Юлиана Суренова - Книга 4_Дорогой сновидений
Рядом с Шамашем он чувствовал себя кем-то большим, чем простой караванщик, обреченный всю жизнь скитаться по снегам пустыни, надеясь после смерти обрести покой сна и тепло сада благих душ. Бывали даже мгновения, когда, замечтавшись, он представлял себя летописцем, чьим словам уготована жизнь в будущих веках, а духу – святое служение госпоже Гештинанне… Конечно, ему следовало быть скромнее, не приписывать себе чужих достоинств, целиком и полностью завися от воли бога, его решения и желаний. Но Евсей ничего не мог с собой поделать.
Реальный мир стал так похож на самые смелые фантазии, что слился с ними. Грань стерлась и теперь человек и сам не мог понять, где он: наяву, во сне или в придуманных им легендах. Летописец, он не мог остановить полет воображения. Это было выше него.
И оттого ему было невыносимо больно всякий раз, когда, отрешившись от грез, он начинал сознавать, что, хотя он и спутник повелителя небес, но, при этом – всего лишь человек, который только на мгновение забыл, что есть предел доступного смертному…
Вздохнув, Шамаш провел ладонью по лбу.
– Сколько прошло времени? – его голос был хриплым, сипящим, как при простуде.
– Несколько мгновений… – растерянно проговорил караванщик, в глазах которого было удивление, когда ему казалось странным, что бога интересует течение времени, ведь небожитель выше этого потока.
Но Шамаш не просто ждал ответа. Услышав его, он вздохнул с явным облегчением:
– Хорошо, – это означало, что он мог позволить себе немного переждать, прежде чем бросаться в бой. Так или иначе, сперва нужно было все хорошенько обдумать.
– Странный ответ, – прошептал, качнув головой, Эрра. Он был не в силах скрыть своего удивления, когда ожидал совсем другого. – Но, все же, он дан. И это – не краткое "нет"!
– Они и раньше пытались мне объяснить… Но я не был готов понять…
– А теперь ты понимаешь? – повелитель демонов глядел себе под ноги, словно считая искры небесных костров, гаснувших у носков его сапог. -Удивительно… – полный боли вздох сорвался с его губ, которых затем коснулась горькая усмешка – натянутая и трепещущая, точно струна, – бог погибели не желает кому-то смерти…
Такого со мной еще не бывало! И если ничего не удастся изменить, никогда уже не будет. А я не хочу! Не хочу терять эту часть себя! Пусть она спит во мне, не просыпаясь больше никогда, но только остается! Чтобы знать: когда мне захочется ощутить это чувство вновь, мне будет достаточно бросить взгляд на снежную пустыню, отыскать взглядом малышку и сказать себе: "Она жива. Жива и потому, что тебе этого хотелось!" Я веду себя как законченный эгоист, думающий лишь о себе! – сжав кулак, он с силой стукнул им по камню, на котором сидел, заставив твердь расколоться, образуя глубокую трещину, оглашая гулом доселе молчавший воздух. – Я хочу, чтобы все было не так, как есть, – Эрра стиснул зубы, продолжая, – хочу!
А я привык во всем следовать своим желаниям. Не отступлю от правила и сейчас!
Пусть даже мне придется вести бой с Свышними – не важно. В конце концов, я – повелитель демонов, который должен, просто обязан идти против судьбы! А если мы будем вместе… – он взглянул на Шамаша, который по-прежнему закрывал ладонью глаза, заслоняясь от тех слабых отблесков света, которые сохранились в окружавшем их мраке. – Ты ведь не сдашься? – спросил Эрра, по ошибке приняв за слабость то, что на самом деле было всего лишь ожиданием.
– Нет, – тихим, но в то же время удивительно твердым и решительным голосом, в котором не было ни сомнений, ни хотя бы тени нерешительности, проговорил тот. – Приведи малышку.
– Сюда? Назад? Шамаш… – он мотнул головой, не согласный с решением бога солнца, но затем остановился. В его глазах блеснул огонь озарения: – Они… Их ответ – не простая загадка, призванная отвлечь внимание от действий? И? – Эрра весь напрягшись в ожидании решающего ответа. – Способ все-таки есть? Какой это из путей? Вперед? За грань?
– Назад.
Повелитель демонов с сомнением взглянул на собеседника. В его глазах было удивление, которое словами сорвалось с губ: – Но назад дороги нет…
– Обернись.
Тот послушно выполнил приказ бога солнца, который продолжал:
– Что ты видишь?
– Ничего я не вижу! Да если бы и видел, какая разница? Ведь малышка… Она говорила мне, что позади ее лишь пустота, ничто! И все вы постоянно повторяли, что девочка не может проснуться, потому что в мире яви ее ждет смерть.
– Позади – в пространстве, но не позади – во времени.
– Я… я ничего не понимаю! – сорвалось с губ Евсея.
– Не ты один… – Нергал на миг замер, прикусив губу, не спуская с бога солнца пристального взгляда немигавших глаз. – Ладно, – он встал со своего камня, – надеюсь, ты знаешь, что творишь. Я приведу девочку. Но прежде вот что. Я позволю тебе спасти малышку, раз уж бессилен сделать это сам. Надеюсь, у тебя получится.
Но знай: если твоя попытка лишь затенит мгновение ее смерти – берегись, – в глубине его глаз мелькнул огонь нескрываемой угрозы, – я отомщу! – и, сказав это, он повернулся, зашагав к воротам своего города.
– Господин, – воспользовавшись возникшей паузой заговорил Евсей, которого в этот миг больше всего беспокоил бог солнца, когда с судьбой племянницы он заставил себя смириться. В конце концов, смерть… смерть для столь чистого невинного существа, какой она была – не самое плохое, ведь сад благих душ лучше умирающего в объятьях холода земного мира. Он оглянулся назад, на Губителя, затем, приблизившись к повелителю небес, зашептал: – Может быть… Может быть, следует позвать кого-нибудь? Твою великую сестру, например. Если что…
– Если – "что"? – колдун повернул к нему лицо, на котором, словно покрывая бледно-синеватую кожу причудливым узором краснели черточки крови. Глаза едва-едва поблескивали из-под опущенных ресниц.
– Ну… – тот растерялся. – Я не знаю… Ведь… Ну… Губитель, Он один и никто другой виноват в том, что случилось с малышкой. Но теперь почему-то проникся к ней заботой, будто она – Его посвященная… Он… Он не любит терять…
– Я тоже, – вскользь бросил колдун. А миг спустя он шагнул навстречу Мати, которую, испуганную и бледную, вел за руку Эрра. – Малыш… – он склонился над ней. – Ты помнишь меня?
– Да, – она заглянула ему в глаза, – да, Шамаш, – по ее щекам текли слезы. – Теперь я помню все, – шептали подрагивавшие губы, – и как убежала из каравана, и как, вернувшись, узнала, что отца ужалила снежная змея, как украла ягоды Меслам…
Он ведь жив, мой папа? Он выздоровел? – вскинувшись, с надеждой спросила она о том единственном, что было важно для нее.
– Да, малыш, – поспешил успокоить ее колдун.
(adsbygoogle = window.adsbygoogle || []).push({});