Ян Ирвин - Темная луна

— Нужно было прикончить его еще тогда, когда они догнали нас в Сухом Море.

— Что с ним происходит? — встревожено спросила Карана у Малиены.

— Когда-то Рульк овладел сознанием Иггура, теперь Иггур боится, что Рульк сможет сделать это снова посредством Лиана, — ответила она шепотом.

— Нет! — воскликнул Лиан, цепляясь за Иггура. — Испытай меня сам, и ты поймешь, что все это ужасная ошибка.

Иггур в страхе отпрянул:

— Назад, изменник! Стража, уведите этого человека!

Стражник, стоявший у двери, подозвал двух солдат, каждый из них был ростом с Оссейона. Они оттащили Лиана за воротник, юноша стал вырываться, порвав рубашку.

— Что прикажете с ним делать, господин?

— Убейте его здесь, чтобы я видел! — закричал Иггур. Стражник сбил Лиана с ног, поставил ногу ему на шею и замахнулся мечом.

Никто и пальцем не успел пошевелить, как Карана, схватив со стола кувшин с вином, запустила им в солдата. Кувшин попал ему в голову, и он упал, перелетев через скамью. Девушка ударила по столу другим кувшином и, отбив ему горловину, с острым осколком в руке бросилась на второго стражника. Солдат, выхватив меч, приготовился ударить ее, но тут между ними встал Надирил.

— Прекратите, оба, — сказал он.

Стражник колебался, глядя на своего господина.

— Прикажи ему, Иггур! — скомандовал библиотекарь.

— Возвращайтесь на свои посты, — велел Иггур. Солдаты ретировались, но так и не убрали мечи в ножны.

— Сейчас все слишком возбуждены, в таком состоянии нельзя принимать никаких решений, — наконец подал голос Мендарк. — Отведите Лиана в мои апартаменты, там он не сможет ни с кем встречаться и не причинит вреда.

— Только через мой труп! — воскликнул Иггур. — Бросьте его в мои подвалы. В самое глубокое подземелье.

В комнату вошел отряд вельмов во главе с Вартилой. Они подхватили Лиана под руки и увели.

— Только не это! — воскликнула Карана. Она побежала вслед за ними, все еще сжимая в руке осколок, но один из стражников остановил ее и отобрал осколок.

— Я не доверяю твоим солдатам, — произнес Мендарк. — Мои люди присмотрят за ним. Оссейон, Торгстед, сопроводите Лиана, вы отвечаете за его жизнь.

Иггур был разъярен, но ничего не смог поделать, не вступив в открытый конфликт с остальными. Все разошлись. Они чувствовали себя растерянными и беспомощными, ведь за эти несколько месяцев, прошедших со времени сражения в Катадзе, им почти ничего толкового не удалось предпринять.

41

Проклятие нищего

Стражники уводили Лиана в темноту, два вельма сжимали его локти мертвой хваткой. Но им нечего было беспокоиться: Лиан был словно парализован ужасом, и у него не промелькнуло даже мысли о побеге.

Оссейон приблизился к юноше.

— Мне очень жаль, Лиан, — сказал он.

— Куда меня ведут?

— В подземную темницу.

Лиан не произнес больше ни слова. Шаги стражников эхом отдавались в сводчатом коридоре. Они все спускались и спускались по бесконечным лестницам, пока наконец не оказались в темном подвале с низким потолком, который поддерживали массивные колонны. Стены были покрыты пятнами сырости. Они миновали длинный ряд камер, к решеткам которых приникли грязные лица. В воздухе стоял запах плесени и немытых человеческих тел.

— Что за жуткое место, — сказал Лиан. — Меня посадят в такую же клетку?

Оссейон открыл было рот, но так и не произнес ни слова. Никогда еще ему не доводилось исполнять столь отвратительное поручение. Один из вельмов, шедших сзади, сказал:

— В этих камерах содержатся обычные преступники, а тебя, летописец, ждет подземелье для самых черных изменников и предателей.

Они спустились еще на один пролет в совершенно темное помещение. Единственный обитатель этого жуткого подземелья, услышав звук шагов, закричал истошным голосом:

— Помогите! Выпустите меня! Умоляю!

Крики доносились из ямы в полу, закрытой ржавой решеткой. Лиан вздрогнул. Они прошли мимо еще одной дыры, такой же тесной и жуткой, из нее поднималось отвратительное зловоние, словно там были забыты останки какого-то несчастного узника, умершего здесь. Около следующей ямы вельмы остановились. Вартила открыла замок и подняла решетку, другой вельм притащил лестницу и опустил ее в темноту. Лиан в отчаянии взглянул на Оссейона.

— Лучше спускайся, Лиан, — произнес он сквозь зубы и отвернулся.

Ступенька за ступенькой юноша начал спускаться в свою зловонную камеру. Ступив на склизкий пол, он поскользнулся и упал на колени. Его мучители наклонились над ямой, осветив ее фонарем, так что у Лиана были несколько секунд, чтобы оглядеть свое узилище. Лестницу вытащили, загремела решетка, и Лиана оставили одного в абсолютной темноте.

Здесь не было ни кровати, ни стула, только сырые каменные стены да сточное отверстие в одном из углов. В кромешном мраке Лиан не мог различить даже решетки наверху. Он несколько раз прошелся из угла в угол, затем ощупал стены: бежать отсюда было немыслимо.

Через несколько часов наверху забрезжил слабый свет.

— Воды, воды! — закричал Лиан. Свет приблизился к его решетке.

— Обед, — послышался голос вельма.

Юноша решился: как только тюремщик спустится по лестнице, он оглушит его и попробует бежать. Если понадобится, пойдет даже на убийство, только бы вырваться из этого жуткого места.

Какая-то холодная масса шлепнулась ему на голову и, стекая по лицу, залепила глаза. Затем он получил костью по затылку.

— Я что, должен есть прямо с пола? — простонал он. Тюремщик в ответ только рассмеялся.

— Пожалуйста, дайте мне воды, — взмолился Лиан.

— Слизывай ее со стен, — крикнул вельм, и свет стал удаляться.

Никто не отзывался на вопли Лиана. Подземелье вновь погрузилось во мрак. Через некоторое время юноша так измучился от жажды, что действительно стал лизать стены. А потом соскреб кашу с пола и попытался ее проглотить, но она была настолько отвратной, что его вырвало. Он лег на мокрый пол и уснул.

Пробудившись от тревожного сна, Лиан понял, что кашей, застрявшей у него в волосах, с аппетитом обедают тараканы. Все тело было искусано вшами и блохами. Какая-то тварь чавкала у него под ухом, отбросив ее, он понял, что это упитанная крыса. Скоро она вернулась.

После нескольких часов, проведенных в неравной борьбе, Лиан сдался. От живности ему не избавиться, придется с ней смириться.

Больше всего на свете он хотел, чтобы пришла Карана. Время тянулось мучительно медленно, минуты казались часами, а дни целой вечностью. Лиан терял надежду. Карана не появлялась. Она бросила его. Когда-то ради их любви она могла сдвинуть горы, но теперь он стал ей безразличен. Лиан ожесточился, сердце его затвердело, превратившись в холодный камень. Она больше ничего не значила для него.