Елена Лобанова - Предел

Нэрнис даже слегка обиделся. Из него, способного и сильного делали какого-то слабака. Как в сказках о волшебниках, которые напрягаются до вздутых жил, а потом лежат и умирают два дня к ряду! Весь эффект испортил, темный на пополам! Он был готов возразить, но его опередил Мастер Гвалин со своим глупым вопросом:

— А гнома… так «хлопнуть» он может?!

— Ну, что Вы, Мастер! — Даэрос всплеснул руками. — Вы же не животное как птицеед и не жбан. Дело-то совсем не в пиве, которое в Вас есть! Ну, просто, простите, детский вопрос! Совершенно невозможно.

Гномы разом выдохнули. Гвалин торжественно вручил Нэрнису тарл. А Даэрос не захотел портить отношения и иметь клан гранильщиков в рядах «обманутых им». Он рассыпался в восхищениях крепостью гномского слова, но заверил всех гномов, что не собирается пользоваться их неведением. Мастера-то были явно разочарованы такой быстротой и простотой «убийства» и отсутствием описания боя. А значит, начали чувствовать себя разорившимися. Поэтому Даэрос пошарил в своих запасах под рубашкой и выбрал небольшой лунный тарл, вполне способный перекрыть по стоимости их с Нэрнисом бесценный розовый.

— И мы с братом не примем никаких возражений! Это было всего лишь развлечение! Ваш тарл я забираю лишь во исполнение данного слова, и пусть никто не скажет, что гномы не платят! — Он шарахнул стаканом по столу. Просто-таки поборник справедливости и большой любитель гномов какой-то. — А этот лунный тарл, прошу считать даром в знак уважения!

Нэрнис оценил политический ход и с радостью забрал свой камень. Как память о плаще, навсегда зависшем в ткани Предела.

— А… — Мастер Гвалин явно мялся. — А успеют ли к вам поутру ваши слуги? Недалеко ли завезут их случайные ваши спутники. Здесь есть не совсем хорошие места. Запретный лес не далее как в двадцати сатрах…

— О! Не стоит волноваться. — Даэрос изобразил полное непонимание вопроса. — С ними Пегаш. Этот дикий жеребец порвет любого. Совершенно неуемная зверюга. И хотя я не видел, куда точно пошли обозники… Нэрьо, когда мы вошли во двор, ты видел, куда поехали эти, на телегах? Нет? Ну и ладно. Не важно. Я предупредил слуг, что в случае опоздания они останутся без еды. Что может быть для них более важным? Так что я нисколько не сомневаюсь в их торопливости. Явятся. Не удивлюсь, если засветло.

Эльфы откланялись и отправились в отведенную им комнату. Уходя, Даэрос слышал, как Мастер Гвалин отправляет своего брата Твалина с распоряжениями для гоблина: выведать с утра у их слуг, мужчины и мальчишки с пегим жеребцом и мерином, куда они уезжали на ночь глядя. Оставалось только надеяться на сообразительность Сульса и Расти. Или перехватить их на рассвете. Полутемный решил, что лучше уж перехватить.

Комната оказалась так себе: стол, два стула и две лавки, гордо именуемые кроватями. Но, все равно это было лучше, чем охапка веток и плащ. Нэрнис даже не осознавал до этого момента, как он соскучился по нормальной постели. Пусть даже с соломенным тюфяком. Даэрос в первую очередь осмотрел окно и открывающийся из него вид. Прошептал «замечательно», но Светлый не рассмотрел ничего замечательного в пустом дворе, крыше конюшни и дальней россыпи огней. Ему Дрешт казался городом на кануне поджога. (В этом Нэрнис был не совсем не прав. За свою историю город пять раз выгорал дотла, но жители так и не оставили опасных традиций. Люди — бесстрашные и отчаянные существа). А потом он совершил подвиг — успел перехватить руку брата с занесенным для удара сапогом. То есть, проявил чудеса скорости мысли и тела. Вероятно, извинь способствовал.

— Даэр, не трогай его! — Он спасал наглого таракана посреди стола. — Это Вестник!

— Нэрьо, ты шутишь? Это ваши Светлые извращения?

— Даэр! Какая разница, кто вестник? Кто ближе, тот и идет к тебе, перед тем как примет и отдаст весть. Видишь, он как Айшак — беспокоится и сам не знает, что тут делает. Типичная растерянность. Передаст Весть, можешь… но лучше не надо. Я с его трупом в одной комнате спать не буду. Или сам выбрасывай. Фууу! Гадость! А что ты хотел? Чтобы сюда Айшак пришел? Ты как его проход через зал по лестнице представляешь?

— А…а! Ну, если Повелитель шлет вести вот так… Я для полного удовольствия исключу нашу дорогую сестру из этой «цепи». В любом случае, если я правильно понял ваш способ, она — только начало. Так? Короче, Нэрьо! Можешь обвинить меня в непоследовательности, но мне приятно думать, что Выползень имеет в качестве Вестника таракана. Я изловлю это животное и буду носить его с собой. Нечего Айшаку головой страдать, как ты сегодня.

— Кстати об Айшаке. А зачем ты возвращался на конюшню?

— Гм. Ну, зачем нам надо, чтобы в самый ответственный момент, когда это мерзкое насекомое перестанет глупо слоняться по столу и начнет исторгать сведения тебе в голову, сюда явились конюхи с просьбой успокоить жеребцов, а? С Чалым они, может, и справятся. Ну, побьет копытом, погрызет перегородку — и все. А вот Айшак, не успокоится, пока не разобьет все доски и брусья в щепки. Понимаешь?

— Нет. Ты же его уже и ругал и целовал. И я тебе говорил, не морочь животному голову. Ты решил еще с ним побеседовать?

— Нет. Нашел другой способ. Я просто заплатил конюхам. Двоим. По одной серебряной. Ясно?

— Чтобы не беспокоили?

— Ой, Нэрьо, ты действительно в некоторых вопросах как…. наш Выползень. Не обижайся. Я заплатил, чтобы они кобылку подержали в проходе на развязках. Разок для Чалого и два раза для Айшака. Силен поганец! И не надо так на меня смотреть! Ну, может она от Чалого понесет. Я что, хозяин природы — угадывать? Во избежание, так сказать, «айшачков» Чалого я первым пустил. А там — уже не моя ответственность. На все воля Создателя. Нэрьо, не закатывай глаза. Кобылка была не против. А что до её хозяина… эльфы мы или кто? Брат, с каких это пор мы должны спрашивать у человека разрешение на удовлетворение естественных потребностей животного. Кобыла имеет право решать сама. А держали её просто, чтобы сократить время ухаживания. Оно у нас с тараканом не бесконечное. О! Видишь, как усами шевелит? Совсем как ты — ушами от удивления.

— Я?! Я шевелю… — но тут Светлого «накрыло» Вестью.

— Исссполнительность Вашего брата, Прекраснейшая, впечатляет! — Амалирос шипел по своему обыкновению. — Но не до такой же степени! Здесь пол еще не зачищен! Так зачем же писать на стене в Зале Совета? — он злился, ожидая гонца с изложением написанного в Подгорных Чертогах. А Элермэ не могла отправить Весть оттуда, где Свет был не властен. Так что — вести шли сверху, а ответы приходилось ждать снизу.

Светлая, недавно проснувшись, пребывала не в лучшем состоянии. И это было видно. Такое количество настойки на неподготовленную «почву» не прошло даром. Дева Аль Арвиль была бледна до синевы и явно сражалась не только с Вестями, но и со своим желудком. Или с побочными явлениями в голове. Амалирос не был совершенно бесчувственной скотиной, когда дело не касалось интересов его народа. А в данный момент оно касалось. И он был тем, кем был — злобным Выползнем, которому абсолютно наплевать на нежности некоторых, тем более Светлых, дев. В конце концов, она тут не только практикуется, она зарабатывает некий статус. Оказывает любезность. Чтобы Темный позволил оказать себе любезность, ему, Повелителю «никому и ничем не обязанному», некоторые по тысяче лет ждут. А тут — девчонка. Три дня как приехала и уже имеет такую возможность! Нечего было пить с ним, если потом… Н-да. Отказаться она тоже не могла. Но это не меняет дела, когда речь идет о «деле». Вот так! И никаких душевных терзаний с его стороны — смести и выбросить. Как каменную пыль через арки. Щщщенки!