Особенности обучения диких котов - Салма Кальк
Вот ведь, характер и судьба. Но Марианна уже тянула Анну на улицу – пошли, мол. Оказалось, что они провели в музее пять с половиной часов!
- Кто обедать? – громогласно спрашивал Флинн. – А потом гулять?
Обедать – так обедать. Солнышко светит, весна, настроение прекрасное. А потом можно и погулять.
Домой Анна добралась уже под вечер. Поднялась к отцу в кабинет, он что-то читал – между прочим, книгу, а не с экрана.
- Добрый вечер, папа. Скажи, где у нас лежат всякие старые фотографии и бумаги? Бабушки, дедушки, и может быть, кого-то ещё?
- Дочка? – отец отложил книгу и взглянул с интересом.
- Да просто почему у Саважей и дома музей, и в Королевском про них целый зал, а мы?
Отец поднялся, подошёл и поцеловал Анну в макушку.
- Пойдём, это внизу. Ты хочешь посмотреть?
- Я хочу посмотреть, разобрать, и может быть – что-то разместить где-то в доме. Фотографии, например.
- Знаешь, у меня никогда не доходили руку, но я всегда думал, что это нужно сделать. Архив моей матушки, твоей бабушки.
- Я думаю, у меня есть время. И желание. И руки.
Отец улыбнулся так радостно, как давно уже Анне не улыбался. Значит, то, что она хочет сделать, нужно и важно не только для неё. Вот и замечательно.
58. Пора идти на стену
Жак де ла Мотт поджидал коллег, стоя у окна кабинета. Марта предупредила деканов ещё в пятницу – потому что письмо пришло именно тогда. И отреагировать на него нужно до завтрашнего утра. В принципе, всё и так понятно и ожидаемо, но…
Первой пришла Марион Саваж – кажется, у неё сейчас просто не было пары, вот она и пришла раньше всех.
- Добрый день, Жак. Что там, пора идти на стену, враги близко?
- Да, вы правы, как никогда, Марион. Письмо распечатано, посмотрите, пока коллеги собираются.
Марион села за овальный стол и взялась за бумагу. Тем временем из соседнего корпуса прибежал декан водников Дьюи – видимо, с практики в бассейне, пришли из своих владений декан менталистов Рьен-Лоран и декан практиков Арианна Гобер. Все они занимали свои обычные места и знакомились с бумагой.
Последним прибыл Саваж – кто бы сомневался. Всё, можно начинать.
- Коллеги, почти все из вас уже прочитали это безобразие, - де ла Мотт кисло кивнул на письмо. – Сим извещается, что комиссия по аккредитации явится к нам через неделю. Снова на каждый факультет будет отправлен десант, и желательно, чтобы этот десант смог в установленные сроки покинуть наши стены живым и здоровым. И не писать в итоговых справках ерунды. Комиссия планирует посетить занятия всех наших преподавателей.
- Ничего так размахнулись, - усмехнулась декан огневиков Маргарита Жерар. – Они сами-то вытянут всё, что напланировали?
- Они постараются, дорогая Маргарита, - улыбнулся ей Саваж. – И наша с вами задача – представить нас и наших студентов в самом выгодном свете. И ещё – чтобы наши проверяющие вообще поняли, что происходит, и как это вписывается в установленные нашим обществом нормы образовательного процесса.
- Я поставил министерство в известность о том, что не даю допуск на занятия по магическим дисциплинам для лиц, не имеющих хоть каких-нибудь магических способностей, - вздохнул де ла Мотт. – Для них у нас есть физкультура, иностранные языки, общеобразовательные дисциплины и ещё разного рода музыка и хореография, так, Арианна?
Арианна вздохнула.
- Вообще, если вдруг кто-то позабыл, у меня через полтора месяца «Феерия». Мне вообще не до всех этих вот проверяющих, их документов, их желаний и их аппетитов, понимаете?
Престижнейший фестиваль «Майская феерия» проводился раз в три года, и Академия, а конкретно – её прикладной факультет, выступала одним из основных организаторов. На Арианне лежало множество работы, ей в самом деле не до проверки. Но когда это волновало чиновников из министерства?
- Давайте так, Арианна, сделаем всё, что возможно, - успокаивающе говорил де ла Мотт. – Ваши преподаватели компетентны, ваши студенты прекрасны. Они справятся.
- Куда уж прекраснее, - Арианна вздохнула ещё горестнее. – Настолько прекрасны, что их фото попадают на какие-то там обложки, и публикуются в сети. А потом меня осаждают разъярённые родственники моделей, по чьему-то недосмотру занимающие должность министра, и требуют что-нибудь с этим сделать.
- Это про племянницу Валентина? – усмехнулась Марион.
Тьфу ты, что такое произошло, о чём все знают, а он – нет?
- Про неё, - кивнула Арианна с очередным горестным вздохом.
- Девица совершеннолетняя? – уточнила Марион.
- Конечно.
- Тогда пусть разбираются сами, если не смогли согласовать все эти вопросы внутри семьи, - отмахнулась Марион.
- В чём дело-то, коллеги, хоть расскажите, - попросил де Ла Мотт.
Саваж достал свой крупный планшет, что-то в нём поискал и протянул де ла Мотту. На фото красовалась юная блондинка, обладающая весьма аппетитными формами – и из одежды на ней наблюдался только комплект белья. Да-да, первокурсница Мари Дюваль, первая красавица прикладного факультета, племянница министра внутренних дел.
- Что вы, коллеги, это уже почти искусство, - он вернул планшет хозяину. – И сама модель, и фото. Создавшие эту модель пусть радуются, что ли, красивая ведь девица.
- Вам хорошо, Жак, ваша внучка не снимается в таком виде! – заявила Арианна.
- Моя внучка месяц была старостой первокурсников-боевиков, ей не до того, поверьте, - и случись такое, Донну бы потом успокаивали месяца три, а то и поболее. - Но бог с ними, с нашими прекрасными студентами. Просто попросите их не прогуливать без уважительной причины, выполнять задания и приходить на занятия в приличном виде, насколько это вообще возможно, хорошо?
Марион усмехнулась и кивнула, Арианна снова вздохнула – на её факультете водились самые удивительные и самые эпатажные экземпляры. Впрочем, на успеваемость степень эпатажа обычно не влияла никак, студент или учится, или нет, и цвет волос тут не при чём. И количество колец в ушах и в носу, и что там у них ещё бывает.
- А что с практикой? – поинтересовался Саваж. – Члены комиссии будут претендовать на посещение занятий по практике?
- Будут, - кивнул де ла Мотт,
