Татьяна Патрикова - Хитрости эльфийской политологии

— Слушай, — я искренне рассмеялся, — у тебя, правда, с головой что-то не то. Фима собирался отвлекать Камю от нашего маленького демарша. Вполне логично, что он должен был чем-то занять кардинала. Скорей всего, они проговорили всю ночь. Уверен, твоему деду было, что ему рассказать.

— Повторяю, — окрысился Ир, — я нашел его не в кабинете, а в спальне.

— И что? Мужики решили слегка расслабиться. Кабинет — это все же рабочая территория. И кардинала любой может там найти и вздернуть на какие-нибудь великие дела. Зато в его спальню у подчиненных вряд ли имеется прямой доступ. Так что мужики просто там укрылись от посторонних глаз.

— Наверное, ты прав, — сдался Ир, как бы сильно ему не хотелось признавать мою правоту. — Но раздражает то, что меня вообще посетила такая мысль! — наконец, выдал он причину своего нездорового поведения.

Я не удержался от широкой улыбке, которая сама по себе наползла на лицо.

— Озабоченный ты, — заявил, очень надеясь, что Иру хватит выдержки и он не врежет мне как следует.

— А кто в этом виноват? — со вздохом откликнулся мерцающий, в кои-то годы даже не обидевшись. Ну, а потом мы вернулись к обсуждению подарка.

Ничего путного придумать не удалось. Я перебрал в голове все, что мог. Но любое мое предложение нещадно отвергалось Иром. Мерцающий вообще настаивал на том, что можно заявится и без него. Был дикий соблазн уступить ему и прийти просто так. Но в то же время, мне хотелось загладить вину за свои идиотские клички, которыми я, не подумав, наградил воинственных темных Владычиц. Конечно, как мне объяснила Иля, они им только на руку сыграли. Поэтому Самифле и позволила называть себя Софкой. От чего светлые потеряли бдительность и темным теперь позволено чуть больше, чем было раньше. Как не странно, спровоцировал этот процесс именно я. Но мне-то теперь от этого не легче. Тогда я еще не воспринимал все происходящее со мной в этом мире всерьез. Мне подсознательно все это казалось затянувшимся сном, не больше. Теперь же я в полной мере осознавал, что влип в этот мир по самую макушку и выбраться из него теперь не так уж просто. Вон, еще и брата младшего с собой утянул.

В этот момент в дверь постучали и в квартиру без разрешения попытался прорваться какой-то залетный тролль. Низенький, кругленький и со слюдяными крылышками за спиной. Ах, да! Еще кожа у него была слегка зеленоватой. В общем, этот парень сделал попытку поднырнуть под руку Ира, который лично пошел дверь открывать, но оказался схвачен за шкирку. И, похоже, пришел не один, так как мерцающий весьма выразительно уставился ему за спину на кого-то, кто остался в классной комнате. Заинтересовавшись, я тоже рискнул высунуть нос из кухне, где мы с Иром чаи гоняли. И тут меня накрыло озарение. Тролль, отчаянно пытающийся вытянуть воротник из захвата Ира, пришел ко мне в компании двух светлых эльфов. И я кое-что вспомнил.

— Я так понимаю, ты племянник Панфрутия? — спросило я его.

Мальчишка тут же прекратил извиваться.

— Да, — слабо выдавило из себя крылатое создание и по-срекозьи затрепетало крылышками. Интересно, эти шарики на ножках всерьез могут на них летать?

— Ну, тогда заходите, раз уж пришли.

Я провел всю компанию в зал. Судя по постным минам эльфов, отсутствие привычного простора им не понравилось так же, как когда-то возмутило моих колокольчиков. Кажется, Машка еще заявил, что у него в родовом имении чулан будет больше, чем вся моя квартира. Но я уже привык к подобным финтам ушами и спокойно отреагировал на выражение эльфийских морд. Усадил всех на диван, занял облюбованное кресло и принялся слушать многословные извинения. Причем, они уже догадались, что от Панфрутия я уже в курсе, что натворила эта троица. Поэтому долго вытягивать из них правду не пришлось. Зато я был вынужден отправить Ира в университет от греха подальше. Пусть он и упирался, опасаясь, что эти трое могут что-нибудь и в моем мире учудить. Но прощать им погром нашей классной комнаты секретарь ректора не собирался и готов был лично заняться привитием этой троице хороших манер. Ребята смотрели на него как на живое исчадье ада. Мне стало их жаль и я выпроводил мерцающего, оставшись со студентами наедине. Признание в том, что самую большую глупость в своей жизни они сделали из зависти, я выудил из них без особого труда. Осталось избрать меру наказания.

Тролль суетился, был подвижен, но беззлобен, просто туповат, как мне показалось. Его друзья-эльфы были высокомерны и завистливы, так как тоже в виду природной ограниченности не могли рассчитывать на что-то, чего, как искренне полагали, они заслуживали. Сразу вспомнилась крылатое выражение, которое я когда-то давно услышал в исполнении младшей сестры — 'Это очень обидно, не ездить на бал, если ты этого заслуживаешь'. Оно как нельзя лучше подходило этим троим. Но оставить их совсем без наказания было нельзя. Конечно, кто-то мог сказать, что они и так себя наказали, когда морально готовились прийти ко мне и во всем сознаться, но для меня было очевидно, что этого будет недостаточно. Особенно, в глазах моих воинственных колокольчиков. Конечно, этих завистников можно заставить, как и было задумано ректором, самим признаться мои ребятам, но мне показалось, что теперь для них это будет уже не так страшно. Поэтому я сказал им, чтобы завтра с утра пришли на утреннее собрание студклуба, о котором меня зачем-то просил еще вчера Том, передавший свою просьбу через Ира. Почему Рутберг сам ко мне не пришел, фиг его знает. Вот завтра и спрошу.

Так что троих я выпроводил, но им на смену тут же пришли еще пятеро. Пришлось впустить, так как меня ожидали четыре гнома и человек. Ну или по крайней мере существо, выглядящее очень похожим на человека. Оказалось, что это был оборотень. И он заявил, что два дня назад он уже был у меня в компании своих сородичей, с которыми не сошелся во мнениях. На этот раз его сопровождали гномы. Ну да, Ир что-то рассказывал про толпу оборотней, которые требовали, чтобы я разрешил спор относительно работы тематического кружка их расы. Все оказалось куда прозаичнее. Оказывается, этот талантливый парень записался в кружок гномов, который был связан с созданием боевых амулетов из полудрагоценных камней, с помощью какой-то хитрой огранки. Я вспомнил, что видел в списках название этого кружка — 'Самоцветные гномы'. Но кроме этого, парнишка рвался участвовать в тематическом кружке сородичей, которые, узнав, что он собрался совмещать занятия в обоих кружках, взбунтовались и объявили, что он предает их общее дело. В чем заключалось предательство, я до конца так и не понял, о чем ему и сказал. Но тут решили возбухнуть гномы. Оказывается, они тоже не соглашались, чтобы оборотень совмещал их кружок с другим. Причем, принять его к себе они готовы были с руками и ногами, так как парень по части огранки оказался талантливым. Из какого-то старинного торгового рода оборотней, которые продажей этих амулетов и промышляли. Пришлось просить, чтобы привели руководителей того, второго кружка, который, кстати, назывался 'Бойцовский псы'. Разумеется, у меня сразу возникли нездоровые ассоциации. И пока один из гномов бегал за оборотнями, я выспрашивал у остальных, чем же эти бобики человеческой наружности решил заниматься в своем кружке. Гномы не знали, а пришедший с ними оборотень подозрительно отмалчивался. Самое интересное, что трое его сородичей, пришедшие вместе с гномьим засланцем, тоже не спешили открывать мне священной тайну. Тогда я быстро разрулил ситуацию с записью сразу в два кружка. Сказал, что это даже здорово, если кто-то окажется настолько разносторонним, что сможет полноценно участвовать и там и там. К моему мнению прислушались. Собрались расходиться. Но я отпустил только гномов. Оставшись наедине с оборотнями, я, наконец, сумел от них добиться ответа, чем же они там в своем кружке решили заниматься. Оказалось, что название было выбрано всего лишь потому, что им очень не хотелось раскрывать истинный род занятий. Боевые бобики решили объединиться, для участия в конкурсе ЛУИ 'С чего начинается Родина?'. То есть желали все вместе рассказать об обычаях и причудах жизни оборотней. Я заинтересовался. Но мне было сказано, что это тайна и потом сюрприз будет. Пришлось отправить весело ухмыляющихся оборотней восвояси, и их место тут же заняли темные.