно было узнать у тебя, уцелел ли платок. Видит Всеединый, я планировала тебе рассказать, все что знаю, но на нас напали!

– Понимаю. Но когда ты пришла в мой дом, почему не доверилась? – я посмотрел в голубые глаза девушки моей мечты, девушки, которой не существует в природе.

– Потому что снова не могла тебе доверять, Тиль. Мы были вдвоем, когда эти люди набросились на нас, и я не могла исключить возможность, что ты с ними в сговоре.

– Ну, спасибо, – уязвлено пробормотал я. – Меня тоже атаковали.

– Знаю. Роббер рассказал. Но я решила проявить осторожность и… выкрала платок из твоего стола. Прости, – тихо закончила девушка. – Я совсем запуталась и иногда начинаю забывать, кто же я в действительности – Алисия или Эрин. Мы так привыкаем маскироваться перед другими, что рано или поздно начинаем маскироваться перед самими собой.

– Чэр эр’Дви, погибший начальник серого отдела, говорил, что тебя ищут не только из-за того, что ты украла что-то у своего начальника, но и потому, что ты важный свидетель, способный привести жандармов к Носящим красные колпаки.

Она печально покачала головой:

– Это неправда. Полагаю, эр’Кассо солгал ему об этом, пытаясь заручиться ресурсами серого отдела, чтобы найти меня. Я незнакома с Красными колпаками и думаю, что их давно не существует, Тиль. Те люди, что нападали на тебя и пытались похитить меня, работали на эр’Кассо. А колпаки на лицах, надежное прикрытие и способ сбить ищеек со следа.

Я кивнул. Старый Лис говорил мне о том же.

– Мне надо уходить, Пересмешник, – Эрин посмотрела умоляюще. – Пожалуйста, не пытайся задержать меня.

– Ты уедешь?

– Да. Сегодня же…

– Опасность! – громко объявила Анхель.

Моя рука тут же потянулась за пистолетом, но в дверь уже вбегали люди:

– Не двигаться, именем закона!

Мы слишком заговорились, слишком старались не спускать друг с друга глаз, а мои амнисы занимались выяснением отношений с изумрудом Алисии, поэтому не услышали их до самого последнего момента. Это были жандармы в синих мундирах.

– Держать руки на виду! Доброй ночи, чэр эр’Картиа!

В грудь мне был направлен револьвер, барабан которого мерцал синим и алым, но я видел лишь довольное, ухмыляющееся лицо.

– Инспектор Фарбо. Какая встреча. Я слышал, что вы теперь уже не старший инспектор.

– Это дело поправимое, чэр эр’Картиа. Думаю, теперь меня опять повысят. Что вы здесь делаете?!

– У меня точно такой же вопрос к вам, – я держал руки на виду, не спеша приступать к решительным действиям, так как двое других целились в Алисию, все еще находящуюся в Облике Эрин.

Он ухмыльнулся и, не считая сложным ответить мне, сказал:

– Я следил за вами. Только и всего. От вас за милю пахнет преступлениями, чэр. Теперь представьте мое удивление, когда я вижу вас и женщину, которую, судя по всему, разыскивает весь серый отдел Скваген-жольца! Ведь она связана с Красными колпаками, не так ли? Самыми опасными террористами в Рапгаре. И мне интересно, чэр эр’Картиа, что вы делаете в столь компрометирующем обществе.

– Боюсь, вы не поверите, – холодно произнес я, понимая, что Алисия не покажется.

– Я всегда чувствовал в вас изъян! – торжествуя, произнес Фарбо. – Теперь-то вы точно не отмоетесь и совсем скоро окажетесь в родной камере «Сел и Вышел».

Жандармы стояли спиной к распахнутой двери, и когда там появился человек, я подумал, что это еще один из служителей закона, но затем он поднял массивный предмет, и я дернулся в сторону, пытаясь закрыть собой Алисию. Голубые росчерки электрических пуль из ручного пулеметателя оторвали голову одному жандарму, отбросили к стене второго, прошили насквозь Фарбо, а затем ударили мне в грудь и руку…

Боли не было. Вообще. Щека лежала в чем-то влажном, липком, медленно расползающемся по полу, пахнущем медью и железом.

Кровь. Кажется, это называется кровью. Я устало закрыл глаза, пролежал так пару столетий, а когда открыл их, увидел перед собой лишь кусок пола и удивленно распахнутые потускневшие глаза инспектора Фарбо, которому так и не суждено было вновь стать старшим.

Стоило бы посмеяться над такой издевкой судьбы, но появилась боль, и я подавился смехом.

Поэтому я вновь закрыл глаза, теперь уже надолго. Я не чувствовал своих рук и ног, что было почти также неприятно, как сквозная дыра, которую оставила во мне электрическая пуля, будь проклят тот, кто ее изобрел!

Меня мутило, и я дважды терял сознание, но когда вновь поднял веки, понял, что со времени выстрелов прошло всего лишь несколько жалких секунд. И опять мне хотелось смеяться, но в груди лишь тихо булькнуло, и я ощутил вкус крови во рту.

– Держись, Тиль! Слышишь?! Держись, мальчик! – в два голоса кричали Стэфан и Анхель, но я, основательно напрягшись, мысленно попросил их помолчать.

Они мешали мне хвататься за ускользающую из меня жизнь, впрочем, подобные попытки были очень жалкими, и мне начало казаться, что к успеху они вряд ли приведут.

– Девка жива? – раздался чуть в стороне от меня первый голос.

– Да. Оглушили ее электричеством, – второй.

– Найди платок, – третий.

Шаги. Возня. Ругань.

– Есть! Он здесь! В ее сумке! – опять второй.

– Хо’ошо. Заби’ай и уходим. Ты, п’ове’ь остальных.

– Все мертвы. Нет. Чэр еще дышит, – кажется, меня кто-то пихнул в бок, отчего картинка у меня перед глазами немного сместилась в сторону и кроме лица Фарбо я теперь видел еще и его продырявленную грудь. – Живучий ублюдок!

– Добей!

– Погоди, – четвертый голос.

Перед глазами появились коричневые ботинки, наступившие прямо в кровь, и мое сердце сжалось от боли. Я узнал их. Пальцы коснулись моей шеи, и через секунду четвертый сказал:

– Он не жилец.

– Надо добить, – настаивал третий.

– Как хотите. Решайте быстрее. Надо завершать эту историю. Я жду на улице.

Ботинки ушли.

– А что с девкой? Тоже прибьем?

– Нет! – неожиданно раздался голос отошедшего от меня четвертого. – Возьмем с собой. Надо понять, кому еще она успела рассказать. Тащите ее в карету.