Джульет Маккенна - Северная буря

Кейда сжал ее руку:

— Не стоит искушать судьбу.

— Сейчас уже середина ночи, — Велиндре озадаченно поглядела на вождя. — Не привлечем ли мы к себе нежелательное внимание? И что будем говорить, если нам зададут вопросы?

— Не зададут. В конце концов, я все-таки предводитель, — бесхитростно напомнил Кейда. — Может, кто и удивится, но вопросов не будет. Куда больше любопытства мы возбудили бы, если бы ждали до утра, — сдержанно добавил он. — Также из-за того, что я предводитель. Ты понятия не имеешь, как здесь трудно порой что-то делать незаметно для посторонних глаз.

— Мы покинем это место и бросим где-нибудь якорь еще затемно, — согласился Дев. — А не то лодок двадцать, не меньше, потянется за нами, а в них будут те, кому охота взглянуть, куда это нас несет.

— Между тем, если люди проснутся и увидят, что нас нет, — кивнула Ризала, — им только и останется принять объяснения, что вождь знает, что делает.

— Лишь бы он вернулся с вестью, что дракона больше нет, — неосмотрительно проронил Кейда. — И с доказательством, — добавил он, глядя на Велиндре.

— Это может оказаться не так просто, как ты, наверное, думаешь, — нахмурилась она.

— Мы можем обсудить это по пути, — и Дев увлек всех к двери. — Пошли, Велле.

— Имеет смысл выйти в доспехах, Дев, не то половина охраны пожелает быть с нами на случай чего. Ступай за броней. — Кейда подтянул к себе лист бумаги и открыл чернильницу.

Волшебник простонал:

— Когда мы вернемся на Хадрумале, Велле, ни разу не нацеплю на себя металла, разве что золотую цепь на шею, — и он сбежал по лестнице.

— Если мне не дают отдохнуть перед отплытием, то уж уборной-то я могла бы воспользоваться, — холодно проворчала Велиндре.

— Это находится в самом низу башни, — коротко указал Кейда.

— Как ты считаешь, она меня простит? — спросила Ризала несколько неуверенно, следя за удаляющейся волшебницей. — Или отплатит мне возмездием, когда к ней вернется волшебная сила?

Мысль неприятная. Хотя, разве мы не заслужили такой участи, приведя во владение волшебство? Имеет ли значение, что наши помыслы всегда были чисты? Или я увижу спасение Чейзенов от чудовища только для того, чтобы мое двуличие оказалось разоблачено? Не так ли достигнут равновесия обе чаши?

— Дев меня уверял, что она проглотит обиду, чтобы скорее вернуться и свести кое-какие счеты с волшебнорожденными, — Кейда перечитал только что написанное, прежде чем отложить перо и сложить послание. — Вдобавок она узнает, что ты выполняла мою волю. Если уж пожелает мстить, пусть обрушит свою месть на меня.

Он взял восковую палочку, снял с лампы стекло, растопил конец, капнул на письмо.

— Ну нет, мы действовали вместе, — голос Ризалы прозвучал приглушенно, так как она склонилась, чтобы подобрать обе сумки, свою и волшебницы. — С самого начала. Ведь ты бы не нашел Дева без меня.

— Не нашел бы. — Кейда припечатал кольцом податливый воск. — Но если бы не я, ты не связалась бы с волшебством. — Он поднял на нее глаза: — Ты можешь меня простить?

— Я предпочла бы связаться с волшебством и быть с тобой, чем без тебя, — она широко улыбнулась в золотом свете лампы.

— Кейда, — послышался из тени колоннады нежный голос.

— Итрак?

Вождь вышел через арку в темный безмолвный сад. Дождь, не унимавшийся весь день и часть ночи, наконец-то прекратился. Кейда вдохнул прохладного воздуха, отдающего влажной щедрой землей. Велиндре с Ризалой отступили внутрь башни, насколько смогли.

— Джевин ждал, когда ты отправишься спать, — Итрак шагнула вперед, задержав взгляд на лице вождя. — Он сказал, что Дев собирает доспехи и оружие. Ты куда-то отправляешься прямо ночью?

Незримые травы прошуршали на случайном ветерке, несколько капель шлепнуло по листьям воскоцвета. А так тишина. Нигде ни огонька, включая и жилище управляющего в противоположном конце сада.

— Ризала привезла нам с севера премудрость, как я и надеялся, — Кейда посмотрел на Итрак. Ее большие темные глаза не были подкрашены, а шея и запястья лишены золота и серебра. И на ней не было ничего, кроме свободного подпоясанного халата. Довольно тонкая ткань не скрывала теплой смуглой наготы. Кейда смял в руке письмо, которое только что написал ей. — Мы можем избавить Чейзенов от этого дракона и от последних дикарей. Но выезжать необходимо теперь же. Луны…

— Я не желаю ничего знать, — резко прервала его Итрак. — И мне не надо этого знать, мой супруг, — уточнила она спокойней. — Не требуется ли тебе чего-то от меня, прежде чем ты уедешь? Сегодня Дэйши прислали еще самоцветов…

Он увидел, что она тоже крепко сжимает что-то в руке, лишенной колец.

Не Джанне ли ей пишет? Какие вопросы она задала, пытаясь узнать, что я затеял? Какой неуловимый яд добавила в чернила, чтобы ты неосознанно вдохнула его аромат? Будет ли это иметь значение после того, как дело так или иначе решится?

Он повернулся к Велиндре:

— Нам нужны камни?

— Нет, — та решительно отказалась объяснять подробности.

Кейда опять повернулся к Итрак:

— С умиротворением дракона покончено. Мы избавимся от него, жена моя, даже если это самое последнее, что я могу совершить для Чейзенов.

— Не ставь под удар будущее, — она подошла к нему и протянула обе руки. — Просто положи конец этому ужасу и вернись ко мне.

— Постараюсь, — пылко пообещал он, взяв ее ладони в свои. — Ты могла бы кое-что для меня сделать. Настала пора действовать украдкой, не бряцая оружием. Я должен уйти как можно тише.

— На каком корабле? — Ее глаза обшарили его лицо. — Что сказать челяди?

— Ничего не говори, пока не спросят. Пусть все как можно дольше считают, что я дома. Затем вырази подобающее удивление, зачем вообще понадобилось что-то спрашивать, и ответь, что я взял новую лодку, которую выстроил, чтобы искать важные растения взамен тех, что уничтожили дикари, — он кивнул в сторону невидимого лекарского огорода. — Ведь дожди принесут обычные недуги. И еще скажи, что я ищу кое-что необычное по желанию ученого-заморина, который теперь находится под моим покровительством. — Он мотнул головой по направлению к Ризале и Велиндре. — Заморин с севера. Ты помнишь, что как раз северная премудрость помогла нам победить дикарей с их чародеями в минувшем году? Доверься мне, Итрак.

— Как всегда, мой господин и супруг, — и все же тревога звучала в ее голосе. — Когда ты вернешься?

— Не знаю, — честно признался он. — Как только смогу. Обещаю.

Губы ее дрогнули, и она подступила еще ближе, прижалась к нему, скользнула руками вокруг пояса, зарыв лицо в его шею. Он в растерянности держал ее, ощущая на коже теплые слезы.