Джудит Тарр - Жребий принцессы

— Моя дочь сделала хороший выбор, хоть поступила и не совсем мудро.

— Мой сын сделал свой выбор так, словно у него не было другого выхода. Мы должны последовать его примеру.

— А как же твой старший сын? Я его не вижу. Что выбрал он?

— Свою выгоду. — В иронии Зиад-Илариоса не было горечи. — Он вернулся к своим прежним союзникам, иначе они заподозрят, что он предал их. Он будет помогать нам, как сможет. — Лучше бы он умер.

Зиад-Илариос с ужасающей мягкостью улыбнулся. — Может быть, ты и прав. Но он должен предать меня открыто. Даже если бы он не был моим сыном, я не приговорил бы его к смерти по простому подозрению. — Он поднял руку, закрывая эту тему и приглашая Мирейна занять место рядом с собой. — Ворота ждут, чтобы мы открыли их. Ты готов начать, сын Аварьяна?

Мирейн поклонился в ответ. Маги Солнца заняли указанные их повелителем места, вплетаясь в круг асанианцев. Все были напряжены, все чувствовали внутреннее сопротивление. Блестели глаза, гневно вспыхивали лица.

Старион, этот необузданный юнец, разбил стену отчуждения. Его напарницей в магии оказалась юная и красивая девушка, по счастливой случайности белый маг, жрица Уварры. Его тело устремилось к ней; его волосы привлекли ее внимание, а потом она разглядела его лицо, покраснела и улыбнулась. Они сошлись прежде, чем поняли это, взялись за руки, объединились в силе и рассмеялись, испытывая радость и удивление от встречи.

Тогда и остальные двинулись навстречу друг к другу. Свет и мрак сталкивались, пронзали друг друга, сопротивлялись, изгибались и сплетались. Их ненависть превратилась в силу, она разделяла и связывала их крепче кованой стали, она притягивала их и заставляла отталкиваться друг от друга.

Они сплелись, и случилось чудо. Их охватила радость, смешанная со страхом. Они были сильны.

Источником страха была Севайин. Ее тело, крепко прижавшееся к Хирелу, и ее сила, становившаяся мощнее в его присутствии, образовали центр круга. Вместе они были сильнее всех. Даже сам Мирейн во всем великолепии своей пламенеющей силы был слабее их.

Их двоих и ребенка, которому они подарили жизнь. Потому что она и Хирел были теми, кем были: Солнцем и Львом, соединенными друге другом перед всеми существовавшими богами. Третий, еще не родившийся, наделял их силой, которой никто из них не обладал поодиночке.

Круг был в руках Севайин. Можно сказать, упал ей в руки. Ей даже не нужно было притворяться, что ее сила еще не владеет мастерством. Это мастерство помогло ей собрать воедино всю их магическую мощь. Когда настало время передать ее в руки отца, она напряглась. Помедлила.

Он не участвовал в сплетении света и мрака, хотя и находился в круге, принимая его как досадную необходимость. Севайин чувствовала в нем слабость, с которой он не в силах был справиться. Он не мог возвести ворота. Не мог побороть нежелание соединиться с мраком.

Ее любовь к отцу граничила с болью. И эта боль придала ей сил, чтобы удержать круг. Чтобы сделать его своим орудием. Чтобы воззвать к тем, кто составлял этот круг, и построить ворота в иные миры.

Севайин строила их камень за камнем, каждый из камней — душа мага, скрепленная с другими при помощи силы. Плодом этой магии стали немеркнущие ворота в Сердце Мира, высочайшее из магических творений, венец черного колдовства, ибо ради того, чтобы ворота выдержали, магам приходилось приносить в жертву свои души. Это испытание не требовало много времени — ровно столько, чтобы разгромить заговор. Менее слабые души, превратившиеся в эти камни, почувствовали бы в конце лишь усталость или легкую боль, а возможно, и нечто большее. Старион очень увлекся своей новой подругой по братству. Их охватил сильнейший порыв, подобный любви, и они слились в радостном единении.

Севайин творила и улыбалась, несмотря на усталость. Оставалось положить последний, центральный, камень в своде ворот. Она выбирала его с особым тщанием, зная, что необходимый ей человек будет сопротивляться. Он был частью Мирейна. Он не желал быть приговоренным к беспомощному ожиданию, в то время как его названый брат станет играть в кости со смертью.

"Халенан, — прозвенел ее голос внутри круга. — Халенан из Хан-Гилена, ты должен подчиниться. Никто, кроме тебя, не обладает необходимой силой. Никто другой не сможет удержать ворота под напором магов".

Она увидела, как он поднял голову, как напряглось его тело, как в его глазах загорелся огонь сопротивления. Но он покорился, склонил свою гордую голову и вложил свою силу в ее руки.

Севайин приняла ее как величайший дар и возложила на вершину ворот. Сила потекла свободным, полным потоком. Севайин сложила ладони, концентрируя свою волю. То, что она сотворила с помощью чистой магии, обрело форму в реальном мире: перед ней высились самые настоящие ворота, потому что она видела их именно такими, сложенными из белых и черных камней, с высокой аркой, увенчанной замковым камнем из сияющего золота.

Создавшие это чудо маги лежали на полу, образуя круг, держа друг друга за руки, и, казалось, спали. На груди Стариона покоилась светловолосая головка. Над ними мерцала магическая сила.

Двенадцать остальных стояли над ними: четыре королевские особы, четверо магов, присягнувших на верность асанианскому императору, Вадин, Зха'дан, Юлан и сам Зиад-Илариос. Он не обладал силой, но у него оставалась его крепкая воля. Он мог идти с ними. Он должен был стать свидетелем этого великого похода и увидеть его конец.

Хирел стал его опорой, несмотря на все протесты. У Севайин не было сил заботиться о них. Разум Юлана прикасался к ее разуму: он не мог отдать ей свою силу, но предлагал себя самого как могучего и преданного помощника. Это придало ей бодрости. Она повернулась спиной к своей судьбе и взглянула в лицо пустоте, увлекая всех за собой.

"Пустота стремится принять форму, так же как форма стремится снова превратиться в пустоту", — учил ее князь Орсан много лет назад. Его голос звучал в голове Севайин как живой, словно он стоял рядом с ней, спокойный и бесстрашный, но все-таки любящий ее. Она отбросила мысли о любви и извлекла из его слов холодный смысл, знание, понимание. Находясь в пустоте, превратившись в звено в цепи силы, она концентрировала свою волю. Маги из ее круга были сильны и могущественны. Они не знали страха. Севайин бегло прикоснулась к каждому из них, придавая им сил.

Дорога была простой и не требовала больших затрат силы, а уверенность души подсказывала Севайин, что этот путь охраняется. Однако был и другой путь, намного короче, но труднее. Воспользуйся она им, и к месту битвы они прибудут без сил.