Алексей Веселов - Как исправлять ошибки (СИ)

– О чем ты? – не понял граф.

– О левитации, – Делимору показалось, что мальчик вздрогнул, услышав его голос, но тот, слегка повернув голову спросил: – А вы не умеете?

– Увы, – Эрмот развел руками.

Дог кивнул и, сорвавшись с места, понесся вниз по лестнице. Лорд с трудом поспевал за ним.

Картина, представшая их глазам в разгромленной комнате маркиза, вогнала Делимора в растерянность. На расчищенном в центре пространстве лежали и, похоже, мирно спали два совершенно целых на вид старых мага, а вся компания склонялась над еще одним бесчувственным телом.

– Пустите‑ка меня, – леди Кида небрежно отодвинула плечиком вампира и Леру, тоже склонилась к неизвестному потерпевшему и, размахнувшись, отвесила звонкую оплеуху. Находящиеся в поле зрения ноги третьего пострадавшего дернулись. – Давно мечтала это сделать! – удовлетворенно пропела драконица и совсем уж было собралась повторить свой эксперимент, но Винсент схватил ее за руку. Киниада зашипела.

– Что случилось? – не выдержал Делимор.

– В" Ася‑у апргрейднулся, – ответил за всех кот и, заметив Дога, подбежал и принялся тереться об его ноги.

Мальчик сразу подхватил его на руки, прижался щекой к мягкой шерсти, почесал за ухом. Кис блаженно зажмурился и замурлыкал на полную громкость.

– Он их исцелил? – спросил Дог у кота.

– Мр‑р‑р‑мря‑у, – невразумительно ответил Сириус, не желая отвлекаться от удовольствия.

– Ты не против, если я все же гляну?

Кис устроился поудобнее, всем своим видом демонстрируя, что свое высочайшее соизволение даст только в том случае, если Дог его не бросит, а мальчик, видно, приняв этот жест за согласие, наклонился к магам. Одной рукой бережно придерживая кота, другой провел вдоль их тел, словно ощупывая на расстоянии каждую точку в организме.

– Силен твой хозяин, – уважительно произнес он и вдруг замер, с удивлением на что‑то уставившись

– Ага, щас‑с‑с! – обиженно прошипел Сириус и даже перестал мурлыкать. – Хозяин он мне, как же!

– Извини, друг. А что это у него на поясе? – спросил Дог, не слишком обращая внимание на кошачье раздражение.

– А! Это‑у у него‑у апгрейды такие! – отмахнулся кот. – Шимми ведь великий светлый мяу‑маг, белый и пушистый.

Дог вдруг уткнулся лицом в пушистое кошачье тельце. Плечи его затряслись. Делимор дернулся, решив, что мальчишка из‑за чего‑то разрыдался. Двумя шагами преодолев разделявшее их расстояние, он наклонился к парню.

– Эй, ты в порядке? Что случилось?

Ответом ему послужил то ли всхлип, то ли стон, и граф с котом недоуменно переглянулись. Сириус вывернулся и боднул мальчика в плечо, но Дог лишь крепче прижал его к себе.

– Дог! – Эрмот не на шутку испугался и принялся трясти паренька за плечи.

Кис рванулся еще сильнее и выскользнул из рук мальчишки. И только тут до них дошло, что Дог смеется. Нет, хохочет, заходится в пароксизме веселья.

– Э… – недоуменно протянул граф, снова переглядываясь с не менее растерянным котом.

– Не могу‑у‑у‑у… – простонал мальчик, – я должен кому‑то об этом рассказать! Лера! Ася!

– О чем? – нахмурился Делимор.

– Нет… извините… не смогу… Вам просто не смогу… – он снова начал смеяться.

Эрмот пожал плечами и отошел в сторону. Тем более что Леринея уже спешила на зов мальчика, да и быстро оклемавшийся маркиз поднялся и тоже направлялся к нему.

– А что тут такого веселого? – недоверчиво улыбнулся Ася. – Дог, я что, неправильно их склеил?

– Нет! Нет, все правильно! Ты просто молодец! – мальчик сбился и опять расхохотался. – Извини, ты не объяснишь мне, что в вашем мире значат эти значки? – он указал на пояс Шимшигала.

– А, это знаки апгрейдов.

– Да, но каких? У тебя, например, зайчиков нет. У твоего учителя тоже совсем другие знаки, – допытывался Дог.

– Ну, извини, – развел руками маркиз, – этого я не знаю. Да и не узнаю, пока сам зайчика не получу. У нас как‑то не принято выяснять, что именно они означают. Знаю только, что он считается добрым и великим волшебником. Ну, великий – потому, что зайчиков много, а почему добрый – трудно сказать. А в чем дело‑то?

– Просто… – мальчик с трудом сдерживал смех, – просто… в моем мире эти зайцы ассоциируются… ну… кое с чем вполне определенным.

– С чем? – недоуменно переспросил в" Асилий.

Дог покосился на Делимора, стрельнул глазами в остальных, потом фамильярно обнял за шеи маркиза и Леру, притянул их головы к своему лицу и что‑то зашептал.

– Что такое "Плей‑бой"? – донесся до Эрмота вопрос Леринеи, но ответа мальчика он уже не услышал.

– Что‑о‑о‑о‑о?! – Ася отшатнулся, глаза его расширились от изумления, а потом и он и Лера дружно рассмеялись.

– Выходит, по меркам моего мира в этом его пушистость и заключается, – констатировал Дог.

– А с остальными поделиться весельем не хотите? – заинтересованно вклинилась драконша.

– Ой, извините, – Дог смутился, но смех все еще сдерживал с трудом, – леди Кида, пусть вам маркиз расскажет. Или Лера.

Ученица вампира тут же подхватила Киниаду под руку, отвела в сторонку и тихо что‑то заговорила, продолжая хихикать. Через минуту хохотали уже обе, косясь на бессознательного великого мага.

– А можно я остальным?.. – поинтересовался Ася.

– Да… да, конечно… не тайна же… Мне неловко просто… – не раздумывая согласился Дог.

– Ой, да брось! Все свои! – отмахнулся маркиз, но мальчик только передернул плечами.

Делимору стало обидно. Он только что осознал, что Кида и он сам, за исключением, разве что, старых магов – единственные, к кому Дог обращается исключительно на "вы". Словно старается удержать некое расстояние, не подпускает к себе. Это было тем более больно, что теплое, немного покровительственное чувство, которое он испытывал к мальчику, грело его самого давно забытым ощущением близости и заботы. И то, что Дог отказывался принимать от него подобное отношение, словно напоминало, что он давно уже не тот, кого можно любить, кому можно довериться.

Сам удивляясь тому, что так расстроился из‑за пустяка, граф молча прошел на кухню, вскипятил чайник и налил себе чай. Он грел чашку в ладонях, и суррогатное тепло кипятка поднималась по пальцам, не затрагивая душу. В прихожей послышались голоса и смех – маркиз учил Дога левитации. И Эрмот почувствовал себя чужим на этом маленьком празднике жизни, отрезанным от общего веселья. Он прекрасно понимал, что никто его не прогонит, шагни он сейчас в прихожую, что ему будут рады и, если у него хватит сил пошутить, посмеются его шуткам. Но этого ему было недостаточно. Ему хотелось думать и чувствовать, как они, радоваться пустякам накануне большого похода, радоваться малым радостям, на которые он давно перестал обращать внимание.