Сергей Афанасьев - Кадавр

— Скажи хозяину, что у нас сейчас вообще ничего нет, — попросила Охотница домового. — Мы расплатимся за все позже — и за разгром и за те вещи, которые заберем с собой.

Домовой кивнул и исчез в стене.

Сэр Люк развернул схему.

— Пойдем, как и шли, лабиринтами комнат, — сказал он. — Через чуланы, задними дворами, кухнями. По главному коридору нельзя. Монахи там нас быстро найдут. И без оружия да на открытом месте мы станем легкой добычей.

Никто не возражал.

Вернувшийся домовой передал, что хозяева согласны, и что они говорят, будто совсем недавно большая группа монахов проследовала по главному коридору.

Разобрав завал, Рыцарь осторожно выглянул в коридор. Нет никого. Жестом позвал остальных.

Игорь с Магистром подняли наспех сделанные из дверцы шкафчика носилки, на которых в беспамятстве, неподвижно лежала леди Бридж. Лицо ее было неестественно бледно. Леди Флоренц, осунувшаяся, шла рядом.

Путники почти бегом преодолели десять метров открытого коридорного пространства, юркнув в ближайший черный ход. С опаской прошли через какие-то заброшенные складские помещения и пустующие тюремные камеры, потом пересекли грязную пустую кухню и через маленькую дверцу вышли в другой узкий и темный коридорчик.

И в этот момент за спиной у Игоря вдруг повеяло холодом. Он резко обернулся. Нет никого. Сквозняк что ли? — подумал он, поежившись.

Минут через двадцать ходьбы Рыцарь, неожиданно замерев, поднял руку и все тут же остановились.

— Что? — одними глазами спросила Охотница.

— Впереди засада, — прошептал маркиз.

— Как определили?

— Точно не скажу. Просто — чувствую.

Охотница кивнула.

Рыцарь попросил домового поговорить с местными. Вдруг расскажут, кто там такие и что им нужно.

Домовой подошел к одной стене, постоял, перешел к другой.

— Не пускают, — пробормотала Охотница. — А обойти нельзя? — обратилась она к маркизу.

Рыцарь покачал головой.

— Только вернуться и идти главным коридором, — ответил он.

— Давайте посмотрим карту, — предложила Охотница. — Вдруг найдется еще какая-нибудь лазейка?

— Я помню ее наизусть, — мрачно ответил Рыцарь, наблюдая за домовым, который перешел к другой стенке коридорчика. — Впрочем, если вы желаете — можете посмотреть.

Сэр Люк полез в карман, но Охотница жестом остановила его.

Подошел домовой.

— Не хотят со мной разговаривать, — глухо произнес он.

— Ну, что ж, — сказал Рыцарь, помахивая чугунной сковородой. — Будем надеяться, что там все-таки не монахи.

Волкодав, не дожидаясь команды, ленивой походкой пошел впереди своего хозяина.

— Эй! — крикнул Рыцарь, погружаясь в сумрак. — Кто здесь прячется?! Выходите!

— А вы кто? — вдруг донеслось в ответ.

— Мы — простые путешественники, — ответил за всех сэр Люк. — А вы кто? И чего боитесь?

На свет вышли суровые мужики с железными ломами.

— Наших вот кто-то потрепал сильно. Плохие существа здесь появились.

— Да, нам тоже досталось, — согласно кивнул сэр Люк, показывая рукой на носилки.

Мужики опасливо покосились в указанном направлении. Помолчали.

— Мы бы хотели пройти через этот коридор, — напомнил маркиз. — Нашу раненую надо срочно показать врачу.

— Где ж вы его здесь найдете? — удивились мужики. — В такой-то глуши?

— Есть у нас один адресок, — неопределенно ответил Рыцарь, не собираясь вдаваться в подробности о лифтах и карте местности.

— Где живет? Как звать? — сразу же принялись за расспросы местные жители.

— Он не местный, — продолжил уклончиво отвечать маркиз, чувствуя, что разговор уходит в ненужную сторону и надо как-то выбираться. — Так мы пройдем? Нет возражений?

Мужики глухо затоптались на месте, с опаской глядя на путешественников и особенно — на волкодава.

— Ну что ж, — наконец произнес один из них. — Вы, как видно, люди мирные, идите с богом.

— Спасибо, — вежливо поблагодарил Рыцарь, и, дав знак путешественникам, подошел к мужикам и встал с таким расчетом, чтобы они не смогли бы наброситься на проходящих мимо них, если им вдруг этого бы захотелось.

Чуть подальше коридорчик был перегорожен — начиналась территория деревеньки, которая представляла из себя небольшой перегороженный участок коридора, комнат на десять.

Путники осторожно перебрались через слегка раздвинутый завал и вошли внутрь.

Женщины и ребятишки с любопытством разглядывали новых людей, высыпав в открытые двери.

Внезапно, возле самого завала, Игорь увидел знакомую ножку стула, всю в крови.

— Случайно не этим ранило? — спросил он.

— Вам знакома эта дубинка? — тут же насторожились местные жители, берясь за оружие.

— Откуда? — усмехнулся быстро подошедший к ним Рыцарь. — Просто моему товарищу стало интересно.

— Ходють тут всякие, — недовольно пробормотал лохматый мужик, опуская лом на пол.

— Можно глянуть на ваших раненых? — вдруг произнесла Охотница. — Может, мы сможем чем-нибудь им помочь?

— Чем это, интересно? — снова насторожился лохматый. — Своей вон не помогли.

— Может, у ваших совсем другие повреждения? — настаивала на своем Охотница. — От которых у нас есть снадобья.

— Посмотрите, — вмешалась в разговор дородная женщина. — За погляд денег не берут.

Она указала на ближайшую дверь. Принцесса посмотрела на Игоря и глазами дала понять, чтобы он тоже заходил, причем, вместе с носилками, не оставлял их в коридоре. Впрочем, Игорь и так давно уже понял ее мысль.

В маленькой комнате на рваных матрацах лежали раненые. Кто — в беспамятстве, кто — во вполне сносном состоянии.

Игорь с Магистром положили носилки рядом. Леди Флоренц, ввиду короткости цепочки, присела рядом на пол.

— О! — воскликнул один из раненых. — Нашему полку прибыло! Пододвигайте девку ближе ко мне.

Но Охотница не обратила на него никакого внимания.

Она вместе с Рыцарем присела возле двух тяжело раненых.

— Кто из них? — тихо спросила она у маркиза.

— Что гадать? Пробуем по порядку.

Местные жители столпились позади путешественников, с любопытством и надеждой наблюдая за их действиями.

— Принесите кипяченой воды и чистых тряпок, — решительно скомандовала Охотница, беря на себя функции врача.

Небольшой шум в дверях свидетельствовал о том, что спорить с ней никто не собирался. Девочке поверили.

— Как вы собираетесь лечить? — тихо спросил Игорь, приседая рядом. — Раны они и так промыли. А все наши вещи с порошками остались у монахов.