Безумья темный страх - Алекс Елин
Сначала он отбил флигель, потом руководил зачисткой корпусов самого госпиталя, потом проверил, как добили взбунтовавшихся. А потом, уже когда посветлело небо, на выручку пришел Лавджой с солдатами и ополченцами. Наверное, еще никогда в жизни Ривс не был так счастлив видеть изуродованную одноглазую физиономию капитана.
- Мы быстрее управились, - усмехнулся Лавджой, оглядывая Ривса в обгорелой форме, болтавшейся клочьями на ногах и левом плече. Сам Дримс был черен от гари, копоти, и заляпан чужой кровью по самые уши. Ноги его украсились уже лопнувшими ожогами и свежими ранами, которые капитан нанес сам себе голенищами ботинок, что выдержали испытание огнем.
- У вас было то же самое? – устало осведомился Ривс, усаживаясь около входа в сквер госпиталя, прямо на брусчатку площади.
- Нет, и в помине. Так побузили немного, побросались на нас с камнями, ножами, да палками. Объявили, что мы душегубы, не даем им уехать из обреченного города, был один рьяный особо… Все толпу заводил, но я его снял быстренько, - Лавджой пожал плечами, протянул капитану флягу с водой. – Потом еще особо рьяных молодчиков мы постреляли, да по домам разогнали оставшихся. Объяснили, что никто их не выпустит, а если не успокоятся и нас перебьют, то кто же их защищать будет? Они задумались, поплакали, повыли, да разошлись. Мы тогда к воротам в старые кварталы к Сивиру пошли, - Лавджой тоже сделал глоток из фляги. – Я часть своих в охранение у вокзала оставил, для усиления. Там все ж склады, поезд… Сам понимаешь, - он завинтил крышку фляги, вернул ее на пояс.
Над Мирандой занимался рассвет. Солнце изнутри окрашивало серые облака розовыми и золотыми росчерками. Оба капитана устало смотрели на эту дивную красоту, поражаясь тому, что они вновь дожили до утра.
- Лэндхоуп сказал, что от тебя и Сивира донесений не поступало, но у Сивира ж ворота были… По логике-то, ему помощь была нужнее, чем тебе. Там же хватало этих проповедников, что нынче затянули песню про то, что твари болотные тоже дети Создательницы, как и мы, и дети детей не тронут. Все мы братья! И не надо их бояться… Короче, я подумал, что у тебя тут просто больничку надо отстоять от бузящих горожан, а у Сивира… Ну, не приведи Кром и Лоули, эти придурки тварей-то через ворота к нам в гости на чаек пустят? Вот и пошел я к Сивиру на помощь… Кто ж знал, что у тебя-то совсем плохо? – капитан снял каску, положил ее на колени. - Сивир тоже уже почти справился. Те совсем с ума сошли – думали, что они могут выйти, и твари их не сожрут, т.к. приняли они Тьму в сердца свои. Как я и предполагал, они уже знакомый нам бред орали. Типа, мир наш создала Создательница. Она создала Свет и Тьму. Значит, и Тьма Создательнице угодна, и боги Света все перевернули с ног на голову, вот и заставляют бояться Тьмы простых людей. А Тьма дарит покой и тишину. И если ее принять и признать, то твари не тронут, ведь они дети Тьмы и Создательницы Мира. А дети Ее должны жить в мире и согласии, - Лавджой помолчал немного, потом спросил. – Ты такой вариант бреда слышал когда-нибудь? Про подаренный покой и тишину?
- Да, - кивнул Дримс. В этот момент к ним подошел хромающий и усталый Мэйфлауэр, уселся около Дримса и заявил:
- Снимайте ботинки. Ноги осмотрю.
- Ты себя осмотреть не забудь, - посоветовал Дримс, откидывая голову на кирпичный столб, к которому крепились ворота в госпиталь.
- Меня уже перевязали, ничего страшного. Ожоги, скоро заживут. Многим повезло куда меньше, - Джулиан утер серое лицо. – Спасибо, что спасли ее.
- Всегда к твоим услугам, - криво улыбнулся Дримс.
- Кого? – немедленно осведомился Лавджой.
- Даму сердца нашего лейтенанта, - хмыкнул Ривс. Мэйфлауэр залился краской от макушки до шеи, а потом выпалил.
- Я на ней женюсь! Вот закончится все это, и женюсь!
- Лучше женись сейчас, - махнул рукой Фрейд, присаживаясь на корточки рядом с Дримсом. Он сам себя назначил телохранителем Ривса, и все это время ошивался подле начальства. Как ни странно, но рядом с ним капитану было спокойнее. – Потом мало ли что случится. Ты это, лейтенант, живи сегодня и сейчас. Завтра-то может не наступить. Вона что творится у нас.
- Да, тут я с сержантом соглашусь, - хмыкнул Лавджой, но медик уже занялся осмотром ног Дримса и предпочел ничего не ответить.
- Вам надо в часть. Я не знаю, что уцелело в госпитале, но в лазарете у нас еще должна быть мазь от ожогов. У медиков тут она кончилась. Я посылал в гарнизон за бинтами, мазью и прочим. Раненных много, но их уже перетаскивают: к нам – военных, в школу, что тут рядом, - штатских, - заявил мальчишка. – Я сейчас промою раны, но нужно их обязательно обработать. Инфекция очень любит ожоги и потом ее трудно лечить. Особенно в Миранде.
- Хорошо, я доберусь до части, - пообещал Дримс. – Что вообще с медиками?
- Плохо, - признался парень. – Многих убили. Причем врачей. Вирусологов, инфекционистов и лаборантов, что не были во флигеле – вообще всех убили. Мертв главврач госпиталя и кардиолог, он тут один был. Медсестер тоже убили многих, санитаров… Единственного нашего нейрохирурга зарубила бабища какая-то… Дура. Он же ее как раз и вылечил, а она его…
Дримс понял, чью смерть видел в самом начале свалки.
- Хирургов осталось всего двое, причем один – хуже некуда и пьет, травматолога нет… Остались в основном терапевты, да пара студентов и ординаторов, что сюда приехали. Хорошо, хоть офтальмологов и еще пары других специалистов не было в госпитале… Карантин, кажется, прорван, - констатировал Мэйфлауэр.
- Может, и нет, - поспешил его утешить Ривс. – До отделения не дошли. Но там пациенты некоторые взбесились. Хотя всю лабораторию разгромили… Из ваших пробирок могло что-то ведь и вырваться, да и данные исследований, кажется, пропали, хотя может что и уцелело… Если вы их прятали еще где.
- Без тех данных и оборудования, а главное – людей, я не смогу восстановить всю работу, - признался парень. – Данные исследований были в одном экземпляре, я ж и предположить не мог, что
