Татьяна Солодкова - Огненный Зверь

- Ошибаешься, - возразила я. - Я не такая, как ты. Ты убийца.

Мартынов рассмеялся.

- А ты? Кто убил моих наемников в августе? Скажешь, Зверь, ты тут ни при чем? Ладно, а Петя? Тоже Зверь?

- То, что я тоже убийца, не делает меня такой же, как ты. Я не получаю от этого удовольствия.

- Ах, ну да, конечно, - он веселился, он все еще не понял моего настроя стоять насмерть.

- Как ты теперь будешь пытать своих жертв с даром Кирилла? - поинтересовалась я. - Хочешь почувствовать на своей шкуре, что делаешь с людьми?

Я сама не знала, зачем я разговаривала с ним, задавала вопросы. Наверное, просто хотелось понять, что способно подвигнуть человека на ту жестокость и беспощадность, с которой он пытал своих жертв ради могущества.

- Ну что ты, дорогая, - он встал передо мной, потом присел на корточки, чтобы наши лица оказались на одном уровне. - Я выпил столько сил магов, что уже давно потерял им число. Если бы использовал их всех одновременно, я бы сошел с ума. Я умею пользоваться нужным мне даром в нужное время. Вот, например, сегодня дар твоего благоверного сослужил мне службу, иначе ты могла бы скрыть, что все поняла. Да уж, прогадал с туфлями... Видишь, какой у него оказался полезный дар, а я еще не хотел его брать. А вот, пригодилось.

- Дим, зачем тебе все это? - поддавшись внезапному порыву, спросила я. - Ведь у тебя все было? Благополучная семья, хорошая работа. Зачем все это?

Я все еще не понимала, не могла понять.

- Зачем? - его губы улыбались, но голос стал резким. - Меня с детства все унижали, не считали за человека. А я ведь был магом, я изначально был лучше их всех, а эти людишки смеялись надо мной, и ты тоже. А потом я нашел старую книгу и открыл для себя способ возвыситься, всем доказать, чего я стою.

- Доказал? - спокойно поинтересовалась я. - Теперь тебя кто-нибудь любит? - в моих глазах он выглядел жалко. Причиной оказались всего-навсего детские комплексы и обиды. - Знаешь историю про толстую девочку? Она была толстой, и ее никто не любил. Она думала, это потому, что она некрасивая. Она похудела, но никто не стал ее любить больше, потому что она была дурой. Никого не напоминает?

Он залепил мне пощечину. Видимо, я попала в точку.

Сначала было больно, но Зверь быстро убрал боль.

- Мне не нужна любовь мелких людишек, - заявил он, хотя я прекрасно видела, что он лгал, всего лишь бравада. - Меня боятся, меня уважают, мне этого достаточно. Между прочим, ваш Петя тоже пришел ко мне, потому что его все унижали и не ценили, он искал самоутверждения, и я ему его дал.

- Эй, Петя, слышал? - обратилась я к кучке пепла, которая по-прежнему лежала у дверей. - Странно, молчит. Кажется, его самоутверждение не пошло ему на пользу.

- Он был всего лишь глупый мальчишка, - презрительно бросил Мартынов. - К тому же трус. Ты бы видела, как он верещал, когда мы обрабатывали Илону, с незнакомыми не церемонился, а, как увидел ее, хотел соскочить, остаться чистеньким.

Я покачала головой.

- Видно, не больно-то хотел.

У Пети был миллион шансов прийти и покаяться Золотаревскому, старик бы понял, старик бы простил и помог.

- Знаешь, ты ведь мне действительно нравилась, - продолжал Мартынов. - Я хотел быть с тобой, думал, если мы будем вместе, ты отдашь мне Зверя добровольно. Когда ты сожгла моих людей в фургоне, я решил сменить тактику, испробовать с тобой пряник, а не кнут. Я ведь вел себя идеально, всегда был рядом. Чего тебе еще было надо?

Кажется, сегодня не одна я пыталась что-то понять для себя. Впрочем, это было бесполезно, как для него, так и для меня.

Я покачала головой.

- Я тебе уже говорила, Дим, я просто та, кто я есть. И, видимо, мое подсознание разбирается в людях лучше, чем я сама.

Но, как бы искренне я не пыталась говорить, мы общались словно на разных языках.

- Ты встретила своего святого Кирилла Золотаревского и даже не смотрела в мою сторону, - желчно бросил Мартынов.

Надо же, он обвинял во всем Кирилла, даже не меня.

Я поняла, что мне больше нечего сказать этому человеку. Мне больше не были интересны его мотивы. Передо мной просто стоял маленький никому и никому не нужный садист-убийца с манией величия.

Я больше ничего не хотела знать, видеть и слышать. Зверь как-то сказал мне: никогда не суди людей по себе, не пытайся вогнать их в те же рамки. Он был прав.

Не знаю, что прочел Мартынов в моем взгляде, но он вдруг встал.

- Довольно пустых разговоров, - сказал он резко.

Я была с ним солидарна. Наш разговор ни к чему не привел. Меня только замутило. Этот человек мучил и убивал других только ради того, чтобы кому-то что-то доказать. Я чувствовала отвращение.

- Что ж, в память о своей симпатии к тебе, предлагаю тебе отдать мне Огненного Зверя и идти с миром. Мне не будет никакой пользы от твоей смерти. Отдай мне то, что я хочу, и я отпущу тебя.

Мы смотрели друг другу в глаза, и оба знали, что он лгал. Что бы я ни сделала, он бы не оставил меня в живых, потому что я видела его лицо. Такие, как он, свидетелей не оставляют. Впрочем, сейчас Дима не рассчитывал на мою мыслительную деятельность, он надеялся напугать меня, достучаться до моего эгоизма. Но ему не повезло, сегодня мой инстинкт самосохранения отключился окончательно и бесповоротно.

Мои губы тронула печальная улыбка.

- Дим, неужели ты думаешь, что если я готова была позволить Кириллу умереть, лишь бы тебе не достался Зверь, я отдам его тебе ради своей собственной жизни? Ты жалок. Мне все равно, что ты будешь со мной делать, Зверя ты не получишь.

За эти слова я получила новую пощечину.

- Ты не знаешь, что говоришь, - желчно пообещал он. - Ты маму родную проклянешь, если я за тебя возьмусь.

Он так ничего и не понял, совсем ничего...

- Правда? - мой голос не был полон сарказма, не было в нем и вызова или бравады, я говорила тихо и спокойно, все чувства притупились, осталась только грусть. - Вчера я уже вынесла все прелести твоей обработки, и не сломалась и никого, кроме тебя, не прокляла. Хочешь попробовать еще? Что ж, валяй. Но Зверь умрет со мной. Ты это знаешь, я это знаю и Зверь это знает.

- Ты отдашь мне его! - его лицо побагровело от ярости, победной улыбки как не бывало.

Я же оставалась спокойной. Таким спокойствием обладает разве что кирпичная стена, спокойствием, которое не пробить.

- Можешь разрезать меня на три куска, а можешь пилить тупой пилой, - мой голос звучал твердо, - это как твое воображение позволит. Но Зверя ты не получишь, мы умрем с ним вместе. Знаешь, так бывает, настоящие друзья умирают друг за друга.

"Прости, Зверёк", - попросила я прощения.

"Не мешай, я думаю", - отозвался Зверь.

Он думал, он не смирился, искал выход. Но не из каждой ситуации бывает выход. Я все для себя решила. Лучше умереть, чем дать Диме могущество, которое он обретет, получив Огненного Зверя.