Ольга Голотвина - Знак Гильдии

Асмита обиделась было, но тут издали послышался голос няни:

– Золотые мои! Где вы? Идите к вашей Чизи!

Брат и сестра тут же забыли раздоры и объединились перед лицом приближающегося противника.

– Голос какой ласковый! – чутко вслушалась Асмита. – Запереть нас хочет!

– Да? – встревожился принц.

– Еще как запрет! Что-то делается: слуги бегают, стражники в отряд собираются. Как что интересное, так нам в комнате сидеть! Ой, а вдруг нападут враги?

– Какие еще враги?

– Не знаю. Пираты или заморское войско...

Мальчик с сияющим видом выпрямился, расправил плечи. Он был охвачен предчувствием приключений.

– А я буду в своих покоях отсиживаться, как лопоухий кролик в норке? Я ж потомок дори-а-дау! Бежим скорее!

– Куда?

– Все равно! В Майдори, на пристань или в поселок к рыбакам. Там все и узнаем!

Мальчик плотнее натянул на голову шапочку вроде матросской и полез на ствол накренившейся сосны. Через ограду наследник престола перебрался с ловкостью, которой позавидовал бы иной вор.

Тяв-тяв протиснулся сквозь прутья решетки и затрусил за своим обожаемым мучителем.

Асмита замешкалась. Дорога-то знакома, но как же новенькое платье? Восхитительное, дымчато-сиреневое – и трепать его о сосновую кору?

Задержка стоила девчушке свободы: сквозь заросли крапивы самоотверженно пробивалась няня.

– Ты здесь, скверная девчонка? Сейчас же иди сюда! А где этот озорник, твой братец?

Кто прогневался на маленький остров? Безликие или Морской Старец? Кого молить о защите?..

Нет, не об этом думали перепуганные люди, бегущие из рыбацкого поселка. Они в смятении искали близких, кричали, тоскливо озирались на покинутые дома, меж которыми проползала вылезшая из моря громадная бесформенная Тварь.

Она походила на гигантский ком слизи – мутно-белый, с пробегающими по поверхности перламутровыми разводами. Ни когтей, ни клыков, ни даже глаз, но двое замешкавшихся бедолаг уже нашли смерть, оказавшись на пути у этого непонятного, но жуткого существа. Белесая пленка поглотила, затянула несчастных, и теперь в глубине полупрозрачной Твари можно было разглядеть два больших ржаво-бурых пятна.

Но их никто не разглядывал, даже несколько смелых рыбаков, которые рискнули напасть на чудовище с вилами, топорами и всем, что подвернулось под руку. Вместе с этими смельчаками на незваного пришельца насели и двое стражников, которые уже успели зажечь сигнальный костер.

Мечи оказались такими же бесполезными, как и вилы. Клинки словно резали студень, который тут же смыкался снова.

Тварь остановилась на подмятом, опрокинутом на землю заборчике. Из белесой «шкуры» выскользнул язык и начал вытягиваться в длинный темно-коричневый хлыст.

Хлыст стегнул по толпе атакующих – те попадали с ног. Один из стражников закричал: у него была сломана ключица. Другой поспешно помог товарищу подняться.

Чудовище не повторило атаку. Хлыст ударил по стене ближайшей лачуги, да так, что дом содрогнулся. От второго удара с него слетела сплетенная из ветвей крыша.

В доме громко заплакал оставленный в суматохе ребенок.

И тут среди людей, объятых ужасом, возникла старая рыбачка с растрепанными седыми волосами. Двумя руками она держала перед собой горящий факел. Прихрамывая и что-то неистово крича, храбрая женщина всадила факел в белесый бок чудовища.

Раздалось шипение, воздух наполнился вонью – густой, мерзкой, жирной.

Тварь дернулась. Не по ушам – по нервам людей ударил беззвучный вопль боли и ярости, такой пронзительный и мощный, что настиг даже беглецов в холмах.

Факел погас, но обезумевшая старуха продолжала тыкать им в вонючую слизь.

Из этой слизи рванулись, на глазах меняя цвет и густея, две темные пластины. Они ударили несчастную женщину с двух сторон – так человек прихлопывает ладонями надоедливого комара. Удар смял, раздавил старуху так, что осколки окровавленных костей пробили кожу.

Последние защитники поселка бросились врассыпную.

Тонкая струйка дыма поднималась над холмами. Оттуда, со стороны моря, по тропе вереницей шли беглецы – испуганные, бросившие весь скарб. Они спешили в город, надеясь найти там защиту. Матери несли детей – единственное, что они взяли из разрушенных домов. Они шли и гнали от себя ужасную мысль: а вдруг чудовище не одно? Вдруг Корабельная пристань уничтожена гигантским слизняком? Вдруг Твари атакуют остров вдоль всего берега?

Чуть успокоило этих несчастных появление стражников, которых дарнигар вел на дымовой сигнал. Старый рыбак Гарат поспешно передал жене ручонку младшего внука, догнал отряд и, поравнявшись с дарнигаром, начал рассказывать о событиях на берегу. Бронник, не сбавляя шагу, слушал старика.

Беглецы, уступая стражникам дорогу, останавливались, глядели им вслед, шептали пожелания победы.

Семилетний принц, лежа в зарослях вереска, тоже глядел вслед отряду. Левой рукой он прижимал к себе толстого Тяв-тява – только бы не залаял, не выдал! Прощай тогда надежда совершить подвиг.

Впрочем, надежда рассыпалась в прах и без глупого пса.

Кто-то остановился рядом. Вгляделся в кусты, развел руками ветви:

– Чей ты, малыш? Ты потерялся?

Литагарш молча вскочил и бросился наутек, но сильная рука ухватила его за плечо.

– Ох, да это же наш юный господин!

Принц вскинул глаза и успокоился, увидев знакомое лицо. Осталась лишь досада: ну, разве свершишь великие дела, если за тобой всю жизнь кто-нибудь приглядывает?

Мальчик попытался вырваться, но заботливая рука держала его крепко.

– Скверное место для прогулки, мой принц! Пойдем-ка лучше со мной. Пока отведу в безопасное местечко, а когда шум уляжется, можно будет тебе и во дворец вернуться. Светлая королева небось с ума сходит, государь волнуется. Пойдем, пойдем скорее, нынче по острову бродит беда.

Устроившись на краю обрыва, компания чародеев наблюдала за тем, что происходило внизу, в поселке.

Недомерок – вернее, сейчас Фолиант – замер напряженно, сосредоточенно. Лицо, обычно придурковатое, было почти зловещим. Он мысленно управлял монстром, который доламывал рыбацкие хибары.

Лейтиса сидела рядом, злая и огорченная: она опять постарела. И молодость вернется к ней не скоро, потому что сила черного зеркала нужнее Фолианту и его чудищу. К тому же бабка втайне чувствовала себя виноватой: они с Орхидеей дружно скрыли от союзников, что во время погони талисман был потерян. Теперь мужчины думают, что Фагарш не отдает волшебную вещь из жадности. Но наверняка это так и есть! Неужели слуги до сих пор не отыскали любимое украшение королевы?

Красавчик тупо таращился на занятное зрелище.