Ирина Бондарь - Последний дракон Паутины

Мы разбежались в стороны, отвлекая на себя примерно равные силы противника.

— Не пускать девчонку к Вратам! — громкий зычный голос перекрикивал побоище и волшебные спецэффекты, от которых и так в ушах звенело.

— Только попробуйте! — я прорычала себе это под нос, отбивая неслабую атаку магов воды, земли и магистра жизни, отпрыгивая от пролетевших мимо меня глыб, выдранных из мостовой.

Кошмар, а если бы задели? Я ответила им тем же, только мой камень, хоть и был размером в десять раз меньше, зато настиг висок разошедшегося врага, отправив его в небытие. Следующая их атака частично прорвала мои щиты, рой невесть откуда появившихся тонких игл и шипов превратил мою одежду в живописные лохмотья, оставив на теле несколько глубоких царапин. Я зашипела как разъяренная кошка, добавила пару компонентов в защиту и атаковала сама.

У меня никак не получалось пробраться к Вратам, проклятые архимаги упорно стояли на месте, отбивая мое волшебство, заменив выбывших из строя товарищей, которые без признаков жизни лежали под ногами. Что ж, усложним и без того запредельный темп. И я разрядила почти полностью свой амулет, так долго помогавший мне в борьбе с Дарреном, тот самый, незаконный, купленный давным-давно в Астане. Преобразованная сила жизни и смерти, боль и магия крови, заключенные в хрупком носителе, хлынули на упрямых магов словно океан, сметая защиту. Захлебывающиеся беспредельной силой, которую они были не в силах ни принять, ни полностью отразить, маги на пару мгновений отступили в сторону, но большего мне и не надо было. Пользуясь тем, что противники ослеплены бескрайним потоком противоречивой магии, я рванула к Вратам, не бегу снеся голову самому сильному противнику, мастеру двух стихий, который вопреки всему пытался даже под таким напором остановить меня. Не на ту нарвался, дорогой!

Я влетела в полуразрушенную черную арку, один стук сердца ушел на активацию межмирового перехода, а потом я снова бежала по знакомому туманному туннелю, молясь про себя, чтобы Раф задержал оставшихся врагов и дал мне необходимое время. И краем уха, когда была еще не в Первом мире, но уже и не в духоте Лакартиса, я услышала подозрительно знакомый голос:

— Дорогой Ррафаил, тысячу лет мы не виделись!

И рычание Рафа.

Что ж, буду надеяться, что и новоприбывшие участники битвы магов не смогут преодолеть преграду, которую собой представлял бывший отступник.

Я выбежала на растрескавшуюся землю мертвого мира и замерла. Чудовищное дисгармоничное зрелище открылось моему взгляду: бескрайние безжизненные степи, мертвый ветер, гоняющий столбы пыли, грязные тучи, закрывающие небо, тусклые диски двух солнц, свет которых с трудом пробивался сквозь облака, не принося тепла. Насколько хватает глаз, ни одного целого предмета или возвышенности, бескрайний мрачный ад, заставляющий содрогнуться. Я передернула плечами, словно от могильного холода, которым меня обдал налетевший сквозняк, поправила за спиной ножны с мечом Света, и вздохнула. Затем наложила коротенькое заклинание ускорения и помчалась в черную мертвую даль, куда меня звала туго натянутая связь с Дарреном. Тело ломило от слабости после бесконечных перемещений последних дней да сражения с самыми одаренными магами Гильдии, из которого я чудом выскочила несколько минут назад, но все равно заставила себя двигаться вперед, отсчитывая минуты.

Сколько я бежала вот так, под действием волшебного ускорения? Три часа, четыре? Я не знала, но когда впереди показалась темнеющая глыба мертвых гор, вздохнула с облегчением: я почти на месте. Оба солнца садились, напоминая, что до конца дня, года и тысячелетия оставалось всего несколько часов. Как там Раф, нашли ли ребята Хранителя и попали ли в Первый мир — я не могла отвлекаться на мысли об этом, а кристалл связи молчал. Все должно получиться, иначе просто не могло быть, не могло!

Я замедлила шаг, спускаясь в узкий темный зев пещеры. Нечеловеческие глаза быстро привыкли к мраку, кроме того, если все пойдет так, как в моих снах, скоро света будет предостаточно. Я двигалась в тишине, прислушиваясь к собственным осторожным шагам и стуку сердца, снова эти звуки наполняют пустой каменный коридор, грохоча словно камнепад. Примерно через час по моим ощущениям, когда я спустилась намного ниже уровня поверхности, появились первые пламенные отблески, разогнавшие мрак, хотя огня, конечно, видно нигде не было. Еще немного, цель близка.

Снова, в сотый раз, будто во сне, петлявшая в полутьме дорога привела меня в большой грот, подсвеченный алыми языками невидимого пламени. А в центре — переливающийся энергией кокон со свернувшейся в нем мужской фигурой. Сияющий на руке любимого камень цвета моих глаз тревожно мерцает, волны властности и Силы окутывают неподвижную фигуру, а я, словно под действием какого-то заклинания, достаю из ножен за спиной янтарный меч Света, сжимаю в руке рукоять и подхожу к волшебному кокону, касаюсь его кончиком лезвия, разрушая заклятье стазиса.

Помню, как это было во сне, зажмуриваюсь, но все равно вспышка нестерпимого света наполняет все вокруг, ударяет по глазам, заставляя отшатнуться. Я упала на каменный пол, отползла на несколько шагов, не выпуская меча, постаралась встать как можно быстрее. Крик боли касается напряженных нервов, вызывая дрожь, автоматическая попытка защититься от всего магией не сработала. Ах, да, как же я забыла, ведь магия тут не действует. Вот хмырь!

Открываю глаза, упираясь дрожащей рукой в камень стены, второй рукой держа перед собой меч, пересекаюсь взглядом с черными бездонными глазами Даррена. Как же я его любила, а сердце вновь и вновь разбивалось вдребезги от той ненависти, которой окатил меня сидящий на полу Предназначенный мне Судьбой мужчина. Сколько раз я видела этот сон, и все равно не была готова.

— Зря ты пришла, ведьма! — его бархатный голос вызывает стадо воинственных мурашек по всему телу, завораживая меня. — Разбудила меня от тысячелетнего сна, молодец. За это я убью тебя быстро и безболезненно. Почти.

Что ж, многообещающе. Надо взять себя в руки и вырваться за пределы сна, как-то сбить ту предопределенность, которую я видела уже много раз.

Сделала шаг ему навстречу, хрипло произнесла:

— Даррен, ты не помнишь меня? — он чуть хмурится, что не мешает ему попутно достать длинный серебристый клинок.

— Не заговаривай мне зубы, ведьма! — но в какой-то момент его глаза начинают часто-часто моргать, светиться всеми цветами спектра, как бывает, когда человека гипнотизируют, вкладывая в его мозг определенную установку на выполнение какой-то миссии.

А вот это уж точно не по правилам, во сне такого не было! Даррен открывает почерневшие глаза, неприязнь становится почти материальной, оставляя глубокие царапины в истекающем кровью сердце.