Ирина Бондарь - Последний дракон в Паутине

Я влетела в полуразрушенную черную арку, один стук сердца ушел на активацию межмирового перехода, а потом я снова бежала по знакомому туманному туннелю, молясь про себя, чтобы Раф задержал оставшихся врагов и дал мне необходимое время. И краем уха, когда была еще не в Первом мире, но уже и не в духоте Лакартиса, я услышала подозрительно знакомый голос:

– Дорогой Рафаил, тысячу лет мы не виделись!

И рычание Рафа.

Что ж, буду надеяться, что и новоприбывшие участники битвы не смогут преодолеть преграду, которую представлял собой бывший отступник.

Я выбежала на растрескавшуюся землю мертвого мира и замерла. Чудовищное дисгармоничное зрелище открылось моему взору: бескрайние безжизненные степи, мертвый ветер, гоняющий столбы пыли, грязные тучи, закрывающие небо, тусклые диски двух солнц, свет которых с трудом пробивался сквозь облака, не принося тепла. Насколько хватает глаз, ни одного целого предмета или возвышенности, бескрайний мрачный ад, заставляющий содрогнуться. Я передернула плечами, словно от могильного холода, которым меня обдал налетевший сквозняк, поправила за спиной ножны с мечом Света и вздохнула. Затем наложила коротенькое заклинание ускорения и помчалась в черную мертвую даль, куда меня вела связь с Дарреном. Тело ломило от слабости после бесконечных перемещений последних дней да сражения с самыми одаренными магами гильдии, но я все равно заставила себя двигаться вперед, отсчитывая минуты.

Сколько я бежала вот так, под действием волшебного ускорения? Три часа, четыре? Я не знала. Но когда впереди показалась темнеющая глыба мертвых гор, вздохнула с облегчением: я почти на месте. Оба солнца садились, напоминая, что до конца дня, года и тысячелетия оставалось всего несколько часов. Как там Раф, нашли ли ребята хранителя и попали ли в Первый мир – я не могла отвлекаться на мысли об этом, а кристалл связи молчал. Все должно получиться, иначе просто не могло быть, не могло!

Я замедлила шаг, спускаясь в узкий темный зев пещеры. Нечеловеческие глаза быстро привыкли к мраку. Кроме того, если все пойдет так, как в моих снах, скоро света будет предостаточно. Я двигалась в тишине, прислушиваясь к собственным осторожным шагам и стуку сердца, снова эти звуки наполняют пустой каменный коридор, грохоча, словно камнепад. Примерно через час, по моим ощущениям, когда я спустилась уже довольно глубоко, появились первые пламенные отблески, разогнавшие мрак. Еще немного, цель близка.

Снова, в сотый раз, будто во сне, петлявшая в полутьме дорога привела меня в большой грот, подсвеченный алыми языками невидимого пламени. А в центре – переливающийся энергией кокон со свернувшейся в нем мужской фигурой. Сияющий на руке любимого камень цвета моих глаз тревожно мерцает, волны властности и силы окутывают неподвижную фигуру, а я, словно под действием какого-то заклинания, достаю из ножен за спиной янтарный меч Света, сжимаю рукоять, подхожу к волшебному кокону и касаюсь его кончиком лезвия, разрушая заклятие стазиса.

Помню, как это было во сне, зажмуриваюсь, но все равно вспышка нестерпимого света наполняет все вокруг, ударяет по глазам, заставляя отшатнуться. Я падаю на каменный пол, отползаю на несколько шагов, не выпуская меч, стараюсь встать как можно быстрее. Крик боли касается напряженных нервов, вызывая дрожь, попытка защититься магией не сработала. Ах да, как же я забыла, ведь магия тут не действует. Вот хмыр!

Открываю глаза, упираясь дрожащей рукой в камень стены, второй рукой держу перед собой меч, встречаюсь взглядом с черными бездонными глазами Даррена. Как же я его люблю, а сердце вновь и вновь разбивается вдребезги от той ненависти, которая исходит от него.

Сколько раз я видела этот сон – и все равно не была готова.

– Зря ты пришла, ведьма! – Его бархатный голос вызывает мурашки по всему телу, завораживая меня. – Разбудила меня от тысячелетнего сна, молодец. За это я убью тебя быстро и безболезненно. Почти.

Что ж, многообещающе. Надо взять себя в руки и вырваться за пределы сна, как-то сбить ту предопределенность, которую я видела уже много раз.

Сделала шаг ему навстречу, хрипло произнесла:

– Даррен, ты не помнишь меня? – Он чуть хмурится, что не мешает ему попутно достать длинный серебристый клинок.

– Не заговаривай мне зубы, ведьма! – Но в какой-то момент его глаза начинают часто-часто моргать, светиться всеми цветами спектра, как бывает, когда человека гипнотизируют, вкладывая в его мозг определенную установку на выполнение какой-то миссии.

А вот это уж точно не по правилам, во сне такого не было! Даррен открывает почерневшие глаза, неприязнь становится почти материальной, оставляя глубокие царапины в истекающем кровью сердце.

– Ты! Маленькая госпожа Аррлея, ведьма, которая пришла уничтожить меня! Что ж, не знаю, сколько правды в тех снах, которые я видел, но больше ты не сможешь ничего сделать! И ответишь за свою дерзость!

Значит, он помнит все, что было с его отражениями? Во сне такого не было, но, с другой стороны, Зов судьбы теперь он тоже ощущает, ну хоть как-то это должно помочь?!

Кружим с ним по центру пещеры, не торопясь нападать. Моя верная катана хлопает по бедру, напоминая о себе, янтарный меч яростно сверкает в руке. Нет времени думать, цель передо мной, но первый удар никто не спешит нанести. Эх, нет времени!

Делаю пробный выпад, который любимый с легкостью отбивает. Фирменного злодейского смеха за этим не следует, он все равно не шел ему. Зато мы оба мысленно встряхнулись, после чего противник обрушил на меня град ударов, которые я блокировала его же приемами, усвоенными в Ольмии.

Удары, блоки, выпады, атаки и контратаки, звон мечей, прерывистое дыхание. Поединок уже давно вышел за рамки того, что происходило в моих снах. Кровоточат раны у него на щеке от лезвий на кончике моей косы, летают вокруг меня клочьями черного тумана мои распущенные волосы, укороченные на пол-локтя вражеским клинком. Сверкающие лезвия, звон стали, сочится кровь из нескольких порезов на моем теле. Скрестились в очередной раз мечи, так что я почувствовала близко-близко жар его тела, ореол чувственности, которую не смогла перебить всепоглощающая ненависть, витающая вокруг нас стаей черных птиц. Еще один удар сердца, пока я загоняла подальше непрошеные воспоминания о безумных ночах рядом с ним. Но ему хватило и этого. Боль в ноге, точно как во сне, сильная рука на шее, удар об стену, дикий звон, воющая в голове сирена, растекающаяся по телу слабость, замахивающийся мечом любимый мужчина. А дальше я, как обычно, действовала, доверившись инстинктам, которые не раз спасали меня.

Не стала тратить драгоценную секунду на блокирование боли, продралась сквозь голосящий дурман в голове и отвела янтарным клинком удар серебристого меча, направляя его не в сердце, а в живот, одновременно извлекла из ножен безотказную катану, по самую рукоять загоняя ее в грудь Даррена. Успела лишь в последний момент увидеть изменившееся выражение глаз мужчины, когда исчезла ненависть, сменившись чем-то другим.