Людмила Астахова - Волчьи игры

«Убей ее! Убей!»– хором вопили духи.

Но их друг был слишком занят собой, чтобы исполнить пожелание. Он всеми силами старался не присоединиться к сонму бесприютных душ полукровок. Называемый Финги, по всей видимости, жизнь свою тоже очень ценил, так как обильно и регулярно кушал, употреблял в больших количествах полезный для здоровья лук и чеснок и любил домашнее крепкое пиво.

– Зарезала... Ты зарезала меня, сучонка... – тихо простонал он, пытаясь дотянуться до горла своей убийцы слабеющей рукой.

На «сучонку» Джона слегка обиделась. Она же не ролфи, чтобы ее так обзывать!

– Ас-ш-ш-ш! – возмущенно прошипела она. – Ас-ш-ш-ш!

Кто ж знал, что древние суеверия могут убивать? Перепугавшийся шурианского возгласа, точно это не «Ас-шшш!» было, а ему в лицо горящим факелом ткнули, разбойник попытался отскочить в сторону, поскользнулся и, падая, загнал нож себе еще глубже. И, само собой, тут же умер.

И осталась перемазанная грязищей и кровищей княгиня Джойана Ияри одна в компании с тремя духами. Впрочем, она же шуриа, ей не привыкать.

Дойти импровизированная штурмовая группа успела лишь до камбуза, как где-то за спиной грохнул выстрел, сразу же заглушенный мужскими воплями и женским, очень знакомым визгом. Грэйн замерла на полушаге.

– Кэйрр! Живо назад! Стереги княгиню!

– Есть, вашбродь! – уже на бегу отозвался Сэйган, впопыхах не заметив, что напутал с обращением.

Эрна Кэдвен стиснула зубы так, чтобы перестали клацать, и прорычала:

– Вперед!

Запертую дверь в камбуз она вышибла с ноги. Если Джойн пострадала, все уже бесполезно, и никакими подвигами не искупишь гибель Священной Невесты. Но раз она еще визжит, значит, пока жива... И тут Грэйн задела что-то плечом, и это нечто повалилось на пол с оглушительным металлическим звоном.

– Фарг! Это мы! Ты живой? – быстро окликнул темноту механик. Темный камбуз ответил стонами и звяканьем.

– Какая сука своротила полку? – пропыхтел невидимый кок. – Убью!

– Это потом, – хмыкнула ролфийка. На «суку» она внимания не обратила – что ж на правду обижаться? – Кок, я полагаю? Мы тут освобождаем пароход. Ты с нами? Оружие есть?

– Баба, что ли?

– Фарг, она ролфийка. С пистолетами, – успокоил кока один из кочегаров. – Вроде даже офицерша.

– А чего командует?

– Потому что пистолеты у меня, – нетерпеливо пояснила Грэйн. – И еще ножи. Ну? Ты с нами?

– Я тут завалил двоих. – Чиркнув кресалом, Фарг запалил лампу. – Но винтовке пришел... конец. Так что... – и выразительно помахал огромным мясницким тесаком. – Опыт кой-какой есть. Эти тут подолбились мне в двери и свалили. В кают-компании тоже тихо, а у просветленного кто-то шуршит. Слышите?

Эрна Кэдвен навострила уши. Точно, из-за тонкой переборки доносилось шуршанье и царапанье, будто мышь скреблась.

– Пошли! Порвем им задницы! – Грэйн призывно взмахнула пистолетом и повела свою маленькую армию на дальнейшую зачистку парохода. Диллайн бесшумно устремились следом с лопатами наперевес, полукровка-кок, прихватив тесак, прикрывал тыл.

В отличие от камбуза, дверь молельни оказалась не только не заперта, но даже и приоткрыта. Обитатель ее, скрученный обрывками собственного одеяния, вяло брыкался на полу и мычал из-под кляпа нечто явно не божественного содержания.

– Эк они его! – посочувствовал механик. – Эй, преп... просветленный! Ты как? – и наклонился над служителем, собираясь распутать узлы. Грэйн прищурилась и прорычала:

– Отставить!

– Чего?

– Оставь его как есть, – повторила ролфийка и для убедительности нацелила пистолет прямо в лоб механику. – Он мне не нравится. Полежит здесь, не подохнет. Больно уж деликатно его связали, даже не оглушили.

– Слушай, ролфи, ты, конечно, баба шумная, но... – возмущенно начал кок и осекся. Второй пистолет Грэйн оказался нацелен на него.

– Повторяю еще один и последний раз – здесь командую я, а вы, пушистики, раз уж просрали свой святой пароход, будете кудахтать только по команде: «Голос!» Ясно?

Вояки всех стран одинаковы, даже бывшие. Заслышав знакомые нотки в приказном тоне, означающие, что терпение командира достигло предела, механик Эмэлл и кок Фарг одновременно вытянулись по струнке, будто родились близнецами, и хором отчеканили:

– Так точно, вашбродь!

– Так-то лучше, – хмыкнула Грэйн. – Балласт нам не нужен. Где может быть капитан и офицеры?

– У нас нет офицеров на борту, ваше...

– Можно просто «эрна».

– Эрна. – Кок сглотнул и дернул подбородком. – Конечно. Я не знаю, где капитан. Может, его убили...

– Ладно. Идем дальше, а там видно будет. – Эрна Кэдвен нахмурилась. Перспективы, если честно, ее не радовали. Четверо диллайн и она, два пистолета на пятерых – негусто!

– Разрешите обратиться, эрна? – подал голос механик и, получив в ответ кивок, продолжил: – Нас слишком мало, и оружия... немного. Если сунемся на палубу, нас перебьют. Или прикроются пассажирами, а это не лучше. Но...

– Продолжайте... – Грэйн оценила выправку и рискнула добавить: – У вас есть идея, сержант?

И, заметив, как изумленно округлились желтые глаза Эмэлла и выпучились очи его подчиненных, удовлетворенно ухмыльнулась. Значит, угадала.

– Да, эрна, – польщенно шмыгнул носом диллайн. – Мы устроим пожар.

– Что-о?! – мигом позабыв о недавно приобретенной субординации, возмутился кок. – Да ты спятил, Эмэлл!

– Не настоящий пожар, конечно, – поспешил успокоить всех механик. – Но если снизу потянет дымком, пираты могут и штаны обмочить. Мы на реке, а пароходы горят очень быстро. Учитывая, какой у нас груз...

– В любом случае, паника, неразбериха и беготня в дыму – это то, что нам нужно, – кивнула Грэйн. – Им будет не до того, чтобы считать нас по головам. Как мы это проделаем? И как нам самим не задохнуться? Господа?

Сэйгану повезло, удивительно и несказанно повезло – он распахнул дверь в машинное отделение до того, как Джона успела найти пистолет. Иначе пальнула бы не глядя.

– А чего у вас тут...

Открывшееся зрелище отобрало у бедного служивого оставшийся запас приличных в дамском обществе слов. И надо заметить, ир-Сэйган в этот момент не только проникся уважением к Священной Невесте, но и еще больше возгордился своим Князем. Это ж надо, какую хищную змеищу он к себе в постель запустил! Оставили Ее Особу на несколько минут одну, и пожалуйте – еще два теплых трупа. Вот тебе и «тощая коротышка»! Знали бы поганые местные газетчики, какова она в деле, зазря языками-то не мололи, совиные прихвостни.

«Ах, бедняжечка! Личико все в грязюке, волосья торчком и в разные стороны, одежка порвана, а глазенки все одно блестят злобненько, и пистолет держит ровненько, – оценил княгиню капрал и тут же устыдился своей фамильярной жалости. – Даже спину выгнула, что твоя кошка! Страшнее зверя нет».