Олег Авраменко - Сын Сумерек и Света

— Бренда, — наконец отозвался Морган. — Ты сущий чертёнок.

— В самом деле? — лениво произнесла я.

— В самом деле. Ты — что-то особенное. Мне ещё ни с кем не было так хорошо, как с тобой.

— Мне тоже, — сказала я чистую правду.

— Нет, я серьёзно, — настаивал Морган, невесть почему вообразив, что я иронизирую. — Впрочем, сначала ты была холодной, как льдинка, но потом как растаяла… так уж растаяла! — Он немного помолчал, колеблясь, затем всё же добавил: — А знаешь, я грешным делом считал, что тебя интересуют исключительно девочки.

— Так оно и было, — честно призналась я. — В некотором роде.

— Как это?

— Не имеет значения. Что было, то сплыло. Наконец-то я стала женщиной.

— Ты и раньше была женщиной. Очень привлекательной женщиной.

— Только внешне. А внутренне… — Тени прошлого вынырнули из моего подсознания, и мной снова овладел страх.

Морган чутко отреагировал на это и привлёк меня к себе. Странно, но в его объятиях я почувствовала себя в полной безопасности.

— Тебя когда-то изнасиловали? — участливо спросил он.

— Хуже, — ответила я, содрогнувшись. — Гораздо хуже… Только ни о чём не спрашивай.

— Хорошо, не буду… А у тебя давно не было мужчин?

— Почти тринадцать лет по моему личному времени.

Морган так и присвистнул.

— С ума сойти! Я бы давно повесился.

— Порой у меня возникало такое желание, — сказала я. — Но теперь это в прошлом. Я уже излечилась.

Мы умолкли, наслаждаясь присутствием друг друга. Я чувствовала себя самой счастливой женщиной на свете, но где-то в глубине моего существа зрел страх, что это лишь наваждение, что всё испытанное мною — иллюзия, красивый сон, который не может длиться вечно. Когда-нибудь я проснусь — и всё вернётся в круги своя…

Конечно, это было глупо, я отдавала себе отчёт в том, что не сплю и не грежу, и тем не менее, чтобы окончательно убедиться в реальности происходящего, связалась с Артуром.

«Привет, сестричка, — он сразу узнал мои позывные. — Как наши „утки“?»

«Уже разлетелись, — ответила я. — Диверсанты готовы к подрывной деятельности. А у вас как дела?»

«Нормально. Пир в самом разгаре».

«Быка уже слопали?»

«Давным-давно. А обглоданные кости мигом растащили на сувениры».

«А как Брендон?»

«Он просто великолепен. Держится так, будто всю жизнь только тем и занимался, что сидел на троне Света. Гм… Не знаю, что на него нашло, но время от времени он бросает на Бронвен такие страстные взгляды, точно хочет её съесть».

«Даже так! — Я с трудом подавила истерический смех. Моё возбуждение всё же передавалось Брендону — но в какой форме! О, бесконечность, ты прекрасна! Я славлю тебя… — Кстати, Артур. Угадай, где я сейчас?»

«Где же ещё? Конечно, в постели с Морганом».

«Чёрт! Как ты догадался?» — удивилась я.

После вспышки искреннего изумления на другом конце провода воцарилось гробовое молчание. Лишь спустя несколько секунд Артур восстановил нормальную интенсивность связи и недоверчиво спросил:

«Сестричка, ты не шутишь?»

«Но ты же сам…»

«Провалиться мне в царство Аида! Просто я спьяну решил блеснуть остроумием…»

«И попал не в бровь, а в глаз», — подхватила я.

«С ума сойти… И как себя чувствуешь?»

«Как невеста в первую брачную ночь. Единственное, что меня волновало, не отразилось ли это на Брендоне».

«Не бойся, не отразилось… Однако же, Бренда! Морган хороший парень, но очень опасный тип. Если он…»

«Прекрати, братец, — перебила я его. — Я уже взрослая девочка и сама могу постоять за себя. Продолжай веселиться, а завтра, когда протрезвеешь…»

«Завтра я возвращаюсь, и если…»

«Тем более, — сказала я, уже жалея, что завела этот разговор; похоже, Артур здорово набрался. — Завтра и потолкуем. Пока, братишка». — И я прервала связь.

Минут через пять Морган сказал:

— Только что со мной разговаривал Артур.

— Да?

— Он был весьма мил и деликатен. Пообещал оторвать мне голову, если я обижу тебя.

— Он пьян.

— Я это почувствовал. Но in vino veritas[2] — он почти прямым текстом дал мне понять, что я последний среди его знакомых, с кем он хотел бы видеть тебя. Кстати, почему ты выбрала меня?

— Сама не знаю. Наверное потому, что другой на твоём месте действовал бы не так решительно. А мне всякие там прелюдии были ни к чему.

Морган вздохнул:

— Что ж, спасибо за откровенность.

— И ещё, — поспешила добавить я, — мы с тобой хорошие друзья.

— Только не говори, что у нас это в первый и последний раз.

— Нет, почему же. Сейчас я в тебе очень нуждаюсь.

— А потом?

— Потом видно будет. Может быть, рожу ребёнка. — При мысли о том, что теперь могу стать матерью, я чуть не зарыдала от переполнившего меня счастья. — Да, ребёнка, — твёрдо повторила я.

— От меня? — спросил Морган.

— Может, и от тебя. Как получится.

— Но ведь не обязательно полагаться на случай. Я тут на досуге составил несколько заклятий…

— А я знаю их несколько десятков, но не собираюсь прибегать к ним. Пусть всё случится само собой. Сознательно зачинать детей не совсем этично.

— Ты так думаешь?

— Я это знаю. Одно время Пенелопа сильно страдала из-за того, что была рождена на память.

— В каком смысле «на память»?

— В самом прямом. Когда Артур задумал отправиться на поиски Источника, Диана, отчаявшись отговорить его и боясь, что он не вернётся, решила родить ребёнка. Вот так и появилась Пенелопа.

— Значит, первую жену Артура звали Диана?

— Да.

— Гм. Любопытное совпадение — Диана, Дейдра, Дана. Твоему брату везёт на женские имена, которые начинаются на букву «д».

— У каждого свои недостатки, — сказала я и сладко зевнула. — Давай спать, Морган. Я устала.

Уже засыпая, я услышала, как он ласково называет меня кошечкой, ещё успела подумать, что мы с ним два сапога пара — кот и кошка, а затем сон поглотил меня целиком. Впервые за много-много лет я спала в объятиях мужчины, и впервые за всю свою жизнь — без кошмаров, спокойно и безмятежно…

Когда я проснулась, Моргана рядом не было, зато на подушке лежала записка, в которой он сообщал, что отправился встречать высоких гостей — сегодня в Порт-Ниор должно прибыть судно, битком набитое ирландскими колдунами и ведьмами. Это была первая столь многочисленная группа из Старого Света. Король Ирландии, прослышав о Причастии, не стал тратить время на дипломатические переговоры, а вместе с родственниками и придворными вскочил на корабль и отплыл в Логрис. Такая достойная восхищения прыть могла бы усложнить нам жизнь — но, к счастью, Артур пришёл к выводу, что его дальнейшее присутствие в Экваторе не так уж необходимо, и решил вернуться сразу после коронации Брендона.