Михаил Ежов - Под знаком небес

Эрнадил мысленно произнес одно из них, затем сосредоточился и заговорил:

– Remia holad jelissao. Luka werio gerritas!

Ничего не произошло. Это значило, что заклинание не подходит. Эрнадил приготовился читать следующее, как вдруг воздух в нескольких шагах от него заструился, стал уплотняться, пока не приобрел очертания человеческой фигуры. «Что это? Открывается портал? Но тогда что это за?..»

Мысли Ольгерда прервал незнакомец.

– Кто ты такой? – спросил он холодно. – Как сюда попал? – Голос у него был глубокий и шел словно издалека.

– У меня здесь дело, – отозвался Ольгерд, продолжая держать в руках тубус.

– Неужели? Тогда расскажи мне о нем, человек, ибо я – Хранитель-Наставник этой Сферы.

Эрнадил рассматривал пришельца и заметил, что у того не было глаз – только черные провалы, которые приковывали к себе взгляд. С трудом отвернувшись, Ольгерд сказал:

– Мне нужно выбраться отсюда. Ты не подскажешь, как?

– Боюсь, тебе придется остаться здесь навсегда. – В голосе говорившего послышалась насмешка. – Но ты так и не ответил на мои вопросы.

Эрнадил восстановил в памяти следующее заклинание и, стараясь не обращать внимание на своего собеседника, забормотал:

– Sairre toma tilikum, poiro heliki.

Хранитель-Наставник нахмурился и шагнул к нему. Черный плащ распахнулся, открыв серебристую кольчугу и латы.

Ольгерд с надеждой поискал глазами портал и увидел, как неподалеку засветился круг. С облегчением вздохнув, он постав тубус стоймя, проговорил «fasygus iccemiam errius», что было сил ударил по нему ладонью, так что трубка частично ушла в мягкую землю, и бросился к открывшемуся порталу. За спиной у него раздался пронзительный вопль, переходящий в визг, и Ольгерда обдало волной могильного холода. Он, зажмурившись, нырнул в пылающий круг и через пару секунд вылетел из него уже в другой сфере, больно ударившись о камни.

Эрнадил очутился на вершине плоской горы, с которой открывался вид на лазурное море, над которым плыли розовые, золотистые снизу, облака.

Ольгерд повторил открывающее порталы заклинание и, когда воздух начал дрожать, вынул из сумки тубус, поставил на камни, прошептал «fasygus iccemiam errius», стараясь выговаривать слова так, как учил его Дьяк, ударил по артефакту и побежал к расширявшемуся проходу.

Следующая сфера походила на первую, с той только разницей, что посреди равнины сверкало круглое озеро, а небо было молочно-белым. Здесь бушевал ветер, он клонил травы к земле, рвал на Ольгерде одежду, сбивал с ног. Ольгерд открыл портал, достал тубус и вдруг увидел, что к нему приближается женская фигура, одетая в длинное синее платье, парусом бившееся на ветру. Длинные рыжие волосы развевались точно языки пламени, а на бледном лице вместо глаз зияли черные провалы.

– Ты! – выкрикнула она, протягивая к Эрнадилу руку с выставленным указательным пальцем. – Что ты натворил?! Зачем ты разрушаешь Сферы?

Ольгерд прочитал заклинание, ударил по трубке ладонью и направился к порталу, отчаянно борясь с поднявшимся ураганом.

– Ты убил Инкуба, моего брата! – женщина завывала, перекрикивая непогоду.

Обернувшись, Ольгерд заметил в ее руке слегка изогнутый меч с тонким лезвием. Женщина приближалась довольно быстро, ветер почти не мешал ей. Эрнадил прибавил шагу, но до портала оставалось еще футов двадцать. Он запаниковал. Клинок женщины со свистом рассек воздух, скользнул по кольчуге, распорол мешок. Оставшийся тубус полетел на землю, покатился в сторону, подхваченный порывами ветра. Женщина расхохоталась. Ольгерд бросился за артефактом, стараясь не обращать на нее внимания, но она следовала за ним, размахивая мечом. И тут сработал активированный тубус: превратившись в столб синего пламени, он ударил в молочное небо, растекся по земле сотнями молний, наполнил воздух светящимися искрами. Женщина закричала – не то от страха, не то от гнева. Эрнадил схватил тубус, бросился к порталу, прыгнул в него и через мгновение уже лежал посреди пустыни.

Последняя сфера казалась совершенно безжизненной. Покуда хватало глаз, виднелись только дюны, некоторые из них довольно быстро перемещались вдоль горизонта. Тут же было несколько вертикально поставленных камней, изъеденных песками, покрытых трещинами. Ольгерд открыл портал, размышляя над тем, куда он его забросит, задействовал последний тубус и вступил в переливающийся всеми цветами радуги проход.

Эрнадил очутился в полумиле от Бальгона, на гребне невысокого пологого хребта. Отсюда было прекрасно видно, как вспухает синими трещинами последняя сфера, как разлетается на тысячи осколков, осыпаясь горящими искрами на Город Мертвых.

Ольгерд вздохнул с облегчением и только сейчас почувствовал, что ноги у него подкашиваются. Он опустился на камни и положил голову на руки. По вискам струился холодный пот, одежда прилипла к телу. Так он провел чуть меньше четверти часа. Он выполнил задание, совершил почти невозможное, обрек род вампиров на постепенное вымирание. Теперь его честь была восстановлена, а совесть спокойна – так что можно было немного и отдохнуть.

Наконец, Эрнадил вытер пот рукавом, с трудом поднялся и обвел Кадрады неторопливым взглядом, размышляя над тем, где относительно этого места должна оказаться оставленная им лошадь.

Пора было возвращаться в Малдонию.

Люцеус Скарандо поставил чашку с горячим чаем на маленький круглый столик и подался вперед, прислушиваясь. До него донеслось только испуганное хлопанье птичьих крыльев, быстро исчезнувшее вдалеке.

На веранде пахло вереском и соснами – их стройные стволы качались всего в полусотне метров от домика, где Дьяк поселил бывшего ректора Ялгаадского Университета.

– Ты все-таки почувствовал меня, старик. – Голос донесся из-за спины, и Люцеус обернулся.

Он увидел худощавого мужчину в серебристых доспехах и темном плаще.

– Кто вы? – Люцеус невольно огляделся, пытаясь отыскать глазами охрану.

– Бесполезно, – предупредил его незнакомец, подходя и садясь в плетеное кресло слева от алхимика. – Мы здесь совершенно одни. И все же советую вести себя тихо. – Он взглянул Люцеусу в лицо, и старик понял, что гость не шутит.

– Что вам угодно? – спросил алхимик дрогнувшим голосом. Его рука нашла чашку и крепко сжала, словно ища в ней опору.

Мужчина усмехнулся.

– Позвольте представиться, – сказал он, расстегивая под горлом пряжку плаща. Люцеус заметил, что вокруг шеи у него стальной воротник. – Меня зовут Дарон. И я собираюсь узнать у вас формулу, которую вы любезно предоставили в распоряжение новому королю Малдонии, – он холодно улыбнулся алхимику.

– Боюсь, я не давал ему никакой формулы, – ответил Люцеус, призывая себе на помощь все мужество. – У вас неверные сведения.