Юрий Никитин - Княжий пир

Он шагнул вперед, щит взял в левую, вроде бы подает князю, в то же время закрыл половину груди, где сердце. В ладонь правой с готовностью скользнула рукоять па­лицы.

Их взгляды встретились, Залешанин ответил хриплым от ярости голосом:

– Да, я сумел вернуться. Вот щит, ради которого погибло столько…

Владимир сделал осторожный шаг вперед, обнаженный меч держал в левой, но Залешанин помнил, что князь владеет обеими руками одинаково, следил краем глаза, готовый в любой миг парировать палицей или закрыться знаменитым щитом.

В трех шагах от смерда Владимир остановился, оба цепко держали глазами друг друга, оба напружиненные до треска костей, жилы едва выдерживают, вот-вот лопнут.

В коридоре прогремел тяжелый топот. Залешанин со странным облегчением в душе ухватился за палицу. Наконец-то те губошлепы спохватились, бегут спасать князя! Да только успеют ли? Хоть у него и лучшие богатыри земли Русской, но все же дорого придется заплатить за такой пир в хоромах великого князя!

Дверь вылетела вместе с петлями. Не успела грохнуться на пол, как в палату ворвались люди с оружием, огромные и дико орущие, в железе, с мечами и топорами. Залешанин глазом не успел моргнуть, как всей толпой набросились на князя. Тот отпрыгнул, тут же в обеих руках заблистало два меча, где успел взять второй, зазвенели страшно, высекая короткие злые искры.

Трое или четверо кинулись на Залешанина, он в замешательстве едва успел выставить палицу, с трудом принял на нее два сильных удара, тут же плечо ожгло болью, сильно запекло в боку, он успел увидеть кровь, взъярился, отскочил, давая себе пространство, а исполинская палица завертелась, как крылья ветряка.

Воины наседали яростно, рубили умело и сильно, он содрогался от страшных ударов, но щит Олега теперь сам дергался навстречу, гремело железо, глухо стучали топоры о широкие булатные пластины на щите. Его палица достала одного, второго, третий отпрыгнул, зажимая разбитое плечо. Залешанин слышал сбоку крики и звон мечей, но головы повернуть не успевал, на него бросались с утроенной яростью.

Крик стоял на чужом языке, лезли остервенело, падали под ударами. Залешанин услышал дикий хохот и яростный вскрик князя:

– Получил, сволочь?.. Давай другого!.. Получи и ты!

Залешанин отодвинулся вдоль стены, крушил, под его ударами стоял треск, звон, а кровь плескала красными струями так щедро, словно он бил по мокрому белью. Вдруг его спина ударилась о горячее и твердое, отшатнулся, ощутил, что так же отшатнулся и князь, чтобы не задевать друг друга при богатырских замахах, и так некоторое время дрались молча, дико, повергая страшными ударами врага на пол, усеивая убитыми и ранеными всю палату.

В глазах на миг померкло, он отшатнулся, кончик чужого меча едва не рассек лицо, но зато чиркнул по груди, оставив длинную рану глубиной в палец. «И так от потери крови в глазах темнеет, – подумал он в страхе. – Сейчас вовсе свалюсь… Нет, гады, я сперва покажу, как Залешанин дерется, а потом еще покажу и как умирает…»

Врагов осталось всего пятеро. Трое продолжили яростный бой, но двое отступили, разом вытащили из-за сапог длинные швыряльные ножи. Залешанин торопливо закрывался щитом, рубил, в мучительном страхе ощутил, что сейчас произойдет самое страшное, избежать не получится, слишком долго судьба хранила…

Ножи одновременно выскользнули из рук. Бросок был настолько быстрым и сильным, что Залешанин скорее угадал направление, чем увидел: один нож в князя, другой – ему в сердце! Он вскинул щит, чувствуя, как тот сам охотно дернулся вверх, закрывая от ножа, а сам он, понимая, что делает непоправимую глупость, дичайшую и непонятную, бросился в сторону, успел ощутить сильный удар в грудь, вскрикнул от боли и упал к ногам князя, которого закрыл своим сердцем.

Среди нападавших закричали разочарованно и зло. Все пятеро бросились на князя. Залешанин успел увидеть его дикий взор, слышал над головой звон мечей и доспехов, злобные крики, ругань и стоны. Князь рубился как демон, оба меча сверкали, высекая искры, из нападающих то один, то другой отпрыгивали, зажимая раны, но тут же снова бросались вперед, словно раны затягивались тут же.

Борясь с темнотой в глазах, он видел, как князь рассек шелом одному, а рука другого, отсеченная в локте, плюхнулась в сторону. Воин взвыл, завертелся на месте, разбрызгивая кровь. Залешанин попробовал отпихнуть князя в сторону окна, тот вертелся как вьюн, рубился яростно и так быстро, словно у него была дюжина рук. Залешанин сцепил челюсти так, что не разжать и Муромцу, начал вставать, опираясь на палицу. Владимир крикнул:

– Лежи, дурак!

– Хрен тебе, – ответил Залешанин оскорбленно, виданное ли дело: князь, рискуя жизнью, защищает раненого смерда. – Прыгай в окно… Там найдешь коня…

– Сопли подбери…

– Прыгай!

Он набрал в грудь воздуха, чувствуя, как в голове начинает проясняться, обеими руками выставил перед собой тяжеленный щит, тут же зазвенели ножи, дротики, лязгнул брошенный издали топор, а Залешанин вовремя прикрыл Владимира слева, ибо оттуда уже зашли четверо с кривыми мечами.

Он снова прохрипел, выплевывая кровь:

– В окно… Прыгай в окно!..

– Молчи, дурак, – рыкнул князь. Его меч достал наконец одного в голову, скрежет железа сменился хрустом рассекаемых костей, а князь уже отражал выпады другого, рубил, пригибался, подпрыгивал, но с места не сходил, Залешанина стоптали, он ощутил себя распластанным, как раздавленная жаба под колесом, видел ноги с обеих сторон.

– В окно, – выкрикнул он из последних сил. Изо рта хлынула кровь, он закашлялся, почти прошептал: – Лезь в окно… Я их схвачу за ноги… не успеют…

– Молчи, смерд, – процедил князь.

– Дурак, спасайся…

В непрестанный звон и лязг железа вплелся смертный крик одного, предсмертный вскрик другого. Двое рухнули почти на Залешанина, заливая его горячей кровью. Князь рубил, как мясник на бойне, совсем не по-княжески. Воинов осталось двое, один замахнулся на Залешанина, явно намереваясь добить, чтобы приблизиться к князю, а второй ударил князя острием меча в живот.

Залешанин видел, что князь успел бы закрыться, но вместо этого он стремительно выбросил свой меч вперед, как дротик, узкое лезвие ударило первого в горло, и меч чужака обессиленно звякнул рядом с головой Залешанина. Зато меч второго достал князя, лезвие вошло в бок, пробив кольчугу, почти на ширину ладони.

Князь взревел, для замаха не было времени, его кулак метнулся вперед. Залешанин услышал хруст костей, воин с разбитым лицом отлетел через всю палату к стене, треснулся так, что из щелей посыпался сухой мох. Залешанин попытался привстать, кровь хлестала как из зарезанного кабана, он завалился на бок, в глазах то темнело, то застилало красной пеленой. Сквозь это красное увидел злое лицо князя, в ушах прогремел ненавистный голос: