Алексей Пехов - Колдун из клана Смерти

Мира вскинула голову, чувствуя, как начинают гореть щеки.

— Я же обещала не трогать его. Но ты… почему ты ничего не сделаешь? Неужели мы так и не отомстим за Ярослава? Пусть Иохан был ранен, но он пришел в себя. Как будто ничего не было.

— Так ты все о мести помышляешь? — в голосе Иована прозвучала легкая насмешка. — Не успокоилась?

Девушка почувствовала, что внутренний жар заливает теперь не только лицо, но и шею.

— Не успокоилась, — кивнул сам себе Иован и снова с улыбкой посмотрел на дочь. — Придется тебе еще пару лун в шкуре побегать.

— Опять? — Мира непроизвольно схватилась за дубленку на груди. — Но ты ведь сказал, я уже могу слушаться!

— Тише, девочка, — отец опустил тяжелую руку ей на плечо. — Посидишь среди своих — утихнешь. Не спорь, — приказал он, заметив, что Мира собирается возражать.

— Да, отец, — прошептала она послушно. Волчье обличье давало много преимуществ, но никто, кроме вриколакосов, не знал о недостатках пребывания в звериной шкуре. Однажды Мира читала фантастический рассказ, в котором люди на время возвращались в состояние зверей, чтобы отдохнуть от напряженной работы в городской жизни, расслабиться и позволить себе то, что запрещалось в цивилизованном мире. У оборотней все было наоборот.

Оборачиваясь первый раз, новообращенный практически терял логику. Становился опасным и неуправляемым. Человеческое сознание заменяли инстинкты хищника. Поэтому приходилось несколько лет учиться жить в «стае». Подчиняться приказам, контролировать себя. И четко помнить запреты.

Нельзя охотится, где вздумается. Резать домашний скот. Бросаться на себе подобных. Убивать людей.

За малейшее неповиновение провинившемуся устраивалась жестокая трепка. За разумное поведение — поощрение — возможность побыть человеком…

Ярослав был одним из лучших вожаков. У его воспитанников никогда не случалось срывов. До того, пока он не погиб…

— Мира! Эй, Мира, подожди!

Девушка очнулась от глубокой задумчивости, оборачиваясь на зов.

Скользя по льду, намерзшему на дороге, к ней бежал встрепанный Словен, в распахнутой куртке. С трудом затормозил, ухватившись за ее руку.

— Уф, еле успел. Хорошо, что ты еще не перекинулась.

Мира невольно улыбнулась, глядя на него. Физиономия парня лучилась удовольствием от общения с ней и нетерпения.

— Ты же теперь, вроде, живешь в городе у фэри?

Сенсор поморщился с досадой. Ему тоже не всегда нравились поручения отца.

— Сегодня у меня несколько часов свободных. Выходной. Как насчет небольшой прогулки?

— А что?

— Люди устроили веселье на старой поляне. Грохот, костры. Рогнеда просила разобраться.

Девушка нахмурилась. Большая поляна в глубине леса, окруженная старыми соснами и елями, у вриколакос не считалась священной. Но ее любили. Щенки часто носились по ней ночью. И Ярослав иногда приводил туда своих воспитанников… Рядом скрипнул снег под ногами Словена. Сенсор опустил руку ей на плечо, словно стараясь защитить от грустных мыслей.

— Так что, пойдешь?

— Пойду.

Десять волков бесшумно бежали по еловому лесу. Снег сыпался на их серые шкуры с низких ветвей и проминался под тяжелыми лапами. Днем в густом ельнике сумрачно и неуютно. По человеческим легендам, чтобы превратиться в волка нужно воткнуть нож в еловый пень и перепрыгнуть через него. Еловыми лапами люди отгоняют лесную нечисть. Ель вытягивает силы из человека большую часть года, в отличие от других деревьев. И, самое главное, дает очень много тени. Никто из кровных братьев не знал, что вриколакосы могут находиться на улице днем. Но только в тени, и только в образе зверя.

Впереди бежал вожак — самый старший. За ним двойной цепью растянулись остальные. Мира чувствовала горячее дыхание Словена и видела яркий блеск его глаз, когда он поворачивал голову. Один раз волк шутливо толкнул ее плечом в бок, и она добродушно огрызнулась в ответ.

Вдали послышалась приглушенная пульсация музыки рэйв-вечеринки. И чем ближе становилась поляна, тем сильнее низкие ноты били по ушам. Кто-то из оборотней зарычал. Мире показалось, что земля начинает дрожать под лапами. Она представила, как вопьется в горло первому же смертному, но в голове прозвучал голос Словена: «Не убивать!»

Между деревьями замелькали огни костров и свет фар. Запах дыма и человеческой толпы повис в холодном воздухе. Волки разорвали ровную линию и рассыпались по лесу, беря поляну в круг.

Мира оказалась прямо напротив ели. Возле дерева стояла большая машина с квадратным черным кузовом, из прожекторов, установленных на его крыше, бил яркий свет… Музыка, усиленная мощными колонками на открытой платформе, грохотала на весь лес. Ди-джей, взгромоздившись на крышу, что-то радостно орал в пустоту. Человеческие тени метались между костров по утоптанному снегу в безудержном веселье. Танцевали, болтали, пили, пытались жарить мясо на огне.

Мира скользнула мимо нескольких машин, вставших вдоль кромки леса.

Волчица застыла, жадно вдыхая запах разгоряченных человеческих тел. Люди, собравшиеся на поляне, вызывали у нее странные чувства — легкого недоумения, раздражения и все усиливающегося желания напасть. То же самое, видимо, испытали бы настоящие волки, внезапно увидев гулянку, которую устроили зайцы.

В свете фар в кузове маленького грузовичка танцевала красивая черноволосая девушка. Она уже отшвырнула в сторону дубленку и взялась за свитер. Компания друзей подбадривала ее одобрительными криками. Девица со смехом наклонилась к одному из парней, чтобы взять у него бутылку, и вдруг застыла, глядя на кусты, освещенные костром. Вцепилась в борт машины и громко завизжала.

Это послужило сигналом к началу. Из темноты на поляну легко выпрыгнул огромный зверь. А потом еще один, и еще…

Гигантские волки, возникая из пустоты, со свирепым рычанием бросались на людей, сбивали с ног и мчались дальше. Ди-джей кубарем скатился с машины, когда на нее прыгнул оскаленный хищник и принялся крушить музыкальную установку.

Оборотни с наслаждением разгоняли толпу, слушая вопли ужаса. А люди, ничего не видя от страха, не понимали, что звери, щелкая зубами у самых ног, не кусают. Никто не валяется на снегу с разорванным горлом. И злобные твари не утаскивают в кусты кричащие от боли жертвы. Но людское воображение должно было рисовать именно такие картины.

Хлопнул выстрел. Над головой Миры просвистела пуля. Кто-то смелый решил сопротивляться. Волчица оглянулась и увидела парня, вновь целящегося в нее. Зарычала и прыгнула. Человек упал, пистолет вылетел из его руки и провалился в снег. Оскаленная морда оказалась прямо у лица стрелка, звериные глаза, светящиеся бешенством, заглянули в его глаза, и, спустя мгновение, он понял, что серая тень пронеслась мимо.