Оберег воплощения (СИ) - Юлия Григорова

— Они будут стягиваться туда ещё неделю. Пока трупы не станут вонять, но вонь будут пытаться скрыть маслами. Потом уже их официально замуруют в общей усыпальнице триады в стенах собора. Вместе со всеми предшественниками, — спокойно пояснил мне мужчина.

— Где они взяли третий труп? Я же жива… — спросила я и осеклась.

Русая девушка на кровати.

— Я положил рядом с ними свою сестру и порезал ей руку. А вас забрал. Да, у неё не рыжие волосы, и она не похожа на вас, но, насколько я понимаю, лишь ряд ищеек знает, как вы выглядите. Больше известно ваше имя.

Тяжело выдохнув, я снова прислонилась спиной к дому и подняла на мужчину взгляд. Его лицо оставалось серьёзным. Мы с ним уже виделись прежде. Именно он поцеловал меня в полутёмной комнате с квадратным окном. И вот, он стоял здесь, в Митле, после того как вернул меня к жизни…

— Почему я не умерла? — задала я главный вопрос.

— Кровь переболевшего? — спросил мужчина в ответ.

— Да, Прай давал мне с чаем…

— Она не позволила сердцу остановиться естественным путём, как должно было случиться. Когда я прибежал туда, то услышал его тихий стук, и дал вам ещё крови. Смертельных ран на теле у вас не было, и потому я смог вытянуть вас из могилы и вернуть к жизни, если так можно выразиться, — он едва заметно улыбнулся только одним уголком губ. Второй не двинулся с места.

Непроизвольно я ощупала свою руку, перевязанную бинтом. Благодаря целебным свойствам жёлтой крови она уже не болела.

— Значит, у других тоже был шанс выжить?

— Веду вы закололи кинжалом почти в сердце. Тут никакая кровь не поможет. У Джеймса был шанс, но он не принял мою помощь ни в случае с моей сестрой, ни в своём, и потому крови переболевшего в нём не было. Хоть я и дал Кате несколько капель, но от её раны в животе они были бессильны.

— Ваша сестра? Ката? Она была женой Джеймса? — поинтересовалась я. Мужчина медленно кивнул. — Вы даже не скорбите по ней?

— Каждый переживает потери по-своему… Вы отомстили той, кто отняла у меня сестру, и это смягчает мою скорбь. Она будет погребена со всеми почестями, как воплощение божества и будет покоиться рядом с тем, кого любила.

— Вы путешествовали с ними всё это время?

— Да. Я же обещал, что найду тебя… Вас, простите, — запнулся он и поправил себя.

— Зачем?

— Я же говорил, что всегда мечтал поцеловать настоящую леди, — он посмеялся, но поймав на себе мой злой взгляд, поспешно выставил руки перед собой. — Ладно, ладно. Мы с Катой собирались вас убить, чтобы не пришлось делать это с её мужем.

Я нервно сглотнула, вспоминая хватку пальцев на моём подбородке и касание его холодных губ к тем, что тогда были моими. Телу той девушки понравился поцелуй, а я в тот миг не знала других и потому испытала только приятные ощущения. Теперь в моей памяти навсегда останутся страстные моменты, когда Прай завладевал моим ртом, и я никуда не смогу от них скрыться.

— Благодарю за честность.

— Всегда пожалуйста.

— А где вы были, когда…

— Когда Веда спятила, убила мою сестру и собиралась настроить Джеймса против тебя, чтобы обрести любовь и почитание людей благодаря способностям объединённой триады? Она внушила мне страх, и я слонялся по ближайшим переулкам, борясь с ним. Я не мог приблизиться к гостинице, потому что думал, что она там, и боялся её, но наблюдал всё с расстояния.

С ищейками она сделала то же самое, но один из них смог справиться с эмоциями, пересилил их и вступил в бой на моей стороне. Объяснение показалось мне разумным, и я поверила ему.

— Волна не дошла до вас?

— Вы очень вовремя убили Веду.

— Мне нужно узнать, жив ли Прай, — прямо озвучила я свою цель и окинула взглядом толпу перед собой.

Мне не удастся переубедить их или доказать свою причастность к триаде. Я не смогу заставить людей, что верят в них и любят их, несмотря ни на что, возненавидеть себя. Это их право. Каждый сам выбирает то, во что ему верить и кого любить, и я сделала свой выбор, а они — свой.

— Это тебе будет дорого стоить, — покачал головой мужчина.

— Дороже, чем возвращение из мёртвых?

Лицо спасителя ничего не выражало. Он стоял, оперевшись плечом о стену рядом. Между нами почти не было свободного пространства, но меня не напрягала такая близость.

— Ты спасла всех переболевших, а я спас тебя в благодарность за это. Мы в расчёте… Проклятье, прошу прощения, мои манеры оставляют желать лучшего, — во время своих слов он медленно поднёс руку к уху и вытащил скрученный тканевый шарик. Лицо мужчины перекосилось на несколько секунд, пока он доставал второй.

— Прекрати, можно на ты. Мы спасли друг друга, а я даже имени твоего не знаю, — отмахнулась я и прикусила язык.

Ничего не затыкало ушей собеседника, а обострённый слух переболевших сделал для него мои слова слишком громкими. Мелькнувшая во взгляде злость это подтверждала.

— Крейн. Меня зовут Крейн, — едва слышно представился он. Выпрямившись, мужчина закрыл глаза и напрягся. Его ухо дёргалось, как бывало у Прая, и вид этого невольно заставил меня залюбоваться им. — Пилата завтра будут судить прямо на главной площади, вот почему ещё здесь такая толпа. Все хотят это увидеть и заранее занимают места. Его обвиняют в неправомерном приказе об убийстве триады, ну и в их смерти, разумеется, — безразличным тоном объявил Крейн.

— А Прай? Он жив? — я старалась говорить тихо, чтобы не раздражать его. Кроме меня, вокруг и так полно звуков и разговоров.

— Жив. Какая-то царапина не задержит его в постели надолго, только если там будет хорошенькая баба… — он запнулся и дёрнул головой. — Прошу прощения, это его слова, не мои. — О… не думаю, что вам стоит это слышать.

— Говори, — резко скомандовала я.

От его предыдущей фразы меня затрясло, но я постаралась взять себя в руки и сжала их в кулаки. Логично, что в окружении других ищеек, особенно мужского пола, Прай не будет следить за языком. Он и так никогда за ним не следил, даже в моём присутствии, только в самом конце.

Открыв глаза, Крейн вставил своё подобие затычек обратно в уши и с каким-то сочувствием посмотрел на меня. Мне не нравился этот