Танцующая с грозой
Изображать удивление я не стала. Я и так всю голову сломала, каким образом родилась Элина, если королевский род под проклятьем, которое, помимо всего прочего, ещё и препятствует деторождению.
Но кандидатов на отцовство было трое, отец Эрара, канцлер и их средний брат, тот самый, что в свое время подлил канцлеру зелье блокирующее связь с парой, благодаря чему, девушку смогли похитить и вдоволь поизмываться над ней. А насколько я помню из рассказа мамы, сестра девушки, оказавшаяся настоятельницей обители при храме богини Живы, особо не мелочилась и проклинала всех и каждого, кто имел отношение к страданиям её сестры. Причём сразу целыми родами.
А ведь мама Элины выхаживала именно проклятого аристократа, как рассказывала сама Элина, после того, как подарила Лернарину зелье, что готовила её мама. Значит, принимая во внимание белую шерсть волчьей ипостаси знахарки, и то, что её папаша страдал от неснимаемого проклятия, ведь условия его снятия, лично мне, представляются просто невыполнимыми.
Искреннее прощение и счастье жертвы. Каким образом? Была бы я счастлива после пережитого, если бы сыновья Нарги выполнили бы свои угрозы, когда считали, что я в их власти? Простила бы их, тем более искренне? Что должно произойти в моем мире, чтобы это стало реальностью? Поэтому хоть и понятно, что отец, почти со стопроцентной вероятностью, именно Берд, но каким образом?
Но, пока я предавалась недолгим размышлением, этот мужчина развернулся и сделал несколько шагов по направлению ко мне, потому что именно за моей спиной стояла Элина. Её платье, из ткани цвета гречишного мёда, имело одну интересную деталь. У него был глубокий капюшон, так как знахарки, традиционно покрывали голову. Но Элине это безумно шло. Понимая, что сейчас, видимо, состоится знакомство с "папой", которого Элина никогда не желала, и происходит это из-за меня, я отступила назад, прикрывая её собой.
Но оборотень, явно превозмогая дикую боль, все увереннее шёл к нам, с каждым шагом все быстрее преодолевая разделявшее нас пространство. Остановившись, буквально в шаге от нас, Берд не спросил даже, а прохрипел. - Кто ты? Я судорожно соображала, как ответить, не подставляя Элину, но она обошлась и без моей помощи. - Кем бы я ни была, вас это не касается. - Я даже обернулась, чтобы посмотреть, точно ли Элина это произнесла, столько ледяного презрения было в этом голосе. - Ты говоришь с принцем, человечка! - чей-то визгливый голос царапнул по нервам. Но Элина даже головы не повернула, по-прежнему, продолжая надменно глядеть на своего отца. - Уверен, что касается, - тихий ответ. - Я чувствую в тебе родную кровь, как, если бы ты была моим ребёнком. Но я знаю, это невозможно. - Вот и знайте дальше! Насильник моей матери, никогда не будет моим отцом! - Сжатые кулаки, режущий взгляд и просто замораживающий голос. - Верда? Твою мать звали Верда? - столько тоски и надежды, но Элина их не расслышала, зато взбесилась окончательно. Зашипела так, что куда там тем нагам. - Не ссмей марать имя моей матери своим поганым языком! Принц! - Не произнесла, а выплюнула титул Элина. - Я никогда не насиловал твою мать! - Пытался убедить девушку оборотень. - Но видимо ей забыли об этом рассказать! Она, ничем другим, это никогда не считала! - Возможно, я был несдержан, поддался страсти, но как устоять, когда зверь признал пару? Возможно, для невинной девушки это показалось... - Заткнитесь, и избавьте меня от мерзких подробностей вашего выверта! - Я уже просто стояла рядом с Элиной, которую трясло от злости, надеясь ее вовремя удержать, если она решит кинуться на папашу с кулаками. - Берд, это что? Эта девушка - твоя дочь от той, пропавшей целительницы? Я правильно понимаю? - Канцлер загораживал собой свою женщину, словно это на нее сейчас кричали и были готовы напасть. - Но как? Проклятье же... - Только не в этом случае. - Раздался голос настоятельницы. - Целители, травники, знахари всегда были под покровительством Живы. Но среди них выделялись те, кто мог почти невозможное для остальных. Те, кто " лечил душой". Получившие благословение богини. Насколько я понимаю, именно поэтому, девушку в свое время и позвали во дворец. А когда я просила справедливости, я тоже обращалась к Живе. И проклятие, наложенное ее именем, никогда не навредит ее избранным. Поэтому, если любая другая девушка, при любой магии и амулетах, даже если бы и смогла забеременеть, то никогда бы не выносила ребенка. А вот благословенная Живой, да ещё и принявшая своё дитя, без всяких сомнений, смогла преодолеть проклятие на вымирание рода. Ведь избавиться от беременности, ваша мама и не пыталась? - Нет, мама всегда говорила, что неважно, от кого дитя, и при каких обстоятельствах было зачато. Главное, что это ее дитя. - Мягкая нежность такая привычная в голосе Элины. - Вот, собственно, и все! Разве могла богиня отнять желанное дитя у своей избранной? - Настоятельница развела руками. - Надо принять тебя в род, объявить... - Нет! - Элина резко перебила принца. - Никаких принятий и объявлений. Я к вашему роду никакого отношения не имею, и мараться таким родством не собираюсь. - Так дело не пойдёт! Детские обиды, особенно за мать, это серьезно. Но ты должна быть в семье. - Канцлер и бывший король явно пытались надавить на Элину, тяжёлое напряжение ощущала даже я.
Отец Элины вдруг снял камзол, демонстрируя пропитавшиеся сукровицей и гноем бинты, и обернулся. Когда-то сильный и красивый зверь, сейчас был болезненным и ослабевшим, но упорно пополз к дочери, порыкивая и подвывая, явно зовя непослушного ребёнка. К этому зову присоединился и отец Эрара, тоже сменив ипостась. - Я! Сказала! Нет! - Элина резко развернулась спиной к наполненному залу, сдернула с головы капюшон и в секунду скинула платье, оголив изуродованную спину.
Волк ее отца даже сначала шарахнулся в сторону от увиденного, потом разъяренно зарычал, а бывший король замер разглядывая уродливое шрамированое месиво. Но уже через секунду, на месте Элины стояла красавица волчица.
