Егор Вакула - Танец со змеей

– Если Владин хочет начать войну, он ее начнет. Повод всегда найдется.

– Октис, тебя назначили расчетной ведущей более двух Сестер назад. Змеи впервые в настоящем деле, при этом ты умудряешься создать столь глобальные проблемы.

– Если бы меня не назначили ведущей, будучи ведомой, в этой ситуации я поступила бы так же.

Мастера переглянулись.

– Октис Слеза, мы будем совещаться. Тебе не позволено уходить, но и слушать ты не должна. Сзади тебя стоит бочка с водой. Опусти туда голову до конца совещания.

Мастер Кудр поднялся с циновки. Октис встала, посмотрев на него. Она подошла к бочке и взялась за нее руками. Сделала пару глубоких вдохов и опустила голову в воду. Подошедший Кудр положил руку на ее шею. Она слышала, как они говорили, иногда разбирала отдельные слова. Голос Кудра звучал, как колокол. Вибрация от него передавалась в шею. Но разобрать его и без того низкий тембр не получалось.

А потом она начала задыхаться. Неосознанно пытаясь поднять голову, она столкнулась с ожидаемым сопротивлением Кудра. Мастер сжал шею, крепко удерживая ее голову под водой. Она не могла прекратить попытки освободиться, хотя и понимала, что это не поможет. Вода хлынула ей и в рот, и в нос.

Мастер ослабил хватку. Октис вырвалась, упала на пол, отхаркивая воду. В палатке никого, кроме нее и Кудра, уже не было. Остальные мастера вышли, когда она начала бултыхать головой в воде.

– В очередной раз удивляюсь собственной мудрости. – Заявил спокойно Кудр. – Остальных мастеров восхитила твоя выносливость в подобной процедуре. Я не сказал, что успел натренировать тебя.

Октис смотрела на него, не вставая, продолжая глубоко дышать.

– Тебя понижают обратно до ведомой. Передашь нашейник... Крик. По возвращению в Белый форт тебя будет ждать пачка взысканий. Это мягчайший вариант наказания для такого случая. Солдаты умирают на войне. Ты уже знаешь об этом. Постарайся в следующий раз, когда убьют твою любовницу, сохранять разум, если у тебя и остальных баб он вообще есть.

Октис разозлилась, не из-за «баб» и «их разума» – из-за «любовницы», из-за «следующего раза».

– Я могу идти? – Выдавила она.

– Свободна...

Октис встала и уверенный шагом пошла на выход.

– Октис, – она обернулась на оклик Кудра, – это не навсегда. Через сезон-другой тебя восстановят. Конечно, если ты не натворишь чего похлеще.

Ничего не ответив, она вышла вон. У шатра ее ждала Крик.

– Ох, это что – Бочка Незнания? – Она протянула ей нашейник расчетного, что держала в руке.

– Оставь себе. – Октис смахнула воду со щетины на голове. Подумала о своем нашейнике, который оставила в кладовой их обоза.

– Что?

– Ты глухая или тупеешь на глазах? Ты теперь ведущая первого расчета.

Крик посмотрела на нашейник.

– Ты что не довольна? – Продолжила Октис. – Ты же мечтала стать ведущей. Еще при Назаре.

– Мечтала, но не так...

– А как? Хочешь, как я? Хмм. Тогда нам нужна толпа разъяренных мужиков, которые разорвут меня на части. Вроде как Дружина Эйш хочет мою голову, но, думаю, у них и другие части тела найдут применение.

– Прекрати, Октис. – Догадалась Крик. – Зерка и моя подруга. Была. Хоть наши связи были и не столь... тесные, но ты не можешь...

– Ты – ведущая! – Прервала ее Октис. – Тебя назначил Броненосец.

– Тяжело быть ведущей при тебе ведомой.

– Боишься меня?

– Ты другая. После того последнего взыскания Кудра...

– Не последнего. У меня теперь, наверное, на весь сезон дел найдется.

– ...хмм, после того ты переменилась. И тут же этот бунт. И ты. И твой расчет. Как я буду вести его, когда все будут слушать тебя?

– Справишься как-нибудь. Обещаю... что ты хочешь? Обещаю идти за тобой – мне все равно – тогда и остальные пойдут. Устроит? Что за грохот?

– А мастера тебе не сказали? Командование решило, что нет смысла больше ждать. Князь Разем разрешил разнести деревянную стену рядом с тем местом. Сегодня перед рассветом войдем в город.

– Боги... ну а это еще зачем?.. – Вздохнула Октис.

– Что такое?

– Сестра за кровью пришла. Чувствую, как течет по ноге.

– Змеи – единственные... – Начала Крик.

– Заткнись!

– Ну, все равно, поздравляю. – С долей сарказма заявила новая ведущая и вздохнула. – Женские праздники жизни...

Книги бывают разные. Октис всегда о том подозревала, но если бы она чуть задержалась, то могла бы убедиться в этом наглядно.

Когда-то люди пользовались небольшими деревянными дощечками шириной в положенные три столбца знаков. Через одно или два проделанных отверстия дощечки связывались между собой нитью и образовывали то, что богоподобные землепашцы звали «трещотками». Для многих верующих, но неграмотных людей настоящим олицетворениями Прямого Писания оставались взмывающие вверх веера со священными текстами и характерный последующий звук.

Для остальных богоподобных книги давно переписали на менее надежный, но удобный носитель. Сначала на пергамент – животную кожу. Затем на простую и дешевую бумагу.

Часть бумаги плели из тростника. После обработки плетеные листы становились жесткими, грубыми и тонкими. По ним было порой неудобно писать, а значит, и с чтением могли возникнуть те же проблемы. Любители книг предпочитали больше бумагу вареную. В ее производство шло все подряд: от старых тряпок, любого зерна, древесного угля до тех же плетеных листов. Все это перемалывалось, варилось. Затем раскатывалось и сушилось.

Вареная бумага была мягкая и приятная на ощупь. Поговаривали даже, что некоторые из богатеев предпочитают подтирать ею задницы. Каждый раз – новым листом.

Правда это или нет, но теперь книги из вареной бумаги были подвержены уничтожению больше, чем плетеные. Раскиданные рядом в одной луже, книги с вареными листами впитывали в себя мутную жидкость, даже упокоившись на собственном торце. Зелень медленно шла вверх по столбцам знаков. Страницы раскрывались, по мере того как набухали. Ничто уже не могло спасти эти труды от забвения. Никто – если уж их создатель от того отказался.

Гордей не мог и не хотел выбирать, которые из его книг важнее. – Либо все, либо ничего! – Сразу решил он.

Пробираясь по зарослям кустарника, они шли настолько быстро, насколько могли. И ведомый книжник прекрасно понимал, сколь тщетна вместе с ним такая маскировка. Его сумка задевала едва ли не каждую ветку, выдавая беглецов звуком и движением. В конце концов, книгарь напоролся на крепкий сук, так и не поддавшийся его напору.

– Гордей, скотина! – Прошипела Октис в ответ на шум сзади.