Стивен Дональдсон - Обладатель Белого Золота

Один за другим Линден встретилась глазами с каждым из Умерших. На лице Морэма ранимость странно сочеталась с внутренней силой. Задумчивые глаза Елены широко раскрыты, словно она удивлялась тому, что же мог Ковенант найти в Линден. Баннор выглядел столь же бесстрастным, каким был Бринн в тот момент, когда бросил ей обвинение в пособничестве Злу. За бородой Идущего-За-Пеной скрывалась мягкая улыбка, подчеркивавшая озабоченность и сожаление.

В какой-то миг Линден едва не дрогнула. Великан был прозван Чистым. Он освободил джехеринов, а ради спасения Ковенанта вошел в поток лавы. Елена оказалась низвергнутой в пропасть — во всяком случае, отчасти — из-за любви к человеку, который изнасиловал ее мать. Баннор служил Ковенанту столь же беззаветно, как Бринн и Кайл. А Морэм… в его постели Линден и Ковенант чувствовали себя словно на небе.

Но, то было отнюдь не небо. На сей счет она ошиблась, а открывшаяся правда устрашала ее.

Обнимая ее на кровати Морэма, Ковенант уже — уже, в том не могло быть сомнения! — решился на осквернение.

Он вознамерился отдать белое золото в руки Лорда Фоула.

А ведь он клялся, что не сделает этого! Боль захлестывала Линден, крик ее разорвал шум дождя:

— Как вам не стыдно?!

Гнев ее разгорался словно пожар, и она намеренно раздувала в себе это пламя, желая бросить все свое негодование в эти светящиеся серебром ошеломленные лица.

— Вы что, умерли так давно, что не отдаете себе отчета в собственных действиях? Думать разучились? Забыли, где вы находитесь? Это Анделейн! Анделейн, по меньшей мере, раз спас ваши души, а вы хотите, чтобы он уничтожил его?

— Ты! — выкрикнула она в лицо Елены, на котором отражались одновременно сочувствие и презрение. — Ты и по сей день считаешь, будто любишь его? Неужто ты и впрямь столь самонадеянна? Да разве ты сделала для него что-нибудь хорошее? Хотя бы раз? Скольких бед удалось бы избежать, не пожелай да управлять не только живыми, но и мертвыми!

Гневные обвинения Линден буквально пронзили призрачную фигуру женщины, бывшей некогда Высоким Лордом. Елена пыталась защититься, сказать хоть что-то в свое оправдание, но не могла. Да и что было говорить? Она нарушила Закон Смерти и в появлении Солнечного Яда была виновна не меньше Ковенанта. Потрясение и обида оказались столь сильными, что призрак покрылся рябью, а затем и растаял в воздухе, оставив после себя слабое серебристое свечение.

Но Линден уже повернулась к Баннору.

— А ты? Ты, со своим проклятым самодовольством! Ты обещал, что ему будут служить — уж не это ли ты называешь служением? Вместо того чтобы сопровождать его, твои соплеменники сидят сложа руки в Ревелстоуне. Холлиан погибла из-за того, что их не было с ними и некому было сразиться с юр-вайлами. Каер-Каверол мертв, и погибель Анделейна теперь всего лишь вопрос времени. Но какое это имеет значение? Вам мало того, что раз вы уже позволили Кевину опустошить страну? Все твои сородичи должны были явиться сюда, чтобы помешать ему! — Она указала рукой на Ковенанта.

Баннор не ответил, а лишь бросил на Ковенанта просящий взгляд и тоже растворился. Вокруг поляны смыкалась тьма.

Кипящая от злобы Линден повернулась к Мореходу Идущему-За-Пеной.

— Нет! — вскричал Ковенант. — Линден, прекрати это!

Линден чувствовала, как вскипает в его венах огонь, но ничто не могло поколебать ее. Ковенант не имел права требовать от нее чего бы то ни было. Умершие друзья предали его — а теперь и сам он вознамерился предать Страну.

— А ты, Чистый. Уж от тебя-то я, по крайней мере, могла ожидать, что ты позаботишься о нем лучше, чем эти… Разве гибель твоих сородичей, то, как Опустошитель вырывал их мозг, ничему тебя не научила? Ты и впрямь думаешь, будто осквернение желательно? — Великан вздрогнул, Линден продолжала наступать: — Ты мог бы предотвратить это. Если бы не дал ему Вейна. Если бы не внушил, будто даешь ему надежду, тогда как на самом деле ты подталкивал его к отказу от борьбы. Ты внушил ему, будто он может уступить, ибо Страну так или иначе спасет Вейн! Или какое-нибудь другое диво. О, ты воистину Чистый! Наверное, и сам Фоул не столь чист!

— Избранная, — пробормотал Идущий-За-Пеной, явно желая объясниться, но не зная, с чего начать. — Линден Эвери… Ах, прости. Расточитель Страны наполнил твое сердце болью. Но он не ведает, что творит, ибо и после смерти не обрел той прозорливости, которой недостало ему жизни. Перед тобой тропа надежды и рока, он же способен увидеть лишь такой исход, какой предсказывает ему собственное отчаяние. Ты должна помнить, что ему пришлось послужить Презирающему. Память об этом язвит его и затемняет его дух. Ковенант, слушай меня. Прости, Избранная.

Он рассыпался светящейся пылью, которую поглотила темнота.

— Проклятие! — рычал Ковенант. — Проклятие!

Но проклинал он не Линден, а, похоже, самого себя. Или Кевина.

— А ты, — обманчиво тихо прошипела Линден, обращаясь к Морэму. — Все называли тебя «провидцем и прорицателем». Так я слышала. Он на каждом шагу твердил мне, как было бы хорошо, будь ты рядом с ним. Он ценит тебя больше, чем кого бы то ни было. — Ее гнев и печаль слились воедино, и она не могла сдержать их. Негодование на то, что Ковенанта сбили с верного пути, подпитывалось обидой. Он верил ей слишком мало для того, чтобы позволить разделить с ним его бремя, а потому предпочел отчаяние и погибель помощи и любви, которые могли бы облегчить тяжесть его ответственности. — Ты мог бы сказать ему правду!

Глаза Умершего Высокого Лорда сияли серебряными слезами, но он не дрогнул. От него исходило явное сожаление, но он не сожалел о содеянном. Чувство это скорее адресовалось Линден. А возможно, и Ковенанту. Рот Морэма искривился в болезненной улыбке.

— Линден Эвери! — Он произнес ее имя на удивление резко и нежно одновременно. — Ты радуешь меня. Ты тревожишься о нем. Нет сомнения в том, что ты по справедливости можешь стоять рядом с ним перед судом всего сущего. Ты огорчила Умерших, но, когда они вспомнят, кто ты, возрадуются и они. Я же прошу об одном: постарайся помнить, что и он достоин тебя.

Морэм церемонно коснулся ладонями лба и развел руки в поклоне, словно обнажая свое сердце.

— Друзья мои, — промолвил он звенящим голосом. — Я верю, вы преодолеете все.

Продолжая кланяться, он растворился в дожде.

Линден онемело смотрела ему вслед. Под холодными дождевыми струями она неожиданно ощутила жаркий прилив стыда.

Затем заговорил Ковенант.

— Тебе не следовало так поступать, — сдавленно, едва сдерживая крик, проговорил он. — Они не заслужили этого.

Но в ее сознании, не оставляя места раскаянию, звучало «Должна!» Кевина. Морэм и все прочие принадлежали прошлому Ковенанта, а не ее прошлому. И они посвятили себя разрушению всего того, что она успела научиться любить. С самого начала нарушение Закона Смерти принесло пользу одному лишь Презирающему и продолжало служить ему до сих пор.